Последняя охота Серой Рыси - Робертс Чарльз (прочитать книгу .TXT) 📗

Когда треск падающего дерева нарушил тишину ночи, Бой подумал: «Это работают бобры». Он ничего не сказал об этом Джебу, зная, что Джеб также интересуется бобрами. А между тем Бой давно уже решил охотиться на бобров без посторонней помощи. Бесшумно, как рысь, благодаря индейским сапогам с мягкими подошвами, двигался он вперед и перешел речку, узкое русло которой было покрыто камнями и сланцевыми плитами. Пройдя около полумили, Бой вышел на небольшое болото, в конце которого находилась низкая плотина, а за нею пруд, как зеркало блестевший при лунном свете.

Бой остановился, и сердце его затрепетало от волнения и восторга. Он читал много книг, неоднократно разговаривал с охотниками и сразу догадался, что плотина построена бобрами. На сверкающей поверхности воды он увидел маленький поросший травой островок с низкой куполообразной и покрытой сучьями насыпью. Да, это был, без сомнения, бобровый домик. Он видел его в первый раз в своей жизни и с восторгом смотрел на него, не двигаясь с места. Повыше пруда, у самого почти берега его, он увидел вторую куполообразную постройку. Она была шире, не так аккуратно сделана и походила скорее на кучу палок. Пруд занимал порядочное пространство, и бобрам в нем было просторно.

На зеркальной поверхности воды, по самой середине пруда, он заметил вдруг какой-то темный движущийся предмет. Горя нетерпением узнать, в чем дело. Бой бесшумно шел вперед, пока не очутился в тридцати футах от плотины, откуда ему удобнее было наблюдать за происходившим. Движущееся темное пятно оказалось головой бобра. Маленький пловец тащил ветку, покрытую листьями.

Бой хотел теперь найти такое место вблизи плотины, где он мог бы притаиться и следить за работой жителей озера. Он полз, совсем почти припав к земле (плотина была не выше трех футов), и находился уже в шести-восьми футах от плотины, когда до чуткого и привычного слуха его донесся тихий плеск воды по другую ее сторону. Мгновенно превратился он в неподвижную статую и открыл рот. Дыхание его почти остановилось, и он сам даже не чувствовал его. Прошла еще минута, и над окраиной плотины, в десяти футах от него, показалась голова бобра. Зверек смотрел прямо на него.

Бобр держал во рту ветку ольхи, которую нес с собою для починки плотины. Одежда на Бое была серая, и он надеялся, что бобр примет его за один из серых суковатых пней, разбросанных ниже плотины по всему открытому пространству. Он читал, что бобры очень близоруки. Авось они не увидят его, несмотря на то, что он находится вблизи плотины, а луна сияет так ярко, что он ясно различает большие удивленные глаза зверька. Рассказ о близорукости оказался не преувеличенным. Бой видел, как сомнение в глазах бобра перешло постепенно в полную доверчивость. Маленький зверек решил, очевидно, что странная серая фигура — просто пень. Искусный строитель взобрался спокойно на верхушку плотины, таща за собой широкий и безволосый хвост, внимательно окинул взглядом всю плотину, как бы решая вопрос, в каком месте может лучше всего пригодиться принесенная им ветка. Бой надеялся уже, что сейчас увидит работу этих чудесных архитекторов. Но тут вдруг треснула веточка у него под ногами.

Треск этот был так слаб, что Бой еле расслышал его. Но для чувствительных ушей бобра такого треска было достаточно. Бобр понял, что близко опасность. Он выпустил изо рта ветку и с быстротою молнии нырнул в воду. И не успел Бой вскочить на ноги, как бобр уже исчез. Слышно было только, как его широкий и плоский хвост шлепал по воде с такою силою, что удары, громкие, словно пистолетные выстрелы, разносились по всему пруду. В ответ на них донеслось с верхней окраины пруда четыре или пять таких же ударов, и затем все погрузилось в полное безмолвье. Бой понял, что в эту ночь ему не удастся больше наблюдать за работой маленьких обитателей домика под водой. Взобравшись на твердую поверхность плотины и внимательно осмотрев пруд, он удостоверился, что здесь, кроме виденных им уже двух хаток, ничего нет больше. Он горел нетерпением осмотреть все берега пруда, но сдержал себя и решительно направился обратно в лагерь, строя по дороге самые заманчивые планы на следующий день.

