Среди Йоркширских холмов - Хэрриот Джеймс (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Из века в век в церковь на службу сходились прихожане с ближайших ферм и деревень, а потому она сохранилась во всем своем величии. Но ее красота — это строгая красота массивной каменной кладки, что не имеет ничего общего с каменным кружевом и шпилями великолепной церкви Дарроуби, которая настолько знаменита, что ее нередко называют маленьким собором. Мы с Хелен венчались в ней и навсегда остались очарованными пышным убранством.
Однако Колем и Дейрдре предпочли Килеровскую церковь, одиноко стоящую в окружении дикой природы, и мне было понятно, чем она привлекла их. Затем коротенький медовый месяц, и все.
Всякий раз, когда я проезжаю мимо и вижу старинный храм, который уже девять столетий гордо высится среди пустынных лугов и уходящих вдаль холмов, я думаю, насколько он подходил для того, чтобы именно в нем Колем и Дейрдре принесли обеты, связавшие их на всю жизнь.
Я с радостью предвкушал, как женские руки Дейрдре придадут уютность квартире Колема, как она украсит комнаты своей мебелью и безделушками, но мои чаяния не сбылись. К этой стороне жизни Дейрдре относилась с таким же равнодушием, как и Колем. Как и у него, все ее интересы были связаны с миром дикой природы, со зверушками, растениями и цветами Северного Йоркшира.
Обстановка в квартире оставалась спартанской — ни красивых чехлов на стульях и креслах, ни другого убранства, — но Дейрдре казалась абсолютно довольной всем, когда возилась там (нередко в домашних брючках и босиком) в полной душевной гармонии со своим мужем.
Общее свободное время они проводили за наблюдениями в лесах и на холмах, а когда работа мешала Колему довершить какое-нибудь важное исследование в царстве дикой природы, Дейрдре с величайшей охотой его подменяла. В чем я убедился, когда в один прекрасный душистый летний вечер мне пришлось отправить молодого коллегу по вызову.
— Колем, — сказал я, — у лошади Стива Хоулдзуэрта колики, постарайтесь побыстрее, хорошо?
— Конечно, — ответил он. — Вот подсажу Дейрдре на дерево, и я там.
39
С появлением у Колема третьего барсука мной овладела фатальная покорность перед неизбежным.
Новый барсук звался Биллом, и Колем практически обошел молчанием его появление в доме. Мне он, правда, мимоходом упомянул про это, но благоразумно не стал откровенничать с Зигфридом. Кажется, он понял, что травмировать партнера еще больше незачем. Логика подсказывала, что Зигфрид несколько ошалел от толкущихся в доме разных тварей и не заметит, что их число пополнилось.
Стоя в дверях аптеки, я обсуждал с коллегами программу на день, как вдруг Зигфрид стремительно нагнулся.
— Что за черт?! — крикнул он, потому что над самыми нашими головами пронеслось нечто большое и пушистое.
— Да так, сова Колема, — ответил я. Зигфрид уставился на меня.
— Та сова? Но у меня было впечатление, что она больна. — Он обернулся к нашему помощнику. — Колем, что эта сова делает здесь? Вы притащили ее сюда Бог знает когда, и, видимо, она выздоровела, а потому отнесите ее туда, откуда взяли. Я люблю птиц, как вам известно, но это еще не значит, что им можно кружить по нашей приемной, точно бешеным орлам, и до смерти пугать клиентов.
— Да… да… — Молодой человек кивнул. — Она уже почти здорова, и я как раз собирался на днях отнести ее в лес. — Он сунул в карман список вызовов и исчез.
Я промолчал, но было ясно, что Колем, обзаведясь совой, так просто с ней не расстанется. Будущее, несомненно, сулило кое-какие неприятности.
— А чертовы лисята? — продолжал Зигфрид. — Нет, вы только послушайте эту какофонию! — Из недр дома неслось тявканье, перемежаясь с сердитым визгом и отрывистым лаем. Лисята, бесспорно, были голосистыми. — Для чего Колем притащил их сюда?
— Точно не знаю… Он что-то говорил, но я запамятовал…
— Ну что же! — буркнул Зигфрид. — Остается надеяться, что он их уберет, как только устранит причину.
В тот же день попозже, когда мы с Зигфридом накладывали гипс собаке со сломанной лучевой костью, в операционную вошел Колем. Как обычно, с его плеча свисала Мэрилин, но на этот раз не в гордом одиночестве — на сгибе локтя у него уютно пристроилась обезьянка.
Зигфрид поднял голову, размоченный бинт застыл в его руках, рот открылся.
— О Господи! Нет! Всему есть предел. Только чертовой мартышки не хватало! Мы словно в зверинце живем!
— Ну да, — ответил Колем, сияя улыбкой. — Его зовут Мортимер.
— Неважно, как его зовут, — пробурчал Зигфрид. — Какого черта он тут делает?
— Не тревожьтесь, он тут ненадолго и вообще — почти пациент.
— То есть как почти? — Глаза Зигфрида сузились. — Он болен или нет?
— Ну-у… не совсем. Дайана Терстон попросила присмотреть за ним, пока не вернется. Она поехала отдохнуть.
— А вы, разумеется, согласились! Сразу же! Ведь нам здесь не хватало только чертовой макаки!
Колем посмотрел на него с глубокой серьезностью.
— Но ведь я оказался в очень трудном положении. Полковник Терстон — человек очень милый и один из лучших наших клиентов: большая ферма, верховые лошади, тысячи собак. Я просто не мог отказать.
Мой партнер принялся накладывать повязку — гипс уже затвердевал, и я заметил, что он старается выиграть время на размышления.
— Ну, ваше положение мне понятно, — сказал он потом. — Отказать действительно было бы трудно. — Он прожег Колема взглядом. — Но только до возвращения Дайаны? Это твердо?
— Безусловно, даю вам слово. Она не надышится на малыша и заберет его, едва вернется.
— Ну в таком случае, пожалуй… — Зигфрид затравленно покосился на обезьянку, которая скалила зубы и что-то верещала, словно потешаясь над ним.
Мы сняли спящую собаку со стола и отнесли в вольер. Зигфрид был явно не расположен разговаривать, я тоже. Мне не хотелось обсуждать последнее приобретение Колема, поскольку я знал, что Дайана уехала не на две недели в Скарборо, а в Австралию, где собиралась пробыть полгода.
Вечером был срочный вызов, и я завернул в аптеку пополнить запас медикаментов. Едва я вошел в коридор, как из глубины дома послышались разнообразные загадочные звуки, и, отворив дверь задней комнаты, я увидел Колема в окружении его друзей. Три барсука чавкали над мисками с кормом, на высокой жердочке лениво хлопала крыльями сова. Внушительный дружелюбный Буран приветственно застучал хвостом, а доберманы смерили меня задумчивым взглядом. Обезьянка Мортимер, явно проникшаяся к Колему полным доверием, прыгнула со стола в его объятия и ухмыльнулась мне. В углу пронзительно тявкали и ворчали лисята… И тут я заметил две клетки с парочкой кроликов и зайцем — явных новичков.
Обводя взглядом всю эту живность, я понял, что Зигфрид с самого начала был абсолютно прав. В Скелдейл-Хаусе прочно утвердился зверинец. Вопросе заключался лишь в том, до каких пределов он разрастется.
Я уже вышел в коридор, но тут Колем, размешивавший в миске какой-то неведомый корм, окликнул меня:
— Погодите, Джим. У меня для вас есть потрясающая новость.
— А! Какая же?
Колем кивнул на доберманов.
— Анна через месяц ощенится!
