Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами - Купер Джеймс Фенимор (читать книги онлайн полностью без регистрации .TXT) 📗

Эти леса, столь характерные для определенных районов нашей страны, при всем их кажущемся сходстве достаточно разнообразны. Дубки почти одинакового роста, едва ли выше грушевых деревьев, которые они напоминают и формой кроны; стволы их редко превышают два фута note 2 в диаметре. Разнообразие пейзажу придает расположение дубов. Они то строятся почти ровными рядами, как в садовом хозяйстве, то разбросаны более привольно; попадаются и такие участки, где дубовые рощицы стоят среди открытых пространств, очень напоминающих подстриженные газоны, покрытые зеленой травкой. Эта зелень обязана своим существованием поджогам, которые устраивают индейцы, чтобы очистить свои охотничьи угодья.

На одну из таких травянистых полян, расположенную на едва приметном пологом подъеме и занимающую пятьдесят или шестьдесят акров note 3, мы и попросим читателя обратить свой взор. В этой необитаемой глуши находились четверо мужчин, двое из которых по некоторым признакам были даже причастны к цивилизованному миру. Леса вокруг них — безлюдные в те времена лесные дебри штата Мичиган, а неширокий извилистый поток, спокойные воды которого виднелись вдали, — излучина Каламазу, небольшой красивой речки, несущей свои воды на запад, где они и вливались в широкие просторы озера Мичиган. Ныне эта река известна своими деревнями и фермами, железными дорогами и мельницами; но в те времена на этих берегах еще не было ни одного жилища более презентабельного, чем индейский вигвам note 4 или случайная хижина какого-нибудь белого любителя приключений. И весь этот очаровательный полуостров, кроме узкой полоски земли по берегам реки Детройт, колонизированной французскими поселенцами еще в конце семнадцатого века, представлял собой в буквальном смысле дикую глушь. Если белому человеку и случалось найти туда дорогу, то это был или торговец с индейцами, или охотник, или авантюрист, чье занятие так или иначе связано с жизнью пограничья и обычаями местных дикарей.

К этим людям и принадлежали двое из находившихся на прогалине мужчин, в то время как их спутники относились к коренному населению. И еще более заслуживает удивления то, что все они ни разу не видели друг друга в глаза, пока не повстречались на прогалине примерно за час до начала нашего рассказа. Говоря, что все они повстречались впервые, мы не имели в виду, что белые были знакомы, а индейцы их не знали — нет, ни один из присутствующих никогда не видел остальных, хотя все они кое-что слышали друг о друге.

В ту минуту, когда мы желали бы представить эту четверку нашим читателям, трое из них внимательно наблюдали за действиями четвертого, сохраняя при этом глубокую серьезность и полное безмолвие. Этим четвертым был молодой человек среднего роста, на редкость хорошо сложенный, энергичный, с открытым, честным, отмеченным несколькими оспинками лицом, которое, однако, вполне можно было назвать по меньшей мере привлекательным. Его настоящее имя было Бенджамин Боден, хотя всему Северо-Западу он был широко известен как Бен Жало — «широко» здесь относится к широким пространствам, а не к количеству знавших его людей. Проезжие и другие французы из этих краев наградили его прозвищем «Бурдон», что значит «Трутень» note 5, однако отнюдь не за праздность или безделье, а лишь потому, что он прославился промыслом, который отдавал в его руки продукты чужого труда. Одним словом, Бен Боден был бортником, или охотником на пчел, и не только одним из первых представителей этого ремесла в тех местах, но и несравненно более искусным и добычливым, чем все прочие. Мед от Бурдона считался самым чистым и более ароматным, чем мед любого другого бортника, да и добывал он его куда больше других. Десяток-другой семей по обоим берегам реки Детройт покупали мед только у него и терпеливо ждали появления осенью вместительного каноэ note 6 из коры, чтобы запастись этим вкусным и питательным продуктом на долгую зиму. Целая армия славных лепешек, гречневых, просяных и пшеничных, в той или иной мере была обязана своим существованием и широкой популярностью своевременному прибытию Бурдона. Здесь всё ели с медом, и дикий мед приобрел, заслуженно или незаслуженно, репутацию продукта, далеко превосходящего тот, который получают благодаря трудам и искусству домашней пчелы.

