Обитатели холмов - Адамс Ричард (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗

Орех, Пятик, Падуб, Серебряный и Крестовник грелись на западной окраине букового леса в лучах заходящего солнышка. Эфрафцам позволили остаться в "Улье", и хотя поначалу к ним отнеслись неласково, Орех решил не прогонять их, и мало- помалу все притерпелись и привыкли.

Пятик с той ночи стал молчалив и задумчив. Частенько и в "Улье", и на силфли, как утром, так и вечером, он держался в сторонке. Никто не смел нарушить его уединение. "Он дружелюбно, приветливо смотрит на тебя и просто не замечает", — сказал как-то о нем Колокольчик. Все почувствовали, что Пятик внимательно, как никогда, прислушивается теперь к биению той самой таинственной жизни, о которой говорил как-то Ореху в июньский полдень у подножия Уотершипского холма. И однажды, когда Пятик не стал слушать вечернюю сказку и вышел из "Улья", Шишак заметил, что Пятику за победу над эфрафцами пришлось заплатить дороже всех. Но Пятик очень привязался к своей подруге Вильтариль, которая понимала его теперь даже лучше, чем Орех.

Рядом с буковым лесом в высокой траве играли четыре детеныша Хизентли. Дней семь назад их впервые вывели наверх. Когда у Хизентли снова появятся дети, эти малыши к тому времени уже научатся заботиться о себе сами. Но сейчас она сидела неподалеку, приглядывала за резвившимися крольчатами и время от времени останавливала самого сильного, который все норовил толкнуть кого-нибудь.

— Хорошие дети, — похвалил малышей Падуб. — Надеюсь, скоро нашего брата еще прибавится.

— Ну, до конца зимы вряд ли, — сказал Орех, — хотя всякое может быть.

— У нас, по-моему, все может быть, — произнес Падуб. — Осенью родились крольчата у трех крольчих! Слыхал ты о таком когда-нибудь? Сам Фрит велел кроликам не размножаться в это время года.

— Что касается Ромашки, — начал Орех, — так она ручная крольчиха. А насколько я знаю, ручные кролики размножаются круглый год. А у Вильтариль с Хизентли родились дети, потому что в Эфрафе они тоже никогда не жили обычной кроличьей жизнью. Вот поэтому только у них и появились дети.

— Если уж на то пошло, Фрит и нам не велел устраивать такие битвы в середине лета, — вставил свое слово Серебряный. — Так что у нас все одно к одному — драки, дети в неположенное время. А все из-за Дурмана. Вот уж кто ненормальный так ненормальный.

— Прав был Шишак, когда говорил, что он и на кролика-то не похож, — согласился Падуб. — Любит драки, как крыса или собака. Он, конечно, храбрец. Но это не кроличья храбрость, так что в конце концов он должен был погибнуть. Он все время хотел делать то, что Фрит кроликам запретил. По-моему, он и охотился бы как элиль, если бы смог.

— Да не погиб он, — сказал Крестовник.

Никто ему не ответил.

— Он не умер, — взволнованно повторил Крестовник — Разве кто-нибудь видел его мертвым? Нет. Ну хоть кто-нибудь? Нет. Никто не смог бы убить его. Он вырастил целое племя кроликов, крупнее, смелее, умней и ученей, чем были. Знаю, нам пришлось дорого за это заплатать. Кому-то даже ценой жизни. Но оно того стоило. Впервые кролики стали чувствовать что-то помимо страха. С ним мы не боялись элилей, это элили боялись нас — благодаря генералу Дурману, ему и только ему. Это мы оказались недостойны его. И теперь он наверняка основал где-нибудь новый городок. Никто из эфрафских офицеров никогда его не забудет.

— Знаешь, что я тебе скажу… — начал было Серебряный, но Орех его перебил.

— Не стоит говорить, что вы были его недостойны, — сказал он. — Вы делали все, что в кроличьих силах, и даже больше. Мы от вас многому научились. А Дрема управляется сейчас в Эфрафе неплохо, хотя там, как мне говорили, теперь жизнь, конечно же, изменилась. Знаешь, если я не ошибаюсь, к весне нас здесь будет уже слишком много. Я хочу предложить тем, кто помоложе, основать еще один городок между нами и Эфрафой. Наверняка Дрема согласится отправить туда кого-нибудь из своих. А ты, по-моему, больше всех подходишь, чтобы стать там старшиной.

— Новое место нелегко найти, — заметил Падуб.

