Под белым крестом Лузитании - Коршунов Евгений Анатольевич (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
И в тот же миг из глухого, сонного буша к безмолвным хижинам метнулись пятнистые фигуры «десперадос». Их автоматы были закинуты за спины, в руках блестели длинные и тонкие ножи. Они бесшумно проскользнули в хижины, и Майк услышал приглушенный шум борьбы, короткие стоны, сдавленные, полные предсмертного ужаса вскрики.
Рохо кивнул Майку и решительно вышел из зарослей, настороженно остановился на краю поляны, вглядываясь в сторону хижин, где шла беспощадная резня. Свой автомат с круглым диском он держал наготове.
Вскоре возбужденные «десперадос» начали выходить из хижин. Они вырывали пучки желтого, сухого тростника и деловито вытирали свои длинные ножи. И только сейчас до Майка дошел смысл случившегося: «отчаянные» Франка Рохо вырезали обитателей маленькой деревни… Он побледнел. Рохо с интересом наблюдал за ним. Майк сглотнул комок и, широко раскрыв рот, втянул воздух всей грудью.
— В первый раз мне тоже было страшно, — спокойно заметил Рохо, не сводя с него взгляда. — Но на войне нет выбора, капитан! Если бы мы не уничтожили их, мятежники тут же узнали бы о нашем продвижении. Эти люди — прирожденные следопыты, и от них не укрылась бы ни одна примятая травинка.
Майк не ответил — он был не в силах сказать ни слова.
Один из «десперадос» приблизился и стал в почтительном отдалении. Это был невысокий плотный человек с маленькими быстрыми глазками и широким приплюснутым носом. На щеках у него было по три насечки. Рукава десантной куртки закатаны по локоть, автомат он небрежно держал за ствол. На груди висел талисман: высохшая лапка мартышки.
— Это Инносенсио, — кивнул на него Рохо. — Дезертир. Попади он противнику — будет расстрелян на месте…
Наемник подошел ближе.
— Все в порядке, хозяин, — сказал он, криво улыбнувшись.
«Отчаянные» тем временем срывали длинные сухие стебли слоновой травы и скручивали их в толстые жгуты.
Увидев это, Рохо обернулся к Инносенсио.
— Хижины сожжете на обратном пути.
Наемник равнодушно кивнул, затем что-то крикнул на местном языке «отчаянным»: некоторые из них уже зажгли свои травяные жгуты и собирались подпалить тростниковые крыши. Услышав приказ, «десперадос» поспешно принялись затаптывать огонь — и Майк подумал, что эти убийцы смертельно боятся Фрэнка Рохо.
— Из хижин ничего не брать, — жестко приказал охотник и пояснил Майку: — Если противник до нашего возвращения побывает здесь, это на некоторое время собьет его с толку — обычно я разрешаю парням забирать все, что им понравится. Мы не настолько богаты, чтобы зря уничтожать добро!
Майк непроизвольно покачал головой — «добро»?!
Ему приходилось бывать в таких лесных деревушках. Несколько кур, тростниковые циновки да миски и кувшины, сделанные из сушеных калебасов, — вот и все «добро», которым обладали их обитатели.
Они из года в год выращивали рис в болотистых низинах, яме — там, где посуше, да охотились с длинными кремневыми самопалами, сделанными местными кузнецами, на мелкую живность.
Рохо будто прочел мысли Майка.
— Напрасно вы думаете, капитан, что эти люди ничего не имеют. У мятежников есть магазины, где на рис или яме можно выменять даже транзисторы, не говоря уж об одеялах, тканях, посуде. Мои парни, к сожалению, получают эти товары из вторых рук.
— А почему бы вам не атаковать такой магазин? — не выдержал Майк. В его голосе был нескрываемый вызов.
Но Рохо словно не понял этого.
— Магазины и склады находятся на главных базах. Атаковать такую базу не осмеливаются даже португальцы, хотя расположение ее и бывает известно.
— И все же, мистер Рохо, то что сделали сейчас ваши «отчаянные», — бесчеловечно, — упрямо продолжал Майк: спокойствие охотника выводило его из себя. — Я доложу об этом генералу ди Ногейра, как только мы вернемся!
Фрэнк Рохо взглянул на него с сожалением и прищурился.