Одежда Бурдона как нельзя лучше соответствовала его занятиям и образу жизни. Он носил охотничью блузу и брюки, сшитые из тонкой, выкрашенной в зеленый цвет материи и обрамленные желтой бахромой. Это была самая обычная одежда американского лесного стрелка; считалось, что она хорошо скрывает человека в лесной глуши, сливаясь с зеленью леса. На голове Бена красовалась не лишенная щегольства кожаная шапка, но без меховой оторочки — погода стояла теплая. Мокасины note 7 его, довольно поношенные, очевидно, выдержали много дальних переходов. Его оружие было превосходного качества, но все предметы своего военного арсенала, вплоть до длинного охотничьего ножа, он нанизал на шомпол своей винтовки и с доверчивой беспечностью прислонил ее к стоявшему неподалеку дубу, словно не предполагая, что оружие может ему понадобиться.

Зато никак нельзя было сказать того же об остальных троих. Каждый из них был не только хорошо вооружен, но и держал свою верную винтовку крепко прижатой к телу, в знак недоверчивости и настороженности; при этом второй белый то и дело исподтишка и с большим вниманием проверял кремень и запал своего оружия. Этот второй бледнолицый весьма сильно отличался от человека, только что нами описанного. Он был еще молод, высок, тощ и жилист, силен и подвижен, хотя слегка сутулился, но лицо его являло собой тот самый топовый сигнал note 8, которым прославился пресловутый «Бардольф» note 9 — флагманский корабль, несущий на мачте красный огонь. Короче говоря, цвет физиономии Гершома Уоринга свидетельствовал о его склонности к виски не менее красноречиво, чем говор — о месте его рождения — в одном из штатов Новой Англии note 10. Но Гершом так долго пробыл на Северо-Западе, что успел растерять многие привычки и суждения жителя Новой Англии и заменить их новыми.

Один из индейцев, пожилой, опытный и бдительный воин, принадлежал к племени потаватоми note 11 и носил имя Большой Лось; он был хорошо известен во всех торговых факториях и «гарнизонах» Северо-Западных территорий, включая штат Мичиган note 12 до самого устья Детройта. Второй краснокожий был чиппева, или оджибвей note 13, как нынче предлагают нам произносить это слово цивилизованные представители этого народа. Соплеменники называли его Быстрокрылый Голубь, что говорило о быстроте и дальности его перелетов. Этот молодой человек, которому едва сравнялось двадцать пять лет, уже снискал себе широкую известность среди многочисленных племен своего народа как Вестник, или Гонец.

Случай свел этих четверых ни разу до того не встречавшихся людей на одной из уже описанных нами прогалин в дуброве примерно за полчаса до событий, о которых мы собираемся поведать читателю. Встреча произошла с соблюдением всех предосторожностей, обычных для таких встреч в глухомани, однако пока что она выглядела достаточно мирно: до некоторой степени это объяснялось тем живым интересом, с которым трое следили за действиями бортника. Эти трое появились здесь буквально с разных сторон света и застали Бурдона за самым интересным и поразительным занятием, свойственным его ремеслу, и это зрелище оказалось столь увлекательным, что собравшиеся предпочли наблюдать за происходящим, отставив в сторону все прочие интересы. После краткого приветствия, осмотрев место встречи и всех присутствующих, они пристально следили за тем, что делал Бен, и в один голос просили его не обращать на них внимания. Беседа велась на смеси английского языка и нескольких туземных диалектов, одинаково понятных всем участникам. Для удобства читателя мы передадим все сказанное в вольном переводе на привычном нам языке.