В царстве тысячи атоллов - Эйбль-Эйбесфельдт Иренеус (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Бухта отличалась просто волшебной красотой. От нее невозможно было оторвать взгляд. Широкой дугой тянулся желто-коричневый песчаный берег, к которому подступал, словно гигантские кулисы, могучий девственный лес. С востока и запада бухты из моря выступали скалы, переходившие на суше в зеленые холмы. У восточного скалистого выступа в океан впадала широкая река Джубили.
Мы не теряли времени даром и в течение четырех недель, пока шел ремонт, совершали погружения, вели наблюдения, собирали материалы, не забывая при этом периодически справляться, не поступил ли ответ на наш запрос. И так как с каждым разом нас встречали все приветливее, мы осмелели до того, что однажды в воскресенье совершили прогулку по небольшой никобарской деревушке на острове Кондул.
Пристань была обозначена четырьмя длинными шестами, украшенными пучками листьев. Мы уже знали, что эти шесты отгоняли злых духов, перед которыми все жители деревни, по-видимому, испытывали немалый страх.
У берега стояла узкая длинная лодка, а несколько поодаль мы увидели хижину на сваях. Покоясь на двухметровых опорах, она походила на огромный улей. Это сооружение живописным хороводом окружали кокосовые пальмы.
Едва мы сошли на берег, как начался дождь. Люди попрятались, и берег был совершенно пустынным. Заметив возле хижины лесенку, мы поднялись наверх и оказались в просторной комнате, в которой явно никто не жил. У входа сваи украшали пучки засохшей травы, а с потолка через равные промежутки друг от друга свисали пальмовые листья. В глубине хижины находился открытый очаг, над которым висели связки закопченных свиных черепов, - по-видимому, свидетельства многочисленных празднеств. На дощатом полу стояли простые глиняные кувшины, а на маленьких полочках на стене лежали дротики для охоты на рыб, широкие, сплетенные из лыка налобные повязки, украшенные посредине полоской красной материи, и атрибуты танцоров - барабанные палочки и украшения для волос. Справа и слева из пола торчало по гибкому пруту, на которых снизу вверх были укреплены красная, черная и белая кисточки. Судя по всему, мы попали в деревенский "клуб", где жители сообща отмечали праздники.
Тщательно сплетенная в виде короба крыша опиралась на изящные резные подпорки. В низких дощатых стенах были пропилены окошечки-глазки в виде квадратов, сердечек или звездочек. Не меньше получаса провели мы в хижине, пережидая хлеставший как из ведра ливень. С потолка по пальмовым листьям стекали тоненькие струйки воды.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Вновь выглянуло солнце, и от земли начал подниматься пар. Мы зашагали к деревушке. И здесь большинство хижин напоминало пчелиные улья. Высота хижин достигала примерно четырех, а диаметр - не менее шести метров. Как и на берегу, хижины были установлены на тонких, выше человеческого роста сваях и забраться в них можно было лишь по приставной лестнице, которую часто заменял простой ствол дерева с нарубками вместо ступенек.
Постройки такого типа известны с давних времен. Мы видели их также у племени шом пен, однако на материковой части Малайзии они не встречаются. Там свайные сооружения строятся в виде прямоугольника, и один из вариантов таких прямоугольных построек попался нам и на острове Кондул: среди коробовидных хижин стояло несколько прямоугольных с тяжелой, низко свисающей крышей из листьев.
В жидкой грязи под хижинами мирно копошились черные длинноногие поросята, многочисленные собаки и куры. Упитанная девчушка сидела перед деревянным корытом, из которого поросята по очереди вытаскивали разрезанные на куски кокосовые орехи. Держа в руке прут, маленькая свинарка строго следила за тем, чтобы никто не был обижен. Девочка так была поглощена своим занятием, что даже не заметила нас. Лишь услышав лай собак, она подняла глаза.
