Школьный учитель - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗

Артур Конан Дойл

ШКОЛЬНЫЙ УЧИТЕЛЬ

Мистер Ламзден, старший компаньон фирмы «Ламзден и Уэстмекот», – широко известного агентства по найму учителей и конторских служащих – был невелик ростом, отличался решительностью и быстротой движений, резкими, не слишком церемонными манерами, пронизывающим взглядом и язвительностью речи.

– Имя, сэр? – спросил он, держа наготове перо и раскрыв перед собой длинный, разлинованный в красную линейку гроссбух.

– Гарольд Уэлд.

– Оксфорд или Кембридж?

– Кембридж.

– Награды?

– Никаких, сэр.

– Спортсмен?

– Боюсь, что очень посредственный.

– Участвовали в состязаниях?

– О нет, сэр.

Мистер Ламзден сокрушенно покачал головой и пожал плечами с таким видом, что я утратил последнюю надежду.

– На место учителя очень большая конкуренция, мистер Уэлд, – сказал он. – Вакансий мало, а желающих занять их – бесчисленное множество. Первоклассный спортсмен, гребец, игрок в крикет или же человек, блистательно выдержавший экзамены, легко находит себе место – игроку в крикет, я бы сказал, оно всегда обеспечено. Но человек с заурядными данными – прошу простить мне это выражение, мистер Уэлд, – встречается с большими трудностями, можно сказать, непреодолимыми. В нашем списке свыше сотни таких имен, и если вы считаете целесообразным добавить к ним свое, что ж, по истечении нескольких лет мы, пожалуй, сумеем подобрать для вас…

Его прервал стук в дверь. Вошел клерк с письмом в руках. Мистер Ламзден сломал печать и прочел письмо.

– Вот действительно любопытное совпадение, – сказал он. – Насколько я вас понял, мистер Уэлд, вы преподаете английский и латынь и временно хотели бы получить место учителя в младших классах, чтобы у вас оставалось достаточно времени на ваши личные занятия?

– Совершенно верно.

– Это письмо от одного из наших давнишних клиентов, доктора Фелпса Маккарти, директора школы «Уиллоу Ли» в Западном Хэмстеде. Он обращается к нам с просьбой немедленно прислать ему молодого человека на должность преподавателя латыни и английского в небольшой класс мальчиков-подростков. Его предложение, мне кажется, полностью соответствует тому, что вы ищете. Условия не слишком блестящие: шестьдесят фунтов, стол, квартира и стирка. Но и обязанности необременительные, все вечера у вас будут свободны.

– Мне это вполне подходит! – воскликнул я с энтузиазмом человека, который потратил несколько томительных месяцев на поиски работы и наконец увидел возможность ее получить.

– Не знаю, будет ли это справедливо по отношению к тем, чьи имена давно числятся в нашем списке, – проговорил мистер Ламзден, заглянув в гроссбух, – но совпадение, в самом деле, удивительное, и мне думается, мы должны предоставить право выбора вам.

– В таком случае я согласен занять это место, сэр, и очень вам признателен.

– В письме доктора Маккарти есть одна оговорка. Он ставит непременным условием, чтобы кандидат на это место обладал ровным и спокойным характером.

– Я именно тот, кто ему требуется, – сказал я убеж-денко.

– Ну что ж, – проговорил мистер Ламзден с некоторым сомнением. – Надеюсь, ваш характер действительно таков, как вы утверждаете, иначе в школе Маккарти вам придется нелегко.

– Я полагаю, хороший характер необходим каждому учителю, преподающему в младших классах.

– Да, сэр, разумеется, но считаю долгом предупредить, что в данном случае, по-видимому, имеются особые неблагоприятные обстоятельства. Доктор Фелпс Маккарти не стал бы ставить подобного условия, не будь у него на то серьезных и веских причин.

Он произнес это несколько мрачным тоном, слегка охладив мой восторг по поводу столь неожиданной удачи.

– Могу я узнать, что это за обстоятельства? – спросил я.

