По следам дикого зубра - Пальман Вячеслав Иванович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Лидия Шарова, зоолог, — сказала она, знакомясь. — Вы приехали с Киши? А мы отправляемся туда. С нами еще двое, но они поедут завтра: лошадей нет. Я вашу фамилию слышала в Ленинграде. Но это не вы.
— Это мой отец, — сказал Михаил. — Учился там. У Шимкевича, по-моему.
— У, как давно! Профессора уже нет много-много годов. Но там помнят и его и вашего отца.
С шумом распахнулось окно на первом этаже. Держась обеими руками за рамы, во все окно выставился крупнолицый, с необъятной грудью и плечами богатырский человек. Голосом, от которого вздрогнули кони, он сказал:
— Девочки, пора, пора. Каждый час дорог. Хлопцы, давайте… А вы — Зарецкий? Тогда ко мне на разговор.
Окно захлопнулось, Михаил удивленно посмотрел на девушек.
— Директор! — со значением сказала Шарова. — Ждать он не любит. Идите.
— Сейчас пойду. Но прежде расскажу кое-что о дороге и Кише.
И Зарецкий отправился с обозом. Шел минут двадцать, рассказывая об Аскании-Нова, Кише и сотрудниках. Лишь у окраины города остановился, тут девушки взобрались на седла и тронули коней, а он стоял и смотрел им вслед.
Они обернулись вместе и помахали ему. Тогда Зарецкий пошел назад.
Директора в кабинете уже не оказалось. Голос его гремел за домом, у сараев и конюшен. Михаил присел у стола и погладил массивного бронзового зубра. Со стены на него смотрела косматая голова другого зубра — чучело с очень выразительными стеклянными глазами. Когда-то оно украшало псебайский дом великого князя.
Директор рывком распахнул дверь. Поздоровались. Рука у него была железная. Выглядел он еще внушительней, чем в оконном проеме. Грудь, живот, щеки, глаза, губы — все у него было полнее, чем положено по норме.
— Слушай, Зарецкий, — командирским голосом спросил он, — ты, это самое, зубров хотишь в заповедник? Без моего ведома и согласия?
Он так и сказал: хотишь. Смешно. И грустно.
— Да, такое решение есть в комиссии по зубру при Академии наук. Надо вернуть их в древнее место обитания. Долг человеческий.
— Так. Долг общий, а забота моя. Кормить-то я их буду?
— Природа позаботится. Ну, на первых порах и мы тоже. Зимой.
— Это ж хлопот!.. А кто деньги даст? Может, в другой какой заповедник?
— Здесь они жили тысячи лет. Не пугайтесь. Это будет еще не скоро. Года через два, а то и через три.
— Два года — пустяки. На Кише приготовились? Никак не выберусь туда. Хлопоты без конца. Ты в Москву? Так вот, пособи одно дело пробить. Перемены я задумал, товарищи подсказали. Придвинуть руководство ближе к производству. Вот что.
— Заповедник — не производство. Это наука.
— Шутишь! Еще какое производство! Надо иттить в ногу с народом, деньги делать на месте, а не надеяться на государство. Что на одну дотацию сделаешь? А мы сами как бы на деньгах сидим. Лес у кого? Пиловочник, дранка, дрова? Орехи тож, пушнина какая ни на есть!
— В заповеднике нельзя рубить-стрелять. За-по-вед-ник!
— Значит, пусть трава пропадает на лугу? Ни сам не гам, ни тебе не дам, так? Не согласный я! Просеки нужны? Нужны. Вот и лес. В общем, так: я перевожу управление из Майкопа в Гузерипль. Поддержи там, в комитете. Объясни.
— А дорога? До Гузерипля только на вьюках. Не навозишься.
— Будет и дорога, были бы деньги. Деньги я сделаю. Какие еще возражения?
— Ученые весь сезон в горах. Но зимой приезжают в город обрабатывать материалы, писать труды. Им нужна постоянная связь с университетами, с другими учеными. А Гузерипль отрезан зимой от мира. Сложности им создаете.
— Ну, ты, это самое… В общем, решено и в крае согласовано. А вот зубры… Может, повременим с ними? Когда разбогатеем, тогда и примем. Сперва хозяйство наладить надо. Так и скажи там: директор деньги просить не будет. Мы и зубров скупим по заграницам, нечего по копейкам в народе собирать. Тут тыщи под ногами.
