Гнездо над крыльцом - Семаго Леонид Леонидович (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
В народе доброе отношение к касатке сложилось в глубокой древности. Доверяясь весенней касатке, крестьянин никогда не корил ее, даже если яровые всходы гибли от поздних заморозков.
Я не хочу пересказывать слова выдающегося отечественного зоолога М. Н. Богданова, более ста лет назад написавшего одну из самых популярных книг о родной природе «Мирские захребетники» (с 1884 по 1923 год она была издана девятнадцать раз), а приведу целиком небольшой отрывок из его рассказа «Ласточка», в котором описан прилет касаток:
«Настало ясное утро; старые знакомки вьются над ивами и лугами; шныряют под повети, в сараи, на чердаки, осматривая свои гнезда. Весело щебечут они на родных крышах.
Все село с раннего утра на ногах. Впрягают в сохи бурок и каурок; насыпают в мешки семена, начинают яровой сев.
Пустяки, кажется, смешно даже, что маленькая птичка ласточка наделает такой переполох в деревне: мало ли птиц прилетает весной. Кажись, велик журавль, а его прилет не замечает земледелец; прилетит журавль сегодня, завтра, через неделю — все равно: прилетел — хорошо, не прилетел — тоже дурного нет. Ждет крестьянин ласточку, именно ласточку; нет ее — сидит он дома на завалинке, смотрит, как играют ребята на улице.
— Сеять пора.
— Нет-ста, погодим, — и сидит себе, смотрит на небо.
Чирикнула над домами ласточка — того же крестьянина не удержать. Везет в поле зерно, пашет и сеет. Это потому, что его дед говорил ему: жди ласточки; а деду говорил его дед и т. д. Так велось испокон веков. Это один из бесчисленных образцов векового народного опыта. Народ не знает, откуда прилетает ласточка; но веками он узнавал, что она прилетает, когда наступит настоящая весна и утренники не в силах уже вредить всходам яровых хлебов».
Касатка завоевала любовь человека добровольным соседством, миловидностью, приятным щебетом, безвредностью и редкостным миролюбием. У двух других местных ласточек, воронка и береговушки, дерутся взрослые, дерутся меж собой птенцы, иногда взрослые соседских птенцов обижают. У них и в гнездах, и на ничейном пространстве могут разыгрываться совсем непривлекательные сцены. Хорошо, что природа, не обойдя их злостью, никому не дала опасного оружия. Воронки, только когда всем очень плохо, могут согревать друг друга своим теплом. В иной обстановке чаще проявляется их настоящая враждебность.
У касаток ни драк, ни намеков на серьезную ссору видеть не приходилось. И когда бы ни смотрел, как чинно и смирно сидят в гнезде птенцы, невольно приходит в голову одна и та же мысль: вот бы всем детям, и птичьим, и нептичьим, такое послушание, такое понимание родительского слова! Они дружно раскрывают рты навстречу подлетающим с кормом отцу или матери, но те сами знают, кому отдать муху, помня, в чей клюв сунули ее прошлый раз. Поэтому дважды подряд одному и тому же порция достается редко, и никто не считает себя обделенным или обиженным. Выводок подрастает очень дружно и всегда покидает гнездо разом.
В первые дни после вылета слетки получают пищу на ветке или проводе, потом — в полете. Идет как бы одновременная тренировка их охотничьих навыков и летного мастерства. И пока молодняк не станет столь же властен над воздушной стихией, как родители, его не оставляют без опеки. Летать, конечно, не учат, совершенство каждому дается собственным трудом. Но для того, чтобы сами ловили добычу, кое-какое обучение все же требуется. Оно просто: отец или мать летит впереди, ловит муху и, обернувшись, отдает ее тому, кто летит следом. Потом вместо того чтобы схватить жертву, слегка отодвигается в сторонку, и птенец оказывается перед добычей, которую схватывает сам.
Примерное послушание без намека на строптивость и самовольство сохраняется у слетков все время, пока они пребывают под родительской опекой. Отчуждение, а вернее, передача выводка стае происходит постепенно. Семья распадается, но не перестает существовать окончательно, потому что птенцы из одного гнезда и в стае знают и держатся друг друга. Они помнят свой дом, и если до отлета придется искать от непогоды убежища на ночь, возвратятся к нему.
