Остров везения - Самарский Михаил Александрович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Ее вопрос поставил меня в тупик.
– Ты серьезно? – ухмыльнулся я. – Не знаешь, что такое раки?
– Что-то слышала, но сейчас не могу представить. Что за рыба?
– Сама ты рыба, – авкнул я, – это… понимаешь… ну, что-то вроде ваших крабов, только с хвостом. Хотя люди это называют не хвостом, а шейкой…
– А-а-а-а! – Чанга хлопнула себя по лбу, поняла. – Такой, на скорпиона похож, верно?
– Да-да-да! Точно! – я вдруг задумался. – Много их тут у вас?
– Кого? – спросила Чанга.
– Ну, этих, скорпионов.
– Да не бойся ты, – рассмеялась Чанга, – в нашем районе нет.
Неожиданно в палату вошла санитарка. Не успела она поднять шум, как Чанга вынырнула в окно и исчезла. Женщина долго возмущалась и шумела, после чего затворила окно и форточку. А кондиционер зверям не положен.
Глава 29
Юра, Григорий и Игис пришли только на следующий день. Угадайте, кто с ними был еще? Пришли родители Сомы. Я не понимал, что они говорят, но, по-моему, в таких случаях смысл слов понятен и без перевода. Это были благодарность и восхищение моим поступком. Мама Сомы, улыбаясь и что-то воркуя, гладила меня по голове, чесала за ушком. Родитель Сомы несколько раз жал руку Вячеславу. Вообще-то Вячеславу нужно было бы отпустить подзатыльник за то, что проморгал и уронил свою невесту. Хотя что это я? Ведь и у меня случались недоразумения с подопечными. Что-то я сегодня недобрый какой-то. Старею, что ли? Так вроде еще рано. Мои соплеменники и по 12–13 лет работали поводырями. Не все, правда, но многие.
«Будь добрей, Трисон! Всяко может случиться с каждым. Тем более Славка еще молодой, неопытный, сам небось до смерти перепугался, когда змею увидел».
Оказывается, меня к тому времени, когда пришли посетители, уже выписали. Врач что-то долго объяснял Юрию, видимо, чем меня необходимо поить и как лечить. Затем передал ему свою визитку, и мы отправились домой. Компания решила, что я до полного выздоровления поживу пока у Юрия. Это и хорошо. Да, кстати, у Кито будет возможность пройти неплохую практику. Чего сидеть сложа лапы? Иди, Орел мой дорогой, работай. Мне ведь скоро в дальний путь – на Родину поеду… Или поплыву, полечу… Да хоть поползу.
«Как же хочется домой! Хороший остров, теплый, уютный, но какой-то кусачий, клювачий, весь опасный. То чуть не повесили, то едва не утопили. Теперь вот… Ну ладно-ладно, не буду скулить. Все хорошо! Все будет хорошо! Опасности везде есть. Чего ты разбурчался? Забыл, как тебя в России толпа с перрона столкнула? Или пацаны из рогаток обстреляли так, что чуть глаза не повыбивали. А ведь там перед тобой была коза – ее после обстрела съели. Так что сиди и не проклинай судьбу. Все обошлось, радуйся и в следующий раз будь внимательнее…»
Я в последнее время частенько сам себе мораль читаю. Вы знаете, помогает сосредоточиться. Самому себя хвалить какой толк? Пусть тебя окружающие хвалят, а сам себя почаще критикуй и не разрешай расслабляться, а то не успеешь оглянуться, как скиснешь.
Интересное всегда рядом. Никогда бы не подумал, что есть такие профессии. Родители Сомы работали техниками. Но необычными. Словом, скажу вам, работа у них, конечно, наинтереснейшая. Они спасают жизнь черепахам. Если не возражаете, расскажу вкратце.
Учреждение, в котором работают родители Сомы, называется Исследовательский центр по изучению морских черепах. С ума можно сойти, кто бы мог подумать, что для черепах можно создать целый исследовательский центр. Согласитесь, в это трудно поверить, тогда как на всю Россию имеется одна школа по подготовке собак-поводырей.
Сезон кладки яиц у черепах – дело серьезное, потому люди всячески и помогают этим тихоходам. Взрослые черепахи откладывают яйца на берегу, а поздно ночью, за полночь, возвращаются в воду. Биологи и техники из Центра ищут на пляже места гнездования морских кожистых и зеленых черепах, документируют, записывают, исследуют. Дело в том, что эти черепахи находятся на грани исчезновения.