Зарецкий ушел. Ну, кажется, «повезло» заповеднику! Расспросил, кто он такой: руководил мельничным трестом в Ростове и что-то там не сумел. Определили на спокойную работу.
В Краснодар Михаил ехал расстроенный. Все вспоминал директора. Рассказывая о нем дома, постарался внести в эту историю побольше юмора. Смех, да и только!
Отец слушал серьезно, постукивал пальцами по столу. Сказал коротко:
— Вреда понаделает. Не везет заповеднику с директорами. Что он о зубрах думает?
— Спросил, нельзя ли подождать. Я, конечно, высказался. Нельзя. И так ждем более десятка лет. Ты ведь тоже дни считаешь?
— Будет кавказское стадо, можно умирать спокойно… — Отец вздохнул. — Кто отмахивается, а кто действительно ждет не дождется.
— Ты, как Телеусов, принимаешь прошлую гибель зубров на себя. — Сын рассердился. — При чем здесь ты? Война их съела! Вы сделали все, что могли. Чего терзаться?..
— Повзрослеешь, поймешь. Есть в человеке великая ответственность за все происходящее. Хочется оставить после себя мир получше, поустроенней, чем он был. Вот с этих позиций…
— Еще год или два — и Кавказ получит зубров. Все идет к тому. Помех не вижу.
Зарецкий строго посмотрел на сына.
— Ты газеты читаешь? Мир под угрозой. Этот Гитлер… Не прошло двух десятилетий, как опять пушки наготове.
— Не надо о войне… — Данута Францевна обняла их обоих. — Расскажи лучше о себе, сынок, о своих друзьях. А мы послушаем.
В теплом доме родителей ему было так хорошо, так покойно, как это бывает только в детстве. И разговор пошел добрый, смешливый, но вертелся он все-таки около зубров, отец с сыном обговорили между делом каждую деталь. Вспоминали, конечно, друзей, было радостно, что Задоров, Телеусов, Кожевников остались верны старому своему призванию, что увлеченная молодежь тоже переняла от стариков влюбленность в природу.
— Новое пополнение прибывает, — сказал Михаил. — Я встретил в Майкопе двух девушек. Не убоялись медвежьего угла! С хорошим настроением поехали.
— Дурнушки, поди, — шутливо спросила мать. — Прячутся от людей.
— Что ты! Напротив…
— Ты познакомился, надеюсь?
— А как же! Зоолог Лидия Шарова. И Веля Альпер, ботаник. Славные девушки!
Отец вышагивал по комнате, руки за спиной, что-то обдумывал. Остановившись перед Михаилом, сказал:
— Мы вот тут обсуждали с мамой… Как ты смотришь, не перебраться ли нам опять в Майкоп? Ты будешь близко, старые друзья. Мне предлагают лесничество, смогу наведываться на Кишу, в Гузерипль, вдруг и помогу чем-нибудь. Что-то мне в этом городе не по себе. Ты у нас один. Появится своя семья, дед с бабушкой и пригодятся.
— Категорически одобряю! — весело крикнул Михаил. — Меня Москва не удержит, хотя и много там для души и ума. — Он засмеялся. — Я ведь сам хотел вам предложить… Категорически одобряю!..
— Не помешают бирючьи настроения науке? — Зарецкий, похоже, шутил, но была в этом вопросе и озабоченность.
— Напротив! Мои руководители Мантейфель, Гептнер и Кожевников стараются привить ученикам страсть к походам, к диким уголкам природы. Успех с зубрами — дело их рук. Когда восстановим стадо, их имена будут вписаны в историю России. Не только полководцами и строителями славится государство, правда, папа?
— Видимо, так. Кажется еще Фабр говорил, что земледельцам и украшателям нашей планеты почему-то меньше везет с историей, чем воителям и королям. История помнит Кира, Чингис-хана, Македонского, Карла, названного даже Великим, но забыла тех, кто создал плужок, нашел виноградную лозу и стебли ржи, кто построил каналы в пустыне и превратил дикие места в чудную пашню или сад. Грустно… Да, вот что хотел узнать: сроки намечены?
— Еще не знаю. Детали вырабатывает комиссия по зубрам. Создается наша, советская Племенная книга зубров и зубробизонов. Продолжается отбор и оценка гибридов. Очень нужен еще один чистокровный зубр!
