Полукровка - Кольцов Анатолий (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Туман, услышав звон цепи и хриплый лай дворовой шавки, кинулся в его сторону, чтобы, как всегда, придавить соперника к земле и прикончить одним движением челюстей, но между ними оказалась прочная ограда из добротного штакетника, отделяющая двор от выгула. Её частокол не так высок, но заострённые верхушки во время прыжка могли поранить Туману лапы, как ни крути, но, чтобы преодолеть даже такую высоту, нужно разбежаться, а тут в тесном выгуле этого не сделать. При другом раскладе, преодолевая преграду прыжком с места, обязательно нужно опереться на её верхушку, а тут мешают заострённые штакетины, и прогалы между ними крайне опасные, в них может провалиться лапа, тогда перелома конечности не избежать. Разъярённый бандит по старой привычке своими мощными зубами злобно вцепился в доски забора. Дикое рычание и хлопья пены из его пасти говорили о крайней степени его раздражения. В этот момент от штакетника полетели осколки древесины, словно его стали обрабатывать заточенным топором.
По ту сторону забора находился старый служака Вениамин. За всю свою жизнь он не видел ничего подобного. На его глазах из мрака, где раньше были только пугливые овечки, появилась оскаленная пасть, она явно хотела его слопать, но, перед тем как это сделать, она решила сперва подкрепиться опилками хозяйского штакетника.
Приступ звериной злобы не позволил Туману правильно оценить ситуацию, он вгрызался в забор, совершенно забыв про осторожность. Любой шум был ему не нужен и даже вреден. А здесь целое сражение развернулось, вотвот хозяева могли проснуться, тогда дело дойдёт и до пальбы. Лучше бы Туман сдержался, он позже многократно пожалел о том, что сделал этой ночью.
На бедного Веника при виде всего этого напал звериный страх. Можно сказать, что этот страх наконец разбудил его, и, осознав, что его собачьей жизни наступили последние секунды, он вдруг завизжал громче пожарной сирены. Его пронзительное визжание прозвучало на всю округу, отражаясь эхом от домов и предупреждая соседских коллегсторожей о наступающем конце света. Визжа, как космическая ракета на старте, и с точно такой же скоростью, он юркнул в свою конуру, едва не пробив её заднюю стенку. Там он забился в самый дальний угол, замолк и притворился невидимой мелкой пылинкой, чтобы его не нашла та самая страшная пасть, которая вотвот прогрызёт ограду и примется за него, несчастного. Перепуганный барбос так дрожал и трясся, что вибрация передавалась конуре и дворовому грунту в радиусе метра от неё. Казалось, что он умрёт от разрыва сердца ещё до того, как кошмарная морда прогрызёт дыру в досках. Вениамина бил озноб, и он стенал от страха.
«Где же этот хозяин, чего он не просыпается, я ведь лаял целых полчаса, это же надо так крепко дрыхнуть, мне сейчас конец, кто тогда его двор сторожить будет, придётся ему самому ночи не спать».
Хозяин этого двора комбайнер Давыдов Вениамин Евгеньевич, уже не спал. Если ктото подумал, что его собаку назвали в его честь, зря так подумали. Веника назвали в честь какогото другого Вениамина, но не в этом дело. Шум, произошедший во дворе, разбудил его супругу Нину, а она просигнализировала мужу:
— Веня, вставай, по двору ктото ходит, шум какойто непонятный и ворчит, как медведь.
— Откуда у нас медведи, Нин, спи, ночь на дворе.
Жена, встревоженная странным шумом, решила послушать мужа и едва коснулась головой подушки, как завизжал перепуганный Венька. Тут уже у Вениамина Евгеньевича не осталось сомнений в том, что в его хозяйстве не всё в порядке. Схватив старенькую отцовскую берданку, он выскочил на крыльцо, не успев даже одеться. Без галстука, в одних трусах синего цвета и резиновых калошах он объявился на крыльце собственного дома. Представляете — хозяин в одних трусах, какой же он хозяин. Свет хиленькой лампочки не помогал и он смешно щурясь, пытаясь отыскать во дворе хоть чейнибудь силуэт.
