Агент абвера. Повести - Вайнер Аркадий Александрович (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Оперативник кивнул, распахивая широким жестом дверцу милицейской «Волги»:
— Правильно понимаете, Костя…
Сейчас Корсунский сидел в соседнем кабинете и давал подробнейшие показания, расставляя точки на целой серии нераскрытых афер, гирей висевших на шее Шарапова.
Хорошая была операция! Ей–богу, хорошая. Шарапов, откинувшись на спинку кресла, отдыхал, слегка прикрыв веки, и его круглое широкое лицо расплылось больше обычного. Стасу показалось, что Шарапов дремлет, когда он приоткрыл дверь кабинета. Стас захотел повернуть обратно. Но дело надо делать. Он вошел в кабинет, Шарапов поднял на него глаза, и улыбка пропала. Наверное, и хорошее настроение тоже. Никуда не денешься, надо подойти, сесть у стола и докладывать, чувствуя, как с каждым словом взваливаешь на Шарапова свой нелегкий груз.
— Владимир Иваныч, беда, — тихо сказал Стас. — Оправдались мои худшие предположения. Аксенова убита пулей, и мы всю неделю шли не в ту сторону. Пропало самое дорогое время…
Шарапов неожиданно улыбнулся, но улыбка была грустной:
— Не волнуйся, малыш. Известно, время — самый злой наш враг. И самый коварный. Да ничего — мы времени зря не тратили. Жаль, главная версия наша оказалась ошибочной. Но и узнали мы за это время многое. Да–а. Все это нам еще пригодится. Раскрутим мы это убийство, не вешай носа. Чаю хочешь? Нет? Ну, садись тогда, рассказывай по порядку.
Тихонов достал из бокового кармана свернутые в трубочку бумаги, разгладил их ладонью, полистал. Не поднимая глаз, начал рассказывать:
— Когда я понял, что эксперт–медик ошибся и мы следом за ним идем в тупик, я всех на ноги поднял: Вчера ведь было воскресенье, а надо было срочно договориться о повторной судебно–медицинской экспертизе. Ну, свет, как говорится, не без добрых людей: всех обзвонил, обошел, все обеспечил — сегодня в одиннадцать утра экспертиза начала работу. Минут через сорок эксперт — вы его знаете — профессор Павловский нашел пулю.
Тихонов глубоко вздохнул. Достал из кармