Гончие Бафута - Даррелл Джеральд (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
Мы шли через поля между женщинами, и они высокими, пронзительными голосами окликали нас, шутили, громко хохотали, ни на миг не прекращая работы и не сбиваясь с ритма. Разговор звучал очень странно, так как то и дело прерывался громким уханьем.
– Доброе утро, маса… ух!.. куда собраться?.. ух!
– Маса собраться на охота… ух!.. ведь правда, маса? ух!..
– Маса поймать много добыча… ух!.. маса иметь много сила… ух!..
– Иди быстро, маса… ух!.. поймать добыча много!.. ух!..
И еще долго, когда мы давно миновали поля и уже взбирались на золотистые склоны холмов, до нас доносились их болтовня, смех и мерные удары мотыг, вгрызающихся в землю.
Наконец мы добрались до гребня самой высокой гряды холмов, окружающих Бафут, и тут охотники показали мне место предстоящей охоты: горная цепь, лиловая, затянутая дымкой, возникла где-то в недостижимой дали. Домочадцы Фона заохали, застонали в изумлении и отчаянии – неужели я заставлю их идти в такую даль? А Джейкоб, повар, напрямик заявил, что он все равно не сможет туда пойти, он, к сожалению, занозил ногу. При ближайшем рассмотрении оказалось, что никакой занозы у него нет, а просто в башмак попал маленький камешек. Когда это обнаружилось и камешек из башмака выбросили, повар сильно расстроился и помрачнел; он тащился позади всех и свирепо бормотал что-то себе под нос. К моему удивлению, расстояние оказалось обманчивым, не прошло и трех часов, как мы уже шагали по длинной, извилистой долине, в конце которой поднималась стена сверкающего золота и зелени – это и была наша цель. Пока мы, по пояс в высокой траве, с трудом взбирались вверх по склону, охотники рассказали мне свой план действий. Я понял, что нам предстоит обойти гладкий выступ горной цепи – там, между этим выступом и следующим, тянется глубокая долина, одним своим концом она врезается далеко, в самое сердце гор. Долину эту обрамляют почти отвесные скалы, а у их подножия среди камней живет даман.
Мы с трудом обогнули огромный острый выступ горы, и тут перед нами открылась долина – тихая, отрешенная, наполненная сверкающим солнечным светом, озарявшим суровые отроги по обе ее стороны, расцвеченные розовым, разукрашенные золотыми солнечными бликами и мягкими голубыми тенями. У подножия скал громоздилось наследие несчетных камнепадов и горных обвалов – хаос глыб всех форм и размеров: иные раскатились по неровному руслу долины, иные громоздятся друг на друга, будто из них на скорую руку возведены высоченные дымовые трубы – вот-вот обвалятся! На этих утесах и вокруг них стелется, колышется на ветру зеленый ковер: кусты, высокие травы, согбенные, скрюченные. похожие на хитрых колдунов деревья, мелкие орхидеи, высокие лилии и густая, путаная сеть вьюнков с желтыми, кремовыми и розовыми цветами. На склонах утесов, обращенных к нам, разбросано множество пещер: их отверстия таинственно темнеют, порой узкие – просто щели в камне, порой распахнутые широко, словно двери соборов. По самой середине долины бежит шумливый ручеек – этот бойкий малыш то весело юркнет меж камней, то вновь выскочит оттуда и торопливо скачет водопадами вниз по склону с одного уступа на другой.
В устье долины мы остановились отдохнуть и покурить, и я оглядел в бинокль скалы впереди – нет ли там признаков жизни? Но долина казалось мертвой, пустынной; никаких звуков, только самодовольное, потешное журчание крохотного ручейка да ветер вкрадчиво посвистывает и перешептывается с травой. В вышине появился небольшой сокол, минуту повисел недвижно в нежно-голубом небе и скрылся из виду за иззубренным краем утеса. Джейкоб стоял и разглядывал долину. на его толстой физиономии появилось мрачное выражение.
– Что такое, Джейкоб? – невинно спросил я. – Ты уже заметил добычу?
– Нет, сэр, – ответил тот и сердито уставился в землю.
– Тебе тут не нравится?
– Да, сэр, не нравится.
– Что ж так?
– Это плохой место, сэр.
– Почему же плохое?
– Э! Бывает, такой место заколдованный, худо будет, маса.
Я оглянулся на Гончих Бафута, которые лежали в траве.
– Здесь место заколдованное? Вам тут было худо? – спросил я их.
– Нет, сэр, никогда, – дружно отозвались они.
– Вот видишь, – сказал я Джейкобу. – Нет тут никакого колдовства, и бояться нечего, понял?
