Полукровка - Кольцов Анатолий (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
2
При описании свинофермы не было сказано об одном обстоятельстве. В сельском животноводстве есть одна непременная особенность. Весь скот, где бы он ни находился, систематически нужно пересчитывать. Например, коров считают у ворот коровника или по заполненным стойлам. Овец прогоняют через специальные коридоры, метра два длиной, через которые могут протиснуться только одна или две овцы. Сбоку коридора стоит учётчик и палочкой прикасается к спинам пробегающих овец, он считает их парами. А вот лошадей коневодчеченец не считает, он просто всех их знает в «лицо», то есть в морду, ну или в то, что у лошадей с зубами и ушами на длинной шее, на это ещё уздечку надевают. Некоторые на спор проверяли эту байку, оказалось, точно — знал.
В полном соответствии с этим правилом свиней на ферме считали по головам дважды в день: сначала, когда выпускали их в загон двора, и потом, когда на ночь загоняли обратно в помещение фермы. Процедура была настолько обычной и привычной, что ей перестали придавать какоелибо значение. Когда Евдокия в конце рабочего дня вдруг недосчиталась поросёнкаподростка, она даже не стала пересчитывать их по клеткам и решила, что ошиблась случайно.
— Лида, закрывай ворота, по клетям пересчитывать не будем. Утром уточним, куда он денется? Девчата, пошли домой собираться.
Утром, к сожалению бригадира и заведующей фермой Евдокии Жириковой, пропажа подтвердилась. Всё на ферме было попрежнему, бригада давно проверена, и никто не вызывал подозрений, но кабанчик, весом около тридцати килограммов, исчез, как будто по воздуху улетел.
— Девчонки, проверьте все загоны и перегородки, куда он подевался, я ферму обойду, погляжу вокруг. Не вороны же его склевали?
Ходила Дуся вокруг фермы более часа, всматривалась в траву, приглядывалась к кустам вдоль ограждения, искала следы крови, другими словами, следы разделки украденной свиной туши. Она предположила, что мужики таким образом втихаря от всех себе готовили закуску. Но поиски не дали никаких результатов — следов не обнаружилось. Она проверила даже кузовок Колькиного ТопТопа. После этого собрала всю бригаду в своём кабинете.
— Чудес не бывает, мужики, кого поймаю, тому и достанется на пряники, — грозным голосом предупредила она сильную половину своей бригады, находясь в уверенности, что это их рук дело.
— Дусь, ты что, сбрендила, что ли? На кой нам это надо? Что мы не знаем, что платить за него самим придётся?
— За этого не придётся, я с ветеринаром Виктором Фёдоровичем за литр самогона договорилась, он падёж оформит. Но на будущее имейте в виду, если ещё начудите — никому несдобровать, милицию вызову, ясно?
— Дело ясное, что дело тёмное. Чего не ясного? Яснее не бывает. Не было печали, так черти накачали.
— Ты, Колька, шути, но на ус мотай, я всё сказала, гуляйте пока.
Евдокия лично каждый день пересчитывала поросят и утром и вечером, ей показалось, что серьёзное внушение возымело действие. Неделю никаких происшествий. Шло время, и все вроде успокоились. Гром грянул вечером в очередную среду. В загоне вновь недосчитались подростка. Проверили количество дважды, пересчитали по загонам, при этом присутствовали все и остались в полном недоумении.
— Наськась выськуси, — огрызнулся задетый баламут Колька и замолк, не зная, что ещё к своим словам можно добавить.
— Ну, хватит мне голову морочить. Показывайте спецовку все, живо!
Евдокия, как полицай, пошла сквозь строй опешивших коллег и ухватила за рукав Василия:
— Это что, кровь, что ли? Откуда на рукаве кровь?
Василий опешил, растерялся и сбивчивым голосом проговорил:
— Так из носа кровь пошла, ещё вчера, вот весь платок в кровь уделал.
Он достал из кармана брюк окровавленный носовой платок и растерянно предъявил его всем собравшимся. Дуся не была экспертом, но платок был настолько пересохшим, что не вызывал никакого сомнения, тем более кровотечения из носа у Василия и прежде случались, сама не раз для него ватку в нашатыре смачивала.
— Дуся, кончай дурить. Ты что, не понимаешь, что никто его не крал, этого поросёнка проклятого? — Николай не сдержался и повысил голос на начальницу.