— Браво, капитан! Когда вернемся… Но ведь мы с вами не на пикнике, и кто может гарантировать, что генерал получит возможность увидеть кого-либо из нас!.. Нет, я не угрожаю, — добавил он, видя, как вспыхнуло гневом лицо Майка. — Просто рассуждаю вслух. А насчет вашего доклада… — Он вздохнул. — Генерал ди Ногейра даже не сможет объявить мне какое-нибудь порицание. В конце концов, я не военный и всякие там Женевские конвенции о ведении войны и обращении с гражданским населением на меня не распространяются. И вообще, спор о том, что лучше: сначала умиротворять мятежников, а потом строить для них школы и больницы, или наоборот — строить все это и тем самым умиротворять, все равно что спор о том, что было раньше курица или яйцо… Ну да ладно, — усмехнулся Рохо. — А теперь в путь. Завтра к вечеру мы должны вернуться в форт — и не с пустыми…
Внезапно Майк изо всех сил толкнул охотника в плечо. Массивная фигура Рохо качнулась в сторону, и его удивленный возглас потонул в страшном грохоте.
Из зарослей слоновой травы вырвался огненный смерч, и, ударив охотника в бедро, сбил его с ног. Второй смерч пронесся над головой пригнувшегося Майка и разнес грудь Инносенсио. Рохо грохнулся на землю, но тут же ловко, по-кошачьи, перевернулся на бок, одновременно посылая из автомата очередь за очередью. Майк спас Рохо инстинктивно: ему до сих пор все еще казалось, что он видит, как заросли медленно раздвигаются, и из желтой травы вглядывается в них широкий черный раструб ружья.
— Дьявол! — Отбросив автомат, Рохо двумя руками рвал правую штанину. Клочья плотной ткани тлели, пахло паленым мясом. — Да помогите же мне, черт возьми! — крикнул он не решающемуся оторваться от земли Майку. — Больше стрелять там некому!
Майк встал, все еще недоверчиво оглядываясь на заросли. «Десперадос» были уже там. Они возбужденно разговаривали, рассматривая что-то, потом вдруг рассеялись в разных направлениях. Их движение можно было определить лишь по колышущейся траве.
Двое подбежали к лежащему на спине Инносенсио и растерянно опустились рядом с ним на корточки. Еще двое поспешили к чертыхающемуся Рохо, но Майк уже помог охотнику разрезать грязную штанину и теперь осторожно отрывал от почерневшей кожи обугленные лоскутки ткани. Вид раны был ужасен, это было кровавое месиво, в которое выстрел вогнал клочья одежды.
Рохо не стонал. Он отстегнул от пояса пузатую флягу, поднес ее к побледневшим губам и долго-долго пил.
Потом протянул флягу Майку.
— Черт с ними, с правилами. Выпейте, капитан. Вам виски, кажется, нужнее, чем мне…
Майк сделал несколько глотков. Охотник тем временем, морщась и кусая губы, ощупывал свою ногу. Потом он слегка пошевелил ею, застонал, но нашел в себе силы улыбнуться:
— Если кость и задета, то чуть-чуть… Эти самодельные пули не пробивают даже задницы. Только бы не было заражения!
Он достал из заднего кармана плоскую металлическую коробку, извлек из нее шприц с какой-то жидкостью и всадил его себе прямо в рану. Глаза его закрылись от боли. Затем он отшвырнул пустой шприц. Открыл небольшой флакончик, смочил взятый из той же коробки тампон и принялся протирать рану.
— А вы, капитан, идите-ка посмотрите, в чем там дело… — вдруг неожиданно резко сказал он.
Майк понял, что Великий Охотник не хочет, чтобы он, Майк, видел его корчащимся от боли — таким прославленного Фрэнка Рохо не должен был видеть никто, а африканцы… Их Рохо в счет не брал.
Майк молча кивнул и пошел в заросли, вернее, туда, где еще недавно стояла стена золотой травы. Теперь она была вытоптана, и на желтом ковре лежали два мертвых африканца. Рядом валялись длинноствольные самопалы с прикладами, украшенными резьбой, и воронкообразными стволами. Убитые были почти мальчишки. Их охотничьи сумки, распотрошенные «отчаянными», лежали поодаль.
Сколько времени понадобилось этим юношам, чтобы неслышно подкрасться к «отчаянным», понять, что произошло в деревне, и принять решение — отомстить?!