Черепахи делают гнезда в песке. Они могут соорудить их в любом месте, например прямо у входа на пляж или где-то под веткой. Ученые устанавливают колышки у гнезд, чтобы потом помочь черепахам. Ведь некоторые гнезда, расположенные ближе к берегу, могут быть смыты, а другим уже вылупившимся черепашкам необходимо помочь выбраться из песка.
Туристы нарушают закон, когда ночью светят фонарями на гнезда. Здесь по закону нельзя прикасаться ни к яйцам, ни к детенышам черепах, ни к гнездам. А свет может даже спровоцировать черепаху на приостановление кладки яиц. Ученые исследователи светят на гнезда только красным светом – он не беспокоит черепах.
Высокие волны иногда вымывают черепашьи яйца, и птицы ими лакомятся. Иногда от клюва птиц погибают и детеныши. Детенышам удобно добираться к воде в лунную ночь, оставляя характерные узорчатые следы на песке. Пробираясь сквозь лес ракушек, они большим коллективом топают к океану. Зрелище, конечно, завораживающее.
Некоторых маленьких черепашек специалисты центра на катере везут к водорослям и там выпускают в воду.
Словом, здесь о черепахах и их потомстве заботятся так, как не заботятся в некоторых государствах о людях.
Глава 30
Бог ты мой! Чуть не забыл. Черепахи – это хорошо. Но я же обещал рассказать вам о путешествии Григория к аборигенам. Вот пока тут отлеживаюсь, как раз и поведаю вам эту романтическую… Даже не знаю, брать слово «романтическая» в кавычки или нет? Пожалуй, не стану. Во-первых, история, как мне кажется, и впрямь романтическая, можно даже сказать, романтическо-приключенческая, а во-вторых, ведь все-таки Григорий вернулся домой целым и невредимым. Так что история наша романтическая и с благополучным концом.
Конечно, Григорий планировал конец несколько иной, но тут, как говорится, мы полагаем, а Бог располагает. Рассказываю с его слов, потому все эмоции, возгласы – это в интерпретации моего друга. Но у нас нет никаких оснований не доверять рассказчику. Видели бы вы его глаза! Когда Гриша вспоминает свое ночное путешествие, он весь сияет и торжествует!
Итак, приступим. Однажды Гриша случайно встретил в городе какого-то старика. На аборигена не похож, но и европейцем его не назовешь. Вроде на вид древний, а жесты, мимика, повадки моложавого крепкого мужчины, словом очень необычный старик. Григорий уже и имени его не помнит, впрочем, представлялся ли он вообще, тоже неизвестно – забыл Гриша все напрочь. Поразительно, но старик знал почти все языки. Ну, может, не все, что есть на земле, но во всяком случае самые известные, в том числе и русский. Каким-то образом через некоторое время старик оказался в жилище Григория. Похвалил его за находчивость и уют в доме. Хозяин угощал гостя чаем, а тот вел свой необычный рассказ, который мог изменить судьбу Гриши основательно.
А рассказал старик не только об известном уже нам таинственном племени Каты, но и об особом храме, расположенном на горе любви. Кстати, храм расположен не на деревьях, а на высоком, если можно его так назвать, деревянном фундаменте. В том храме живут только девушки. Не каждая местная дива может туда попасть. В храм попадают только самые красивые, самые стройные и самые сообразительные. Опытные наставники готовят их к будущей жизни и не только семейной, но и к общественной. То есть когда девушку с горы любви выдают замуж, она умеет делать практически все, в том числе даже выступать с речами на больших племенных собраниях.
Все хорошо, но в храме есть отдельная комната Фа, где содержатся девушки, не вышедшие замуж. То есть не те, кто там вообще живет, а те, кто пытался выйти замуж, но у них не получилось – участвовали в церемонии избрания невесты, приходили потенциальные женихи, но не выбрали – они при этом говорят девушке «Фа». И не потому, что девушки некрасивые или глупые, причина банальна – не хватило женихов. То есть невест выставили на просмотр, допустим десять, а женихов пришло девять. Понятно, что одна девушка останется не у дел. Ну, так отправляйте ее обратно в свои кельи, пусть дожидается следующего конкурса лихих парней, возжелавших стать мужьями. Так нет же – руководители храмового «института благородных девиц» – бац, несчастную и в отдельную комнату. Фа. Тоже мне, «факелоносцы». У девчонки и так несчастье, а они ее еще в отдельную комнату, прямо какой-то «фа минор» получается.