— Чёрт побери, ничего не вижу, надо бы лампочку получше повесить, — только и успел проговорить знатный комбайнёр, как перед ним из овечьего выгула поверх забора появилась огромных размеров оскаленная собачья пасть, обрызгав его голое тело противной липкой слюной. Ошарашенный неожиданным появлением лохматого чудовища, вооружённый хозяин шмякнулся на крыльцо прямо на пятую точку. Ступенька его собственного крыльца больно врезала ему по заднице, да так, что от ужасной боли, забыв про опасность, Вениамин Евгеньевич громко выругался. В это время его рука настолько крепко сжала цевьё берданки, что та, словно по теории театральной пьесы, самостоятельно выстрелила. Прозвучавший неожиданно выстрел отрезвил Тумана. Нет, он вовсе не испугался грохота, таких штучек он наслушался с избытком, он просто понял, что сегодня с шумом он переборщил и эта охота непоправимо испорчена.
Гореохотнику настала пора драпать, иначе ствол хозяйского ружья в мгновение ока мог оказаться перед его носом. Псу было невдомёк, что оружие стрелка заряжается через затвор, а второго патрона в руках хозяина двора не было. К счастью, овечий выгул был устроен так, что в сторону улицы он был заметно длиннее, чем в сторону дома, и Туману в ту сторону было где разбежаться. Сорвавшись с места и проделав короткий разбег, он грузным бомбовозом перепорхнул через забор прямо на улицу. Дальше самым быстрым галопом, на который только был способен, он понёсся вон из села, а вдогонку ему летела отборная брань потревоженного хозяина и шквал собачьего лая, встревоженных сторожей окрестных дворов. Провальная охота — это ещё что, в норе его ждут голодные сорванцы, если сегодня при них заснуть, то через час от тебя останутся только кости. Пираньи в амазонке и те намного деликатнее.
Туману в этот раз ничего не оставалось, как по пути домой отыскать суслиную нору и вновь поохотиться на степную мелочь. В результате к щенкам он приплёлся засветло с одним сусликом в зубах. Появившись у логова, он швырнул добычу в кучу голодных ртов, рыкнул для острастки и совершенно без сил, замертво свалился у входа в своё жилище. Уснул уставший папаша мгновенно, наплевав на всё происходящее.
Сон его получился очень коротким и весьма тревож ным. Снилось Туману многое: погони, схватки, победа над престарелым сторожем хозяйского двора, прогулки по улицам посёлка рядом с бывшим хозяином, но ничто не напоминало удачную охоту. Вновь покинув собственную нору, он поплёлся к роднику в заросли крапивы. Для Тумана отдых в зарослях сорняка был лучше, чем в норе с голодными щенками, ведь и он проголодался вполне серьёзно, а голод, как известно, лишает сна любого, даже самого уравновешенного пса. Чуть за полдень Туман заковылял на ту самую вершину ближайшего холма и там, в полной тишине, под струями летнего пронзительного ветра, залёг, полон печальных раздумий.
Нынешней ночью ему предстояло совершить нечто особое. Требовалось добыть пропитание, которого хватит всем. Очень важно было досыта накормить потомство и после как следует отдохнуть. Остатки его семейства нынче находились в крайне сложном положении. Щенки были просто истощены, они почти перестали расти и развиваться, в таком режиме питания смогут протянуть ещё не более недели, в противном случае им остаётся только пожирать друг друга, иначе не выжить. Тумана эти мысли просто убивали. Он, в принципе, мог забыть про всё на свете. Не помнить обид, не вспоминать поражений, не скулить по поводу старых ран и вообще любых прошлых неудач, но потерю щенков он себе представить не мог. Почему вдруг у безрассудного уличного придурка вдруг проснулись сверхъестественные отцовские чувства, непонятно. Бывает ли подобное у людей, я не знаю, но думаю, что ситуация у хозяина прайда на этот момент сложилась крайне тяжёлая.
С наступлением темноты охотник вынужденно проплёлся к селу. Вымотанный бесполезными многодневными мытарствами, взвинченный до предела, ещё и голодный, он шёл, полностью поглощённый бытовыми проблемами. Слово «осторожность» для него отошло на какойто задний план. Он потерянно шёл по открытому пространству, больше не заботясь о сокрытии собственного следа. Насколько удача будет ему сегодня благоволить, он не предполагал, но собакам этого и не нужно. Действовал он соответственно привычным охотничьим установкам. Главное в его охоте — приближаться очень осторожно, во время схватки действовать быстро и решительно, а уже в случае удачи драпать без промедления и стремительно, не забывая при этом насколько возможно путать след.
