Сокровища Перу - Верисгофер Карл (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Карл Верисгофер

Сокровища Перу

ЧАСТЬ I Скитания молодого беглеца

I ЦИРК У ГОРОДСКИХ ВОРОТ. — ДОМ ЦУРГЕЙДЕНА. — ТЕНИ ПРОШЛОГО. — ГОРЬКАЯ УЧАСТЬ АРТИСТОВ. — ПРОБА В ЦИРКЕ

То было в первой половине прошлого, XIX столетия. По зеленому городскому валу старого ганзейского города Гамбурга гуляла, громко разговаривая, веселая толпа мальчиков-подростков. По-видимому, все они принадлежали к числу воспитанников старших классов гимназии. Среди них особенно выделялся высокий, красивый юноша, на целую голову выше остальных своих товарищей, полный сил и здоровья, полный жизни и энергии, с веселым, смеющимся взглядом больших голубых глаз, смело и бодро смотревших вперед на жизнь и свет, с открытым и умным лицом и румянцем во всю щеку. Звали его Бенно Цургейден, он был родной племянник богача, оптового торговца и сенатора, носившего ту же фамилию, в доме которого он рос и воспитывался.

— Там, на поле Святого Духа, что-то происходит, — обратился к товарищам Бенно, вдруг останавливаясь и к чему-то прислушиваясь. — Смотрите, там мелькают огни, и до меня доносится чей-то повелительный голос, отдающий приказания!

— Да и стук молотка! — добавил другой мальчик.

— Сейчас там ржала лошадь!

— Неужели?! Что, если туда прибыл цирк? — При этой догадке вся юная компания пришла в волнение. Цирк! Эти пестро разряженные клоуны, наездники, наездницы, эти странствующие артисты с учеными обезьянками, собаками, дрессированными лошадьми и другими животными были в ту пору редким и потому везде желанным развлечением. Надо было спешить узнать, не предстояло ли теперь в самом деле такое удовольствие.

До городских ворот было близко, и мальчики, недолго думая, бегом пустились туда и тут же за городским рвом увидели сцену, возбудившую в них живейший интерес. Позади еще строящегося круглого дощатого балагана стояли не то фуры, не то фургоны, окрашенные в желтый и голубой цвета, с маленькими окошечками и дымовыми трубами. Балаган, вне всякого сомнения, предназначался для цирковых представлений. Несколько лошадей, хорошенький осел и другие четвероногие были привязаны к коновязям, тогда как несколько обезьянок, выряженных в красные тряпки, съежившись, понуро сидели на корточках на крышке большого деревянного ящика и, по-видимому, находили этот теплый летний вечер слишком прохладным для себя. Между каретами или, вернее, фургонами на траве толпились дети разного возраста, очень бедно, даже жалко одетые в старенькие поношенные вещи. Несколько мужчин, с топорами и молотками в руках, усердно работали над дощатыми стенами балагана, который к следующему вечеру нужно было не только закончить, но и пестро разукрасить разноцветными реденькими тканями для предстоящих спектаклей.

Зоркие глаза Бенно жадным, любопытным взглядом окинули всю эту слабо освещенную несколькими жестяными фонарями своеобразную картину.

— Превосходные лошади! — прошептал он. — Эх, если бы этот конь был моей собственностью!

— Что ж, ведь твой дядюшка миллионер, ему ничего не стоит купить тебе лошадь! Не так ли?

При этих словах легкая тень печали мелькнула на красивом лице Бенно.

— Есть у кого-нибудь из вас деньги при себе? — спросил он, обращаясь к своим товарищам.

— Да, у меня! — ответил один.

— И у меня тоже! — заметил другой. — А что ты хочешь сделать?

Бенно указал глазами на привязанного к коновязи осла и сказал:

— Этот серый, наверное, так обучен, что при известном движении или знаке своего владельца сбрасывает каждый раз седока на землю, и мне страшно хочется попробовать это!

— Да, да, попробуй! Вот тебе четыре шиллинга!

— А вот еще два! Не странно ли, Бенно, что у тебя никогда не бывает денег?

Яркая краска стыда залила лицо красивого мальчика:

— Мой дядя считает лишним, чтобы я постоянно имел карманные деньги, — сказал он, — ну, а теперь дай мне на время твои четыре шиллинга, Мориц!