— Да, Дусь, в сумки наши глянь, может, там спрятался твой пропащий, — добавила масла в огонь Мария. Скандал начинал разгораться, атмосфера раскалилась.
— Что я, повашему, должна думать, что завтра начальству скажу? Может быть, сказку про серого бычка им рассказать?
— Нет, сказки рассказывать никому не станем, а завтра иди в контору и расскажи всё как есть. Пусть начальство решает, что делать, нам скрывать нечего. Правильно я говорю?
Николай обратился одновременно ко всем стоящим рядом, медленно окинув их взглядом. Молчание бригады в этой ситуации было полным одобрением его предложения.
— Конечно, иди и докладывай, пусть кого хотят, того и присылают, проверяют, пусть обыскивают.
— Ладно, с вами всё ясно, завтра в конторе решат, что и как. А сегодня что дальше делать будем? Может, по домам пойдём?
Слова Николая разрядили обстановку и расставили всё по своим местам.
— Прав ты, Николай Сергеевич, пошли по домам, девчата, завтра всё решим.
Вот так странно началась эта история. С этого дня вокруг свинофермы закружилась начальственная карусель. Главный зоотехник приезжал дважды за день. Рылся в бумагах, проверял учётные журналы, присутствовал при пересчёте молодняка, потенциальных расхитителей тюрьмой стращал, и после этого ещё целую неделю всё было в порядке.
В очередную среду в конце дня при пересчёте того же молодняка недосчитались третьего подростка. Главный зоотехник, ярый атеист, заговорил про нечистую силу. Назавтра обо всём случившемся он докладывал директору и парторгу, те с недоверием слушали его рассказ и покачивали головой.
— Что за чертовщина такая? Сам весь день на ферме просидел, никто никуда не отлучался, привидение, не иначе, завелось.
Руководители хозяйства с двойным чувством выслушали своего коллегу. Разбирательство и здесь дошло до разговоров об уголовной ответственности за хищение социалистической собственности. Решили пока милицию к делу не подключать, а разобраться собственными силами. Для них потеря трёх поросят вполне весомая вещь, но всё же не такая, чтобы бить в колокола.
На следующее утро Николай не стал встревать в общие разговоры и пересуды, а, как истый следопыт, сразу решил пойти на обход свинофермы.
— Дусь, вы тут шумите, разбирайтесь, а мы с Колькой пойдём вокруг забора обойдём, может, что и приметим.
— Да идите вы… сами знаете куда.
Евдокия пребывала в полном отчаянии. Сегодня утром главный зоотехник заставил её писать письменное объяснение, а это означало, что за таким документом последует освобождение от бригадирства и перевод в разнорабочие или, ещё хуже, на прополку овощей. В любом случае перспектива малоприятная — из князей да в грязи. Что могло бы ей помочь в этой дрянной ситуации, Дуська не в силах была придумать. Слёзы потекли из её глаз, комок встал поперёк горла, мешая сделать полноценный спасительный вздох. И никакие утешительные мысли не приходили ей на ум, даже вблизи головы не витали.
Тем временем два Николая, как опытные следопыты, обходили свиноферму по периметру, на ходу примечая малейшие зацепки. Эту пару неразлучных охотников в шутку мужики частенько называли Николаем Кольковичем, изза того, что в разных местах частенько встречали их вместе. И ещё, если они вдвоём занимались решением одной общей проблемы, то действовали на удивление слаженно и понимали друг друга, как говорится, с полуслова.
Территория за забором оказалась не тронутой цивилизацией. Про такую неухоженную землю обычно говорили, что на ней при случае мамонты могут объявиться. Запущенный, нескошенный бурьян здесь вымахал высотой более человеческого роста и стоял неприступной стеной, такой же, как и сама ограда. Пробираться между ним и стеной забора приходилось всё равно что через таёжный бурелом. Но в этомто и была вся прелесть. Если ктонибудь подходил к забору, в этом буреломе должна остаться хорошо заметная тропа. И в оправдание этой версии следопыты всякий раз отдалялись от стены по любой, маломальски видимой тропинке, изучая на ней следы. Особое внимание было уделено забору вдоль загона молодняка, откуда пропадали подростки. У самого его основания, ближе к перегородке с соседним загоном, была свалена целая гора старых, обглоданных поросятами стеблей травы, которые при очистке выгула выбрасывали из загона. Некоторые стебли зависли на макушке забора, запутавшись в колючей проволоке, полностью покрывая её иголки.
