Затерянный горизонт - Хилтон Джеймс (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— К сожалению, он поведал очень мало из того, что нас интересует, — произнес Конвей, обращаясь к своим спутникам. — Сказал, что мы находимся в Тибете, это и так ясно. Почему он нас сюда завез, толком не объяснил, но здешние места ему знакомы. Разговаривал он на китайском диалекте, который я понимаю не очень хорошо, и еще, кажется, упомянул о каком-то буддийском монастыре, расположенном в конце долины, где нам могут дать пищу и пристанище. Он называл этот монастырь Шангри-ла. По-тибетски «ла» значит «перевал». Он настойчиво советовал идти туда.
— Именно поэтому, я думаю, идти туда не следует, — сказал Маллинсон. — Ведь он же был чокнутый, верно?
— Вам об этом известно ровным счетом столько же, сколько и мне. Но куда мы еще можем пойти, кроме этого монастыря?
— Куда угодно, мне абсолютно все равно. Если этот Шангри-ла находится там, где он сказал, значит, мы еще дальше удалимся от цивилизации. Мне будет гораздо спокойнее, если это расстояние начнет сокращаться, а не увеличиваться. Черт вас побери, Конвей, неужели вы не вызволите нас отсюда?
— Я полагаю, вы не совсем адекватно оцениваете ситуацию, Маллинсон, — терпеливо ответил Конвей. — Об этой части земного шара мало что известно, путешествовать тут сложно и опасно даже специально снаряженной экспедиции. Учтите, что эти неизведанные земли тянутся на сотни миль вокруг, поэтому идея добираться пешком обратно до Пешавара меня не особенно вдохновляет.
— Я такой переход вряд ли выдержу, — совершенно серьезно проговорила мисс Бринклоу.
— Выходит, нам здорово повезло, раз этот монастырь действительно где-то поблизости, — подал голос Барнард.
— Может быть, и повезло, — согласился Конвей. — Еда у нас кончилась, местность кругом такая, что разжиться нечем, сами видите. Через несколько часов голод даст о себе знать. Если мы останемся здесь на ночь, придется снова терпеть ветер и стужу. Перспектива не из приятных. Мне кажется, единственный шанс — попробовать отыскать человеческое жилье, а где его искать, нам подсказали.
— А что если это мышеловка? — засомневался Маллинсон, но у Барнарда уже был готов ответ.
— В уютную теплую мышеловку, да еще с кусочком сыра, я готов полезть за милую душу.
Все рассмеялись, один Маллинсон промолчал, вид у него был истерзанный и жалкий.
— Итак, мы все более или менее согласны, — подвел итог Конвей. — Наверняка в долине должна быть дорога, и крутых подъемов вроде бы нет, хотя двигаться придется медленно. В любом случае, здесь оставаться бесполезно. Мы даже не можем похоронить этого человека, так как у нас нет динамита. Кроме того, в монастыре нам, возможно, смогут дать носильщиков на обратный путь. Предлагаю выступить прямо сейчас. Чтобы успеть вернуться и заночевать в самолете, если до середины дня нам не удастся обнаружить монастырь.
— Предположим, что мы его обнаружим, — не унимался Маллинсон. — Где гарантия, что нас там не убьют?
— Гарантий никаких. Однако мы гораздо больше рискуем погибнуть от голода и холода.
И чтобы немного смягчить эффект этого сокрушительного аргумента, добавил:
— Между прочим, убийство в буддийском монастыре вещь совершенно неслыханная. Скорее человека могут убить в англиканском соборе.
— Как убили святого Томаса Кентерберийского, — энергично закивала мисс Бринклоу.
— Что ж, в Шангри-ла так в Шангри-ла, попытка не пытка, — отрешенно пробурчал Маллинсон, пожимая плечами. — Только бы не пришлось переться вон на ту гору.
При этих словах все взгляды обратились к сверкающей пирамиде в дальнем конце долины. В ярком свете дня от нее исходило ослепительное сияние; вглядевшись попристальнее, они различили на косогоре фигурки людей, которые направлялись в их сторону.
— Провидение! — прошептала мисс Бринклоу.