– Мы стремимся равно оберегать интересы всех наших клиентов и со всеми с ними быть вполне откровенными. Если бы мне стали известны факты, говорящие против вас, я, безусловно, сообщил бы о них доктору Маккарти, и потому, не колеблясь, могу то же самое сделать и для вас. Я вижу, – продолжал он, снова глянув на страницы своего гроссбуха, – что за последний год мы направили в школу «Уиллоу Ли» не больше не меньше, как семь преподавателей латыни, из коих четверо покинули место так внезапно, что лишились права на месячное жалованье, и ни один не продержался дольше восьми недель.

– А другие учителя? Они остались?

– В школе есть еще только один учитель, по-видимому, он там обосновался прочно. Вы, конечно, понимаете сами, мистер Уэлд, – продолжал агент, закрывая гроссбух и тем заканчивая нашу беседу, – что с точки зрения человека, ищущего места, такая частая смена не обещает ничего хорошего, как бы она ни была выгодна агенту, работающему на комиссионных началах. Я не имею понятия, почему ваши предшественники отказывались от места с такой поспешностью. Передаю вам только сами факты. И советую, не мешкая, повидать доктора Маккарти и сделать собственные выводы.

Велика сила человека, которому нечего терять, и потому я с полной безмятежностью, но преисполненный живейшего любопытства, в середине того же дня дернул тяжелый чугунный колокольчик у входа в школу «Уиллоу Ли». Это громоздкое квадратное и безобразное здание было расположено на обширном участке; от дороги к нему вела широкая подъездная аллея. Дом стоял на холме, откуда открывался широкий вид на серые крыши и острые шпили северных районов Лондона и на прекрасные, лесистые окрестности этого огромного города. Дверь открыл слуга в ливрее и провел меня в кабинет, содержащийся в образцовом порядке. Вскоре туда вошел и сам глава учебного заведения.

После намеков и предостережений агента я приготовился встретить человека вспыльчивого, властного, способного резкостью обращения оскорбить и возмутить людей, работающих под его началом. Трудно себе представить, до какой степени это было не похоже на действительность. Я увидел приветливого, тщедушного старичка, выбритого, сутулого – чрезмерная его любезность и предупредительность были даже неприятны. Его густая шевелюра совсем поседела; на вид ему было лет шестьдесят. Говорил он негромко и учтиво, двигался какой-то особо деликатной, семенящей походкой. Все в нем ясно показывало, что это человек мягкий, более склонный к ученым занятиям, нежели к практическим делам.

– Мы очень рады, мистер Уэлд, что заручились вашей помощью, – сказал он, предварительно задав мне несколько обычных вопросов, касающихся самого дела. – Мистер Персиваль Мэннерс вчера от нас уехал, и я был бы весьма вам признателен, если бы вы уже с завтрашнего дня приняли на себя его обязанности.

– Могу я спросить, сэр, это мистер Персиваль Мэннерс из Селвина?

– Да. Вы его знаете?

– Он мой приятель.

– Отличный учитель, но не очень терпеливый молодой человек. Это его единственный недостаток. Скажите, мистер Уэлд, умеете вы владеть собой? Предположим, к примеру, что я вдруг настолько забудусь, что позволю себе какую-нибудь бестактность, или заговорю в недопустимом тоне, или чем-то задену ваши чувства, уверены вы, что сумеете себя сдержать и не выразить мне своего возмущения?

Я улыбнулся, так забавна показалась мне мысль, что этот щуплый, обходительный старичок умудрится вывести меня из терпения.

– Полагаю, что могу в том поручиться, сэр.

– Меня крайне огорчают ссоры, – продолжал директор. – Я бы хотел, чтобы под этой кровлей царили мир и согласие. У мистера Персиваля Мэннерса были поводы для неудовольствия, я не стану этого отрицать, но мне нужен человек, который стоял бы выше личных обид и умел пожертвовать своим самолюбием ради общего спокойствия.

– Постараюсь сделать все, что в моих силах, сэр.

– Это лучший ответ, какой вы могли дать, мистер Уэлд. В таком случае буду ждать вас к вечеру, если успеете собрать свои вещи за такой короткий срок.

Я не только успел уложить вещи, но и нашел время зайти в клуб Бенедикта на Пикадилли, где, как я знал, можно было почти наверняка застать Мэннерса, если он еще не выехал из Лондона. Я действительно отыскал своего приятеля в курительной комнате и там за папироской спросил Персиваля, почему он ушел с последнего места.