II

Только утром во время завтрака, когда над рекой носился еще туман и от горевшего костра распространялось приятное тепло, Бой объявил о своей находке. Джеб, само собою разумеется, ни о чем не спрашивал. По понятиям охотников и дровосеков задавать вопросы в таких случаях считается неприличным. Прошло несколько минут, и наконец Бой, продолжая уплетать жареную форель, сказал:

— Треск, который мы слышали вчера вечером, Джеб, происходил не от того, что свалилось старое дерево.

Охотник сидел несколько минут задумавшись и, решив наконец, что авторитету его нанесен удар, сказал насмешливо:

— Конечно, это было не дерево. Мне просто хотелось спать, и я нарочно отвечал так, чтобы отделаться от дальнейших вопросов. Я сразу догадался, что тут замешаны бобры.

— Да, Джеб, — отвечал Бой, — это были бобры. Я нашел большой бобровый пруд по ту сторону реки… и на пруде там два больших бобровых дома. Я нашел этот пруд и объявляю его своим… Прошу не ставить там никаких капканов. Это мои бобры, Джеб, и я запрещаю их ловить?

— Не знаю, как посмотрит закон на твое запрещение, — сухо ответил Джеб, снимая со сковороды ломоть жареной ветчины. — Но я, конечно, приму его во внимание. Полагаю, что охотники, которые ходят на промысел зимою, примут его также во внимание, если я скажу им, что пруд этот принадлежит тебе. Вчера я наткнулся на три таких пруда, когда бродил вокруг нашего лагеря. Мы, я думаю, можем смело отказаться от шестнадцати — двадцати бобров в «пруде Боя».

Бой улыбнулся и вспыхнул от удовольствия, услышав, что Джеб назвал пруд его именем. Он знал, что название это навсегда останется за прудом и будет даже занесено на карту, ибо дровосеки крепко держатся своих традиций и никогда не уклоняются от принятых ими раз навсегда правил.

— Спасибо, Джеб! — сказал он. — Как ты узнал, однако, что в моем пруде шестнадцать — двадцать бобров?

— Ты сказал мне, что там два дома, — ответил охотник. — Мы считаем всегда по восьми — десяти бобров на каждый дом: два старых бобра, четыре молодых, не способных еще построить собственное жилье, и три или четыре детеныша, родившихся весною. Бобры — хорошие родители, и вся семья живет вместе, пока самые маленькие нуждаются в поддержке. Пора идти однако! Вернусь в полдень к обеду.

Он взял топор и пошел на юго-запад. День тому назад он набрел на новую долину и шел теперь ее осматривать.

Оставшись один, Бой поспешно привел в порядок весь лагерь: он сложил одеяла, вымыл посуду и погасил костер. Затем он взял маленькую винтовку, которую всегда носил с собою, хотя редко стрелял из нее, и направился к своему бобровому пруду.

Он знал, что бобры работают на поверхности воды обычно ночью, и не надеялся увидеть их при дневном свете. И все-таки он подходил к плотине с большой осторожностью. Долгая жизнь в лесу приучает к осторожности. Благодаря этой привычке он часто застигал обитателей лесов врасплох, тогда как для других, более шумных посетителей, леса были лишены всякой жизни. Наблюдая дикую природу, он пришел к тому заключению, что все ее дикие обитатели никогда не делают того, чего от них ждут, а, напротив, находят как бы удовольствие расстраивать все предположения натуралистов.

Он вышел на открытое место и взглянул за плотину. Но все было тихо и спокойно. Плотины и бобровые домики показались ему при свете солнца больше и внушительнее, чем ночью. Нигде кругом пруда незаметно было ни малейших признаков жизни. Только рыболов-орел парил над прудом с опущенной вниз головой и высматривал, не всплывет ли наверх какая-нибудь форель или бычок-голован.

Подражая диким зверям, Бой несколько минут стоял неподвижно в кустах, прежде чем решил выйти на открытое место. Но, ничего не дождавшись, он наконец вышел из кустов. Вдруг он услышал какое-то движение в реке и поспешно присел на корточки.