Глава третья
При всей своей активности Конвей в какой-то мере всегда оставался пассивным созерцателем. Вот и сейчас, в ожидании незнакомцев, его нельзя было заставить наспех продумывать возможные варианты действий. Бравада, выдержка и чрезмерная уверенность в себе, в собственном умении молниеносно принимать решения, были тут ни при чем. Это смахивало разве что на некую расслабленность и нежелание отвлекаться от интересного зрелища.
Фигурки людей между тем продолжали двигаться по долине, их можно было насчитать не менее десяти, на плечах путники несли крытый паланкин. Чуть погодя стал виден и сидящий внутри человек в голубых одеждах. Конвей совершенно не представлял, куда направляется эта процессия, но мисс Бринклоу права: в том, что она очутилась в это время в этом месте, не обошлось без воли Провидения. Когда путников уже можно было окликнуть, Конвей неспешно направился им навстречу: он знал, что церемонии встречи на Востоке придают особое значение, и торопиться в подобной ситуации не полагается. Остановившись на расстоянии нескольких ярдов, Конвей отвесил глубокий поклон. К немалому его удивлению, персона в голубых одеждах спустилась из паланкина на землю, с большим достоинством сделала несколько шагов вперед и протянула ему руку. Конвей поступил точно так же, и увидел перед собой довольно пожилого седовласого и гладковыбритого китайца, весьма импозантного в своем расшитом шелковом халате. Тот тоже внимательно разглядывал Конвея. И наконец отчетливо и на очень правильном английском произнес:
— Я из монастыря Шангри-ла.
Конвей отвесил еще один поклон и, выдержав необходимую паузу, начал кратко объяснять, каким образом он и трое его спутников очутились в этой не слишком изведанной части света. Выслушав объяснение, китаец сочувственно кивнул.
— В самом деле, удивительно, — заметил он, задумчиво разглядывая поврежденный аэроплан, и добавил: — Меня зовут Чанг. Будет весьма любезно с вашей стороны, если вы представите меня своим друзьям.
Конвей изобразил светскую улыбку. Этот поразительный феномен, китаец, изъясняющийся на безукоризненном английском в тибетской глуши, определенно произвел на него впечатление. Он повернулся к подоспевшим спутникам, которые в изумлении наблюдали за этой сценой.
— Мисс Бринклоу… мистер Барнард, американец. Мистер Маллинсон… а меня зовут Конвей. Весьма счастливы с вами познакомиться, хотя совершенно не представляем, как мы сюда попали и повстречались с вами. Видите ли, мы как раз направлялись в ваш монастырь, так что нам вдвойне повезло. И если бы вы могли указать дорогу…
— В этом нет никакой необходимости. Я с удовольствием готов быть вашим проводником.
— Мы никоим образом не хотели бы утруждать вас. Вы чрезвычайно любезны, но если расстояние невелико…
— Оно невелико, но дорога нелегкая. Почту за честь сопровождать вас и ваших друзей.
— Но право же…
— Нет уж, позвольте…
Конвей рассудил, что в этой ситуации дальнейшее препирательство будет выглядеть довольно смешно.
— Ну что ж, мы будем крайне вам благодарны.
Маллинсон терпел этот обмен любезностями с сумрачным видом и теперь вмешался в разговор, срываясь на желчно-командирский тон.
— Долго мы не задержимся, — чеканил он. — За все услуги заплатим, а еще мы хотели бы нанять ваших людей на обратную дорогу. Мы желаем возвратиться в цивилизацию как можно скорее.
— Вы действительно полагаете, что находитесь вдали от нее?
Этот вопрос, заданный весьма деликатно, еще больше вывел молодого англичанина из себя.
— Я совершенно уверен, что нахожусь вдали от того места, где желал бы находиться, как и все мы. Мы будем крайне признательны за временное пристанище, и еще больше признательны, если вы поможете нам вернуться назад. Как вы думаете, далеко ли отсюда до Индии?
— Не имею ни малейшего представления.
— Ладно, как-нибудь сами справимся. Мне уже приходилось нанимать носильщиков, а вы, надеюсь, позаботитесь, чтобы нас не надули.
Конвей видел, что артачиться совершенно ни к чему, и уже собирался вставить слово, когда последовал ответ, исполненный глубокого достоинства:
— Могу заверить вас, мистер Маллинсон, только в одном: вы будете приняты с почетом и, в конце концов, ни о чем не пожалеете.