Гнездо для касаток — нечто большее, чем для других птиц. Правда, это относится к молодым ласточкам. Они отсиживаются в сухом гнезде во время дождя, тогда как взрослые, отведя детей под крышу, стойко переносят непогоду под открытым небом: сидят рядышком на ветке или проводе, а с длинных косиц хвоста капают быстрые капельки или стекают тонкие струйки. Это не показная самоотверженность, а проявление еще неугасшей заботы о потомстве. Взрослая ласточка должна и может противостоять и не такому ненастью, но испытывать на стойкость только что начавший жизнь молодняк касатки не считают лучшим методом воспитания.
Слетки могут возвратиться в родное гнездо и после многодневной отлучки, после окончательного расставания с родителями. Вечером 27 сентября 1986 года мне позвонили из пригородного села: в гнездо прилетели три ласточки, которых не было более трех недель. Что делать?
В тот вечер было очевидно и без метеопрогноза, что ясная ночь окончится хорошим заморозком. Хозяйка уже несколько дней доила корову в хлеву, потому что на дворе становилось все холоднее. Доила и поглядывала на пустое гнездо касатки, из которого три птенца вылетели в самом начале месяца. И на этот раз по привычке взглянула на пустую птичью постройку и перевела взгляд на подойник. Но тут же подняла голову снова: что-то не так. В полумраке хлева гнездо было почти неразличимо, но над его краем четко белели грудки трех касаток. Где летали, откуда возвратились? Пока ночи были только прохладны, проводили их в речных тростниках или нескошенной кукурузе, но когда настоящим морозом запахло, выбрали единственно правильное решение: в хлеву, рядом с большой коровой было, конечно, теплее, чем в камышах.
В ту осень три молодые касатки не были последними ласточками. А осень была не из лучших, даже без бабьего лета, но ласточки задержались в Подворонежье до середины октября. Не раз низкие тучи сыпали и холодным дождем, и колючей крупой, и мокрым снегом. Но едва пробивалось сквозь разрывы туч еще теплое солнце, как над яркой зеленью озими сверкали вороненым пером касатки. Реяли поблизости коровников и около козьего стада. Вились у мостов, переброшенных через водохранилище. Если бы до белых мух задержался только молодняк, не знающий куда и когда лететь, причину этой задержки объяснить было бы просто. Но ведь остались и взрослые, уже побывавшие за морем. Бывает, что не только задерживаются, но и летят в том же направлении, что и весной, на северо-восток.
Любят касатку за то, что прилетает рано и сразу — к своему гнезду, к своему дому, и всегда с песней. Никогда не прилетит в плохую погоду, а обязательно в такой денек, когда у весны праздничное настроение. Потом снова может завернуть холод, но никто не будет винить в этом касатку. Наоборот, за своими заботами и о ней вспомнят, посочувствуют, а она в то время может вдали от этих мест пережидать последний возврат холодов.
Причина раннего прилета касаток понятна: им намного труднее, чем горихвосткам, мухоловкам и зарянкам, вырастить два выводка. У них с постройкой гнезда хлопот больше, и на его строительство, смотря по погоде, может уйти времени больше, чем на выращивание в нем птенцов.
Лепные гнезда деревенских ласточек необыкновенно долговечны, так как всегда хорошо укрыты от дождя. Но главная причина такой долговечности — в их конструкции, в том, что птицы лепят не просто комочек к комочку, добавляя для прочности немного слюны, но и укрепляют земляную кладку соломенной арматурой. Во дворах и на улицах подбирают тонкие соломинки, прокладывая ими слои комочков. Весной с растительным материалом бедновато, и весенние гнезда тяжелее летних: в них больше земли. С летних же, которые построены в июле, всегда свисает редкая, но длинная зеленоватая «борода» из свежих стебельков: всюду, где возят сено, обязательно натрясут немного на обочину, а ласточкам достаточно. И сохнут такие постройки быстрее.
Кому же годится отслужившее хозяевам гнездо касаток? Если оно слеплено под навесом крыши на наружной стене дома или сарая, в нем нередко выводят птенцов серые мухоловки. Изредка новыми владельцами такой постройки становятся воронки, которые оборудуют ее по своим правилам, то есть делают закрытой, с боковым входом, и тогда не сразу удается разгадать, кто и почему слепил такое странное гнездо.
