Птица-пересмешник - Даррелл Джеральд (книги бесплатно txt) 📗
Ганнибал рассадил всех по королевским каретам, и они помчались во дворец, сопровождаемые лающей сворой псов.
Кинги слушал разъяснения Друма поначалу с недоверием, затем — с надеждой и наконец — с нескрываемой радостью.
– Мой милый профессор Друм! — воскликнул он.— Не в силах выразить, как я вам благодарен! И не только я, но и весь Зенкали! Уверяю вас — отныне мы перед вами в неоплатном долгу!
– Вы очень добры, Ваше Величество,— сказал Друм, сияя от удовольствия и на радости переплетя ноги, словно винт штопора.
– Питер, будьте так добры, налейте нам пять больших бокалов «Оскорбления Величества»,— сказал Кинги.— Поднимем тост!
Пока Питер разливал по бокалам лучезарную жидкость, Кинги забрался к себе в гамак, закрыл глаза и погрузился в глубокое раздумье; приподнялся он лишь тогда, когда ему подали бокал.
– За пересмешника! — торжественно произнес он и изучающе посмотрел на Друма.— Как вы думаете, профессор,— продолжил он,— можно ли будет перевезти несколько деревьев омбу и нескольких птиц в Дзамандзар?
– А почему бы и нет? Насколько я понимаю, климат и почва в долине и в столице почти одни и те же. Я не советовал бы вам перевозить всех птиц и все деревья, потому что они очень привыкли к этой долине. А несколько особей и несколько деревьев — вполне возможно. Птица всеядна, и уж так получилось, что плоды деревьев омбу ей больше всего по вкусу. Мне представляется, что омбу — дерево неприхотливое и способно приживаться даже на
малоплодородных почвах. Следовательно, если обеспечить молодым деревцам должный уход, в будущем можно будет разбивать плантации омбу параллельно плантациям амела. Да.
– Великолепно, великолепно! — сказал Кинги, поглядывая на Ганнибала, а у самого в глазах плясали озорные искорки.— Ну, что? Давайте устроим парад по такому случаю!
– Парад? — изумился Ганнибал.
– Именно парад! — воскликнул Кинги.— В конце концов, на острове сейчас находятся представители всех видов вооруженных сил, куча гостей самого различного ранга; многие из них ожидали больших торжеств и церемоний — так не будем же лишать их этого удовольствия! Мы возвели столько сооружений, поставили столько шатров, вылизали дорожки для проведения парадов — и все напрасно? Питер, вспомни, сколько ты сам вложил труда и сил — не
жаль? А главное — мне так хотелось покрасоваться в новой форме, и я не желаю этой возможности упускать. Значит, так: устраиваем грандиозное празднество и с этой целью доставляем в столицу пару пересмешников и шесть штук деревьев омбу для показа на параде, после чего деревья могут быть высажены в Ботаническом саду, а пересмешников поселим в Королевском дворце — павлины уже порядком поднадоели. Ну, как по-вашему? Неплохая идея?
Все согласились, что идея хорошая, и даже Друм, который после второго бокала «Оскорбления Величества» начал было икать и хихикать, согласился, что она заслуживает внимания.
– Мне придется специально по этому поводу собрать заседание парламента и сделать заявление,— сказал Кинги.— Ну как, Питер, можно будет поручить вам с Одри операцию по доставке в столицу деревьев и птиц?
– Конечно,— с воодушевлением сказал Питер.— Рад стараться!
– Полагаю, дело будет так,— сказал Кинги.— Устроим грандиозный парад, а затем гигантский праздник в саду у стен дворца. Согласны?
– Согласны,— ответил Ганнибал.
– Значит, на том и порешили,— сказал Кинги с глубоким удовлетворением.— Ну как, профессор Друм, еще побокальчику? В конце концов, мы не каждый день пьем за новое открытие великого гения! Выпили? Ну а теперь за вас, Одри! Так, милая? Вот и отлично!
Три следующих дня Одри и Питер не вылезали из Долины пересмешников. Они выбрали и пометили полдюжины молодых деревьев омбу, которые были осторожно выкопаны и пересажены в бочонки с землей командой дюжих зенкалийцев. Операция проходила под наблюдением доктора Феллугоны, который, впрочем, больше путался под ногами, чем помогал делу, поскольку каждые полчаса разражался слезами радости, так что приходилось все бросать и успокаивать его.