– Да, сэр, – ответил Джейкоб, ничуть не убежденный.
– А если ты поймаешь для меня эту добычу, я тебе хорошо заплачу, – продолжал я. Джейкоб заметно оживился.
– Маса давать мне такой же плата, как охотникам? – спросил он с надеждой.
– Да, конечно.
Джейкоб вздохнул и задумчиво поскреб себе живот.
– Что, все еще боишься, что здесь тебя заколдуют?
– Э! – возразил он, пожав плечами. – Бывает, я тоже ошибся.
– А, Джейкоб! Если маса давать тебе плата, ты убить свой родной мамми. – со смехом сказал один из Гончих: пристрастие Джейкоба к деньгам было хорошо известно всему Бафуту.
– Ха, – сердито воскликнул Джейкоб. – А ты не любить деньги, нет? Зачем ты приходил на охота с маса, если ты не любить деньги, а?
– Это мой работа, – сказал охотник и пояснил, чтобы не осталось никаких сомнений: – Я – Гончая Бафута.
Джейкоб еще не успел придумать достойный ответ, как другой охотник поднял руку.
– Слушай, маса! – взволнованно сказал он.
Все замолчали, и тут до нас долетел из долины странный крик: сперва раз за разом, с короткими промежутками раздавался переливчатый свист… и вдруг он перешел в протяжный вой, который зловещим эхом отдавался в каменистых стенах долины.
– Это н'иир, маса, – зашептали охотники. – Он воет вон там, на большой утес.
Я навел бинокль на беспорядочное нагромождение камней, куда указывали охотники, но не сразу заметил дамана. Он сидел на скалистом выступе и надменно оглядывал долину. Величиной он был с большого кролика, но лапы короткие, толстые, морда притупленная, точно у льва. Уши маленькие, аккуратные, хвоста как будто вовсе нет. Минуту-другую я его разглядывал, потом он повернулся на узком уступе, взбежал на самый верх скалы, там постоял мгновение, определяя расстояние, легко перепрыгнул на соседнюю груду камней и исчез в зарослях вьюнка – за ними, верно, скрывалась какая-то нора. Я опустил бинокль и взглянул на охотников.
– Ну, – спросил я. – Как же нам его поймать?
Они быстро обменялись мнениями на своем языке, потом один повернулся ко мне.
– Маса, этот добыча, он очень много умный, – сказал охотник, скривив лицо, и почесал в затылке. – Сеть мы его никак не поймать, он все равно убежать мимо люди.
– Как же нам поступить, друг мой?
– Мы найти нору в гора, сэр, и мы сделать костер и много дым: мы положить сеть перед нора, и как он побежать, мы его хватай.
– Хорошо, – согласился я. – Пошли, пора.
Мы двинулись по долине. Впереди шел Джейкоб, теперь лицо его выражало мрачную решимость. Мы пробрались сквозь густые дебри низкого кустарника и наконец достигли первой груды камней, нагроможденных друг на друга так несуразно, что, казалось, они того и гляди рухнут. Здесь мы рассыпались во все стороны, как терьеры, и чуть не ползком двинулись в обход скалы, заглядывая в каждую щель – нет ли там кого-нибудь. Как ни странно, первому повезло Джейкобу; он высунул голову из чащи кустов и позвал меня, его потное лицо так и сияло.
– Маса, я найти нора. И добыча сидеть там, внутри, – радостно объявил он.
Мы столпились вокруг норы и прислушались. Да, конечно, там есть какое-то живое существо: до нас доносились слабые шорохи, словно зверек царапал лапами землю. Мы поспешно разложили костер из сухой травы у самого входа в нору и, когда он как следует разгорелся, покрыли огонь зелеными листьями: мгновенно к небу поднялся столб густого, едкого дыма. Мы развесили над входом в нору сеть и большими пучками листьев погнали дым вглубь. Мы усердно махали листьями, нагоняя дым в темную щель; он, клубясь, уходил в глубину, и вдруг все понеслось с головокружительной быстротой. Из норы вылетели два детеныша дамана, каждый величиной с морскую свинку, с разлету ударились в сеть с такой силой, что сорвали ее с креплений и, все больше в ней запутываясь, покатились в кусты. Следом выскочила мать, довольно крупная и дородная зверюга, вне себя от ярости. Она выбежала из норы и тотчас бросилась на ближайшего к ней человека – это оказался один из охотников: даман мчался с такой быстротой, что охотник не успел уклониться: самка вцепилась зубами ему в ногу и повисла на ней, как бульдог, издавая носом громкое, устрашающее «уииии»! Охотник опрокинулся на плотный ковер вьюнка и лежал там, отчаянно брыкаясь и воя от боли.