— Кехаар поможет, — ответил Орех, и все пятеро весело запрыгали к норам на северо-восточном склоне. — Когда у Большой Воды начнутся штормы, он вернется. А ему отнести послание Дреме — все равно что тебе добежать вон до того дерева и обратно.

— И клянусь Фритом, я знаю, что кто-то обрадуется его возвращению больше всех! — воскликнул Серебряный. — И этот "кто-то" совсем недалеко.

Приятели добежали до восточной окраины леса, где еще ярко светило солнце, и несколько крольчат — чуть постарше детей Хизентли — сидели среди высокой травы и слушали рассказы неповоротливого ветерана — вислоухого, покрытого шрамами от кончика носа до кончика хвоста капитана вольной уотершипской ауслы — Шишака. Это были дети Ромашки, очень похожие на свою мать.

— Нет-нет-нет-нет! — услышали друзья голос Шишака. — Так не пойдет, клянусь клювом и крыльями! Ты… Как тебя зовут?.. Так вот, ты, Вьюнок, смотри. Я кот, и я заметил, что ты забрался в мой огород и грызешь салат. Что я буду делать? Выйду ли я на дорожку, размахивая хвостом? Да или нет?

— Но, сэр, я еще никогда не видел кота, — отвечал малыш.

— Вот именно, не видел, — согласился доблестный капитан. — Кот — это страшный зверь с длинным хвостом. У него мягкая шкурка и жесткие усы, а когда он дерется, то громко и злобно шипит. К тому же он очень умный. Понял?

— О да, сэр, — пролепетал крольчонок. Помолчав, он вежливо спросил: — А-а вы… вы потеряли свой хвост, да?

— Расскажите нам про битву в грозу, сэр, — попросил другой крольчонок. — И про водяной тоннель.

— Попозже, — произнес не знающий жалости воспитатель. — А сейчас смотрите внимательно: я кот, так? Я сплю на солнышке, так? А вы хотите прошмыгнуть мимо меня, так? Теперь…

— Они его только что за усы не дергают, — хмыкнул Серебряный. — Но пойдут за ним в огонь и воду.

Падуб с Крестовником спустились в нору, а Орех и Серебряный остались греться на солнце.

— Думаю, не только они, мы тоже, — сказал Орех. — Если бы не Шишак, наша уловка с собакой оказалась бы ни к чему. Дурман с гвардейцами успел бы спрятаться в "Улье". И они добили бы нас.

— Шишак одолел Дурмана, одолел его и без собаки. Вот что я имел в виду, — сказал Серебряный.

— Интересно, закончили уже рыть зимнюю нору? — спросил Орех. — В холода она нам понадобится. "Улей" с такой дырищей уже ни на что не годится. Когда-нибудь он завалится окончательно, а пока от него одни неприятности.

— Смотри, идет кто-то, — сказал Серебряный.

Плошка и Колокольчик, которые как раз и занимались зимней норой, появились на обрыве в сопровождении четырех крольчих.

— Ах-ах, о Орех-рах! — заговорил Колокольчик. — Дом наш готов, крепок и нов, в нем ни жуков нет, ни червяков. А когда запуржит, кролик в дом забежит…

— Колокольчиком каждый у нас дорожит, — закончил Орех. — А я как раз об этом думал. Вы хорошо спрятали входы?

— Наверное, не хуже, чем в Эфрафе, — ответил Колокольчик. — По правде говоря, я и пришел показать один из них тебе. Видно отсюда? Нет? Ну и хорошо. Слушай, посмотри-ка на Шишака с малышней. Знаешь, если бы он сейчас решился вернуться в Эфрафу, они не знали бы, во главе какого подразделения его поставить. А он все прибрал бы к лапам.

— Орех-рах, не хочешь ли ты пойти с нами на западный склон? — спросил Плошка. — Мы идем погреться немножко перед сном.

— Идите, — добродушно ответил Орех. — Мы с Серебряным только что вернулись, но я ничего не имею против, чтобы пробежаться еще разок.

— Тогда пошли к той канавке, где мы нашли Кехаара, — предложил Серебряный. — Там ветра нет. Помните, как он сначала ругался и хотел клюнуть каждого?

— А червяки? Вы помните, как мы ему червяков таскали? — сказал Колокольчик.

Возле канавки они услышали, что там уже кто- то есть. Значит, не они первые сообразили спрятаться так от ветра.

— Давай, пока нас не заметили, подкрадемся и потихоньку посмотрим, кто там, — предложил Серебряный. — Как Дрема. Пошли?