С птицами дело обстояло иначе. Питер соорудил для них огромную проволочную клетку, положил в нее разные изысканные приманки и с помощью Одри заманил туда пару пернатых. Птахи вошли в клетку без малейшего колебания и отнюдь не выказывали каких-либо признаков недовольства пленением. Скорее их тревожило другое — что лакомые кушанья, которые припасли для них Питер и Одри, когда-нибудь закончатся. И точно: едва только клетку открыли, чтобы их выпустить, как они, хлопая крылышками и отчаянно крича, принялись носиться взад-вперед. Еще бы, только что был корм под клювом, а теперь вдруг исчез! Нужно ли говорить, что впоследствии, когда потребовалось заманить их в небольшую клетку для показа на параде, сделать это не составило никакого труда.
Между тем Лужа, придя в сознание и поняв, что его могут обвинить в целой куче преступлений, в том числе в покушении на убийство, принялся выкручиваться. Разве он так уж был заинтересован в строительстве аэродрома и плотины? Вот вам свидетельства в письменном виде, что это все сэр Осберт и лорд Хаммер! В их руках средства, они намеревались сорвать на этом куш, так с них и спрос! Кинги, который не прочь был при случае схитрить, утаил от Лужи, что планы строительства теперь окончательно отпали, и сказал, что если в добавление к письменному свидетельству против сэра Осберта и лорда Хаммера он напишет письмо, в котором полностью раскается в своих грехах, то в этом случае его наказание ограничится высылкой с Зенкали. Лужа ухватился за предложение владыки как за соломинку, и капитан Паппас спецрейсом вывез его с острова, честно отработав свои пятьсот фунтов. Что до сэра Осберта и лорда Хаммера, то Кинги пригласил их во дворец для встречи.
– Вам, конечно, хорошо известно,— начал Кинги самым холодным тоном,— что ваш общий знакомый Лужа являлся членом моего кабинета. Он был арестован и выслан с Зенкали по множеству причин, но главная из них заключалась в том, что он стремился протащить идею строительства аэродрома и плотины любой ценой, поскольку это сулило ему большие деньги.
В зале воцарилась зловещая тишина. Во время этой затянувшейся паузы сэр Осберт несколько раз менял цвет, становясь то красным, то белым, то бледно-желтым, а лорд Хаммер, покрывшись испариной, перекладывал, словно детские кубики, бумажник, футляр от очков и портсигар.
– Причиной того, что суровое тюремное заключение было заменено ему высылкой, стало не только чистосердечное раскаяние, но и ряд документов, свидетельствующих о том, что и вы… джентльмены…
– Подлог! Сплошной подлог! — проворчал сэр Осберт.
– Так вы ему поверили? Нельзя доверять таким, как Лужа,— пропищал, словно флейта, лорд Хаммер.
– Тем не менее эти документы заронили в мою душу сомнения и могли бы вызвать серьезные опасения у правительства. К счастью, мне нет необходимости обнародовать их,— заметил Кинги.
Сэр Осберт вздохнул с облегчением, а лорд Хаммер вытер взмокший лоб.
– Причина тому заключается в следующем: благодаря открытию профессора Друма была доказана необходимость
существования Долины пересмешников для экономики острова, следовательно, она не подлежит затоплению ни при каких обстоятельствах. Тем не менее эти документы, вместе с признанием Лужи, будут находиться в особой папке и в случае надобности могут быть использованы в будущем.
– А не лучше ли просто уничтожать такие вещи? — спросил сэр Осберт.— Попадут еще в недобрые руки!
– Вот именно! Все это — злостные наветы! — сказал лорд Хаммер.
– Эти бумаги — в моих надежных руках,— мягко сказал Кинги,— и всем остальным будут недоступны. Теперь о другом. Мне известно, что британскому правительству стоила больших забот и денежных затрат посылка сюда войск и гостей, и я полагаю, оно не обрадуется, если эти денежки уйдут в песок. Ну а для нас обретение старинного божества — великое событие, вполне достойное празднования. Итак, внимание: в следующий вторник состоятся грандиозный парад и народное гулянье в саду у стен
