Кофе и Карнавал - Ролдугина Софья Валерьевна (читать хорошую книгу TXT) 📗

Софья Ролдугина

История восьмая. Кофе и Карнавал

Уже три дня я предавалась блаженному безделью, и это постепенно взращивало в груди моей ростки болезненной скуки.

С точки зрения маркиза Рокпорта, к слову, на борту «Мартиники» было, чем заняться. Благородная публика, художественный салон, неплохая библиотека, а также две палубы для прогулок и любования морскими далями — все создавало идеальные условия для изысканного, подобающего графине отдыха…

…Но, святая Роберта, не на месяц же!

«Мартинику», насколько я знала, изначально не планировали делать круизным лайнером. Джордж Конкорд, немолодой уже колонец марсовийского происхождения, хотел построить судно для перевозки хлопка из Нового в Старый свет. Однако увидеть своё детище на плаву предприимчивый делец не успел. Он скончался от апоплексического удара, оставив завещание, в котором поделил между четырьмя сыновьями свою империю дальних перевозок — и множество долгов. Неудивительно, что наследники вскоре за небольшое вознаграждение уступили непростой, требующий солидных вложений проект молодому племяннику покойного, Рону Мерри, человеку авантюрного склада характера, но притом солидного достатка.

А Рон Мерри всегда мечтал стать капитаном собственного лайнера, который храбро бороздил бы морские просторы от Аксонии до Колони, от Альбы до Эльды, от Бхарата и до Никкона.

Так, спустя два года после смерти мистера Конкорда, на воду была спущена «Мартиника» — роскошный лайнер длиною чуть больше ста тридцати метров, с пятьюдесятью пятью членами экипажа на борту… и всего шестью десятками пассажиров. Конечно, не сравнить с блистательной «Великой Аксонией», вмещавшей две тысячи человек, или с готовящимся к спуску на воду «Атлантиком», даже превосходящим «Аксонию» размерами и роскошеством убранства; однако в камерности «Мартиники» было нечто изысканное, чего не хватало лайнерам-гигантам.

Все это поведал мне сам капитан Мерри, оказавшийся на удивление словоохотливым и приятным собеседником; а познакомил нас не кто иной, как дядя Рэйвен. Маркиз, несмотря на очевидную неприязнь ко всем особам мужского пола на борту, стремящимся так или иначе развеять мою скуку, сам предложил нам побеседовать как-нибудь, туманно намекнув, что капитану есть что рассказать о дальних землях.

«Дальние земли» мгновенно заинтересовали и Мэдди, сопровождавшую меня повсюду — естественно, ведь повесть о странствиях к чужим берегам всегда интереснее светских расшаркиваний с титулованными, родовитыми и просто богатыми бездельниками. А вот Лиам отчего-то отнесся к капитану настороженно.

И я догадывалась о причине.

— Это ведь из-за маркиза, верно?

Капитан Мерри был представлен мне ещё утром, но вот поговорить с Лиамом с глазу на глаз — ну, если не считать Мэдди — удалось только ближе к закату.

— Угу, — не стал отпираться мальчишка. — Вот ей-ей, леди Гинни, этот самый капитан за вами шпионствует….

— Шпионит?

— Ну, шпионит, ага, — легко согласился Лиам. Речь его пока оставляла желать лучшего; впрочем, я и не надеялась воспитать маленького джентльмена всего за две недели. — Вы на его гляделки посмотрите — у-у-у, как у собаки! Желтющие.

Я только вздохнула и переглянулась с Мэдди. Она беззвучно хихикнула в кулачок, но вмешиваться пока не стала.

— Среди воспитанных людей принято говорить не «желтющие», а, к примеру, «цвета мёда» или «цвета расплавленного золота». Хотя в случае с капитаном Мерри я бы сказала — светло-карие. Он вполне обычный человек, и не стоит его демонизировать, Лиам, — мягко улыбнулась я.

Лиам нахмурился.

— Демони… что?

— Придавать ему черты пугающие и потусторонние, потакая своему воображению и беспочвенной неприязни, — спокойно пояснила я. Дядя Рэйвен, помогая мне оформить документы для Лиама, не читал нотаций, вопреки обыкновению, но, помнится, оборонил одну фразу — «Вам понадобится бездна терпения, дорогая невеста». И, кажется, я начинала понимать, что это значило. — И маркиза Рокпорта демонизировать также не стоит. Он, конечно, человек не самого лёгкого характера, но действует исключительно во благо мне и моим близким. А к недостаткам следует относиться с пониманием.

— Как скажете, леди Гинни, — уныло согласился Лиам, тяжело облокотился на перила и уставился в пламенеющую закатную даль. — Но, ей-ей, не нравится мне он.

Похоже, маркиз немного пугал Лиама; а кроме того, мальчишка явно не мог ему простить, что из-за поспешного отъезда вечер по сбору средств для приюта откладывался по меньшей мере на два месяца. Отчасти я разделяла чувства Лиама. Дядя Рэйвен фактически вырвал меня из круга привычной жизни. Я не успела завершить дела с новой фабрикой, добиться отсрочки по судебным слушаньям касательно участка земли на границе графства Эверсан, назначенным на февраль, уведомить о долговременном отсутствии постоянных деловых партнеров, толком распланировать ремонт в «Старом гнезде»… да что уж там говорить, даже ходила я всё ещё с большим трудом, а по палубе и вовсе передвигалась исключительно с помощью Мэдди! Однако ход событий следовало принимать со смирением; в конце концов, именно моё необдуманное поведение — легкомысленное согласие встретиться с Крысоловом, и привело к столь поспешному отъезду.

Искоса бросив взгляд на золотистую макушку Лиама, я украдкой вздохнула.

Нет, не стоило жалеть о содеянном.

И, в конце-то концов, когда бы ещё я выбралась из Аксонии — через пять лет, через десять? Вообще никогда? А дела… дела могли и подождать.

Впрочем, задуматься на философские темы мне не позволили — на борт полюбоваться закатом поднялась виконтесса Анна Хаббард. Мы давно приятельствовали; кофейню она посещала нечасто, но достаточно регулярно, чтобы считаться постоянной посетительницей. Порою леди Хаббард приходила с мужем, но чаще с подругами. А здесь, на борту «Мартиники», она оказалась лишена привычного общества приятельниц, и я была единственной знакомой леди её круга.

— Добрый вечер! Не правда ли, чудесный закат? — издалека громогласно поздоровалась леди Хаббард. На расстоянии в десять шагов за нею следовала служанка с небольшим саквояжем; в нём находились «совершенно необходимые лекарства», несколько десятков платков «на всякий случай», непременная бутылочка с водой и мешочек с изюмом в шоколаде — набор вещей, без которых леди Хаббард не покидала дома.

Привычки её выглядела забавными… Впрочем, я никогда не шутила над нею, ни тайно, ни открыто — кто знает, какими причудами я сама обзаведусь к возрасту леди Хаббард, к сорока годам?