Последняя битва дакотов - Шклярский Альфред Alfred Szklarski (книги без сокращений TXT) 📗

— Лучше не бери этих яиц! — предостерег его Одинокий Пес. — Неподалеку есть ферма белых. Это его курица, значит, и яйца принадлежат ему. Белый нажалуется майору Гэлбрейту, что мы украли яйца и у нас будет куча неприятностей.

— Плевать мне на этого белого фермера! — воскликнул разозленный Черный Орел. — Я сам хочу есть и мои в резервации умирают от голода. Из-за этих паршивых фермеров вся дичь ушла из наших лесов!

— Это ты хорошо говоришь, только повторишь ли то же самое в глаза фермеру? — не без злости спросил Серый Глаз.

— Не суди о других по себе, — отрезал Черный Орел. — Ты от одной мысли о том, что белые могут рассердиться на тебя, уже дрожишь от страха.

— Кто это дрожит от страха? — возмутился Серый Глаз. — Оставь яйца, мы не хотим страдать из-за тебя!

— Хорошо, раз вы так боитесь этого фермера, я не возьму яиц.

Говоря это, Черный Орел начал доставать из сумки яйца и с размаху разбивать их о сухую, опаленную солнцем землю.

— Ты уничтожил собственность белого человека и оставил следы, — воскликнул Хитрый Лис. — Это еще хуже, чем если бы ты их взял.

— Да не трясись ты так от страха, — засмеялся Черный Орел. -Если что обнаружат, я сам признаюсь.

— А я и не боюсь, только если бы фермер сейчас пришел сюда с ружьем, так ты бы сам испугался, — окончательно разозлился Хитрый Лис.

— А почему бы это я должен бояться его ружья, что, у меня своего нет? — задиристо ответил Черный Орел.

— Перестань хвастаться! Ты еще ни разу не убил белого. И сейчас не осмелишься, — вставил Одинокий Пес.

— Думаешь, я только хвастаюсь? — ответил Черный Орел. — Раз так, мы сейчас посмотрим, кто из нас скорее испугается убить белого человека.

— Ты не решишься застрелить белого! — произнес Серый Глаз.

— Я не такой трус, как вы! — возразил Черный Орел.

— Мы не трусы! — возмутился Серый Глаз.

— А вот мы это сейчас проверим! — совсем разошелся Черный Орел. — Отсюда видать ферму Робинсона Джонса 20. Давайте испытаем свою храбрость на нем. Небось, это его курица снесла те яйца, что я разбил.

Лишь только были произнесены эти опрометчивые слова, как все четверо почувствовали себя страшно неуютно, хотя ни один из них не признался бы в этом. Они прекрасно осознавали, что нападение и убийство белого фермера, дом которого служил одновременно почтой и корчмой, не пройдет им безнаказанно. Но теперь они уже не могли отказаться от этого рискованного предприятия, не потеряв своеобразно понимаемой чести. Первым решился Черный Орел:

— Ну так как, принимаете мой вызов или убежите, как вонючие скунсы?

— Я не боюсь белых людей и пойду с тобой, — отозвался Одинокий Пес.

— Я тоже пойду и посмотрю, выстрелишь ли ты первым в белого, как хвалишься, — произнес Хитрый Лис.

— Ладно, и я с вами! — присоединился Серый Глаз.

Ферма Робинсона Джонса располагалась немного в стороне от дороги. В обычные дни здесь останавливались дилижансы, чтобы оставить почту, а пассажиры при случае могли немного подкрепиться и отдохнуть. Но сегодняшний день был воскресеньем, который поселенцы отводили на отдых, молитвы, посещения соседей. Дилижансы в такие дни не ходили, поэтому Джонс вместе с пятнадцатилетней дочерью уже убрались в общем зале, а его младший сын спал в соседней комнате.

Четверо молодых индейцев с некоторым колебанием направились к ферме. Дерзость помаленьку испарялась из разгоряченных ссорой голов. Теперь каждый из них ждал только, чтобы кто-то первый выступил с каким-то разумным, компромиссным предложением, которое позволило бы им всем отказаться от слишком рискованного предприятия, не теряя при этом достоинства. Но быть этим первым не хотелось никому, каждый боялся обвинения в трусости. Так и получилось, что в мрачном молчании они доплелись уже до фермы и там безотчетно остановились. Черный Орел видел, что товарищи выжидательно смотрят на него. Под этими взглядами он еще больше помрачнел и первым вошел в корчму. Его спутники последовали за ним.