Мальчики спустились с вала и приблизились к группе работающих мужчин, к тому из них, который отдавал приказания и, по-видимому, руководил остальными. Орлиный взор его глаз улавливал мельчайшие ошибки, следил за всем: все видел и замечал.

— Добрый вечер, молодые люди, — любезно раскланялся он, вынимая трубку изо рта, — вы, вероятно, желаете посмотреть лошадей? Прекрасно! Вы все, конечно, пожалуете завтра на наше первое представление. Не правда ли?

— Этого мы еще не знаем, — отвечал за всех Бенно, — но нельзя ли узнать у вас, господин директор, что это за осленок, — он дрессированный? Вероятно, он проделывает какие-нибудь фокусы?

— Фокусы? Этот-то? О, нет! — возразил черноволосый мужчина со смуглым лицом южного типа, очевидно, весьма польщенный званием директора, — это — самый упрямый и злой из всех своих собратьев! Еще ни одному наезднику не удавалось до настоящего времени усидеть на нем!

— В самом деле? — заметил Бенно, взглянув на своих товарищей. — А я бы очень хотел попробовать!

— Что ж, это возможно! Вы дадите, конечно, на чаек, молодой человек?

— Ну, да, конечно, это самое главное! — презрительно ответил Бенно, вручая ему четыре шиллинга, — а что вы заплатите мне, если я благополучно проеду на вашем осле взад и вперед?

— Тысячу талеров! — с большим достоинством отвечал брюнет, — вы можете прочесть об этом во всех моих афишах!

— Будьте же любезны приготовить деньги! — проговорил Бенно.

Все цирковые наездники громко рассмеялись при этом. Директор сам оседлал осла и подвел его, затем достал из ящика короткий хлыст и вызывающе щелкнул им по земле.

— Ну, Риголло, доброе мое животное, будь кроток и послушен с этим молодым господином, слышишь?

Мориц и остальные мальчики переглянулись между собой.

— Смотри, берегись, Бенно! — сказал один из них.

— Пустяки, он кроток, как ягненок, тощий, полуголодный бедняга! Смотрите, как я проедусь на нем! — беспечно ответил юноша.

Он подобрал поводья, и Риголло послушно пошел легонькой рысцой. Казалось, он в самом деле был смирнее ягненка, но Бенно не поддался обману и зорко следил за каждым жестом директора цирка, стоявшего посредине круга и поворачивавшегося все время лицом к ослу, описывая хлыстом круги на песке арены. Очевидно, он хотел дать время юноше совершенно освоиться с мыслью, что тот отлично справляется с ослом.

Но сердце Бенно учащенно билось. Он не спускал глаз с директора, как бы ежеминутно ожидая выпада с его стороны, выпада, от которого должна была зависеть его жизнь или смерть. Но вот, как бы случайно, хлыст поднялся всего на одну секунду вверх, и в тот же момент осел с удивительной быстротой поднялся на дыбы, как свеча, так что Бенно непременно очутился бы на земле, если бы не был готов к этому. Точно железными тисками сдавил он бока несчастного животного, — и оно волей-неволей вынуждено было опуститься на ноги и принять обычное положение.

Лицо директора исказилось гримасой.

— Вы превосходно сидите в седле, молодой человек, — любезно заметил он, — быть может, вам и в самом деле суждено совладать с этим упрямцем Риголло!..

Бенно утвердительно кивнул головой и ласково потрепал по шее осла.

— Смотрите, какой Бенно бледный, и как у него горят глаза! — заметил один из мальчиков.

— Знаешь, он, по-моему, вовсе не на своем месте в классе: наука вообще как-то не по нем… — вставил другой. — Положительно не могу себе представить его доктором или судьей, в очках, с серьезной, торжественной миной!

— Постой! Смотри, осел пошел галопом!

В самом деле хлыст в руке директора стал быстро описывать круги, но уже не по земле, а в воздухе. И, вдруг, когда никто того не ожидал, поднялся вверх. Произошло то же, что и в первый раз. Риголло не мог ни сбросить своего седока, ни сам броситься на землю; он весь дрожал. Едва держась на ногах, он доплелся до своих яслей и уже более не соглашался сдвинуться с места.