Вскоре показались первые жители деревни. Вначале они робко держались поодаль, но любопытство заставило их подойти поближе. Теперь мы могли хорошенько рассмотреть их. Все они были невысокого роста, плотные, даже полноватые. Округлые лица имели детское выражение. На мужчинах были лишь набедренные повязки - узкая полоска материи, обернутая вокруг бедер и пропущенная между ног. Конец полоски свободно болтался сзади, что делало его похожим на хвост. Этот наряд известен с давних пор: уже в первых описаниях, посвященных Никобарам, жителей островов называли "хвостатыми". Женщины и девушки были одеты в длинные юбки, сделанные из цельного полотнища пестрой индийской хлопчатобумажной ткани, и в короткие блузки.
Мы предложили сигареты, и сельчане взяли их с видимым удовольствием: даже малыши бодро дымили наравне со взрослыми. Лотта Хасс подарила одной из женщин губную помаду, однако та не знала, что с ней делать. Тогда Лотта накрасила ей губы. Женщина просияла; взяв помаду, она тут же принялась раскрашивать лица стоявшим вокруг женщинам и даже детям. Разрисованные и красивые, все выглядели очень довольными.
Знаками мы дали понять, что хотели бы осмотреть одну из хижин. Нам разрешили, и мы направились к ближайшей круглой постройке на сваях. У входа наше внимание привлекла вкопанная в землю раскрашенная деревянная фигурка без рук. Широко и грозно открытые глаза были выложены перламутром, а шею украшал воротник из листьев. Это был хранитель дома, оберегавший его от злых духов.
Войдя в хижину, мы несколько секунд постояли, пока глаза не привыкли к темноте. После этого мы могли оглядеться. У пылавшего очага толстая женщина створкой раковины проворными ловкими движениями соскребала мякоть с твердых волокон сваренных плодов пандануса, и в хижине пахло чем-то кисловатым, напоминавшим запах яблочного мусса. Внутри хижина походила на средневековую аптеку. Вверху под потолком висели пучки каких-то трав, половинки пустых кокосовых орехов, связки свиных челюстей и вырезанная из дерева женская фигурка с крыльями и светившимися в темноте перламутровыми глазами. Рядом с ней висела еще одна фигурка обнаженной женщины с обвившей ее ноги змеей. Чем больше наши глаза привыкали к темноте, тем больше мы находили здесь странных предметов. Во всех углах комнаты висели и стояли деревянные фигурки мужчин, грозно потрясающих оружием, женщин, воздевших руки к небу то ли с мольбою, то ли взывая о пощаде, и даже фигурки собак. У всех глаза были из перламутра, а зрачок обведен черной смолой или воском. Некоторые фигурки были частично раскрашены, и на каждой виднелись капельки засохшей крови. Как мы узнали позднее, фигурки обретали магическую силу только после того, как их "освящали" куриной кровью.
Фетиши никобарцев выглядят по-разному. Одни изображают людей в совершенно естественных позах, например мужчин, угрожающих врагам. У других, напротив, гротескные искаженные лица со свиными ушами, а на некоторых из обнаженных фигур надет цилиндр. Этот головной убор английских капитанов прошлого столетия, видимо, произвел на никобарцев такое сильное впечатление, что он постоянно украшает их изделия. По свидетельству очевидцев, посетивших Никобары задолго до нас, жители северных островов в тех случаях, когда хотели придать себе особенно респектабельный вид, с гордым видом фланировали в сюртуке и цилиндре. Такое великолепие, по их мнению, стоило того, чтобы не скупиться и отдать за него много кокосовых орехов.
На одной из стен висела широкая доска, на которой друг под другом были изображены сюжеты из повседневной жизни островитян: в самом верху - хижина на сваях, лодка и кокосовая пальма; ниже под чертой - четверо мужчин и три женщины, изображенные в профиль; держась за руки, они исполняют какой-то танец. На следующей "строчке" - две свиньи, которые едят из деревянного корыта, и, наконец, в самом низу рядом друг с другом - дельфин, акула, золотая макрель, мурена и прочие морские рыбы. Рисунки были выполнены в черном и красном цвете, а все контуры и линии поражали четкостью и ясностью. С обеих сторон доску с рисунками обрамляли разрезанные по длине листья, а под ней висела дощечка с двумя вырезанными из дерева рыбами. После долгих торгов мне удалось наконец заполучить эту языческую икону и еще четыре фетиша, среди которых была женщина со змеей. Расплачивался я сигаретами.