— Хо! Мы хотим есть, дай нам что-нибудь! — резко произнес на какой-то смеси индейского и английского Черный Орел.

Джонс ничуть не был удивлен приходом молодых дакотов, ведь в сорока пяти милях к юго-западу от фермы находилась резервация санти дакотов. Никому не запрещалось покидать резервацию, так что довольно часто мимо фермы проходили группы отправляющихся на охоту в Больших лесах индейцев и у никого это обстоятельство не вызывало ни малейшей тревоги. Правда, он сразу заметил, что молодежь явно не в настроении, и решил побыстрее от них отделаться. После уборки он намеревался отправиться к своим соседям, на ферму Бейкеров. Его жена уже была там. Стараясь не показать своего неудовольствия, Джонс ответил:

— Сегодня воскресенье и священная Библия велит нам праздновать, а не работать в этот день. По воскресеньям мы ничего не готовим для гостей.

— Это написано в твоей священной книге, белый человек. А наш, индейский бог велит в любом случае накормить и напоить усталых путников, — произнес Черный Орел.

— Ты и не должен сам работать, ты ведь мужчина, — вставил Хитрый Лис. — Прикажи своей жене, чтобы она что-нибудь приготовила для нас.

— Жены нет дома, — пояснил Джонс. — Она пошла на соседнюю ферму в гости к Бейкерам. Мы с дочкой тоже сейчас туда идем.

— Мы пить хотим, уж наверно твоя религия не запрещает напоить жаждущих? — дерзко вопросил Черный Орел, ища повода, к чему прицепиться.

Джонс, не теряя присутствия духа, спокойно ответил:

— На столе стоит кувшин с кофе, можешь все выпить и отдохнуть здесь, но нам пора идти. Нас ждут к общей молитве.

Сказав это, Джонс с дочерью вышли из дома, оставив смущенных индейцев одних.

— Посмотри, куда они пошли! — обратился Черный Орел к Хитрому Лису.

— Может, он хочет позвать соседей на помощь? — забеспокоился Серый Глаз.

Хитрый Лис выглянул из окна и вскоре сообщил:

— Идут они спокойно, может быть, и на самом деле собираются молиться своему Богу.

Черный Орел осторожно заглянул в соседнюю комнату. Там в кроватке спал маленький мальчик. Индейцы, не будучи на военной тропе, относились к любому ребенку с большой приветливостью и снисходительностью, поэтому Черный Орел тихонько удалился из комнаты и сказал:

— Этот белый совсем дурак, ничего не заподозрил. Оставил с нами спящего малыша.

— Ну, так что будем делать? — нетерпеливо спросил Одинокий Пес.

Все вопросительно поглядели на Черного Орла, а тот сам не знал, как следует поступить. Ему показалось, что он прочитал во взгляде Хитрого Лиса издевку, как будто тот угадал его, Черного Орла, колебания. Он гневно нахмурился и ответил:

— Идемте за Джонсом на ферму Бейкеров. Там белых будет больше и там-то мы и проверим, кто боится убить белого человека.

В усадьбе Бейкеров собрались люди. День выдался солнечный и жаркий, поэтому все находились среди деревьев на дворе, вокруг которого теснились разные хозяйственные постройки. В глубине двора стоял большой фургон, накрытый натянутым на высокие стойки брезентом. Это семейство Виранес, двигаясь дальше на запад, остановилось немного отдохнуть у давних своих знакомых Бейкеров. Кроме обоих Бейкеров находились там еще Джонсы с дочкой, а всех вместе набралось их трое мужчин и четверо женщин.

Увидев входящую во двор четверку вооруженных индейцев, госпожа Виранес заметно обеспокоилась, подбежала к мужу, прижалась к нему, но привыкшие к санти дакотам Джонсы и Бейкеры тут же постарались ее успокоить.

Молодые индейцы тоже были смущены таким количеством белых людей, чего они никак не ожидали, но не показали этого. Черный Орел заметил только одно ружье, оно стояло, прислоненное к колесу фургона. Это сразу придало ему уверенности в себе.

— Хо! У белых братьев сегодня праздник, и они правильно делают, что отдыхают на свежем воздухе, — заговорил он на ломаном английском. — Поговорить, повеселиться и ничего не делать — это на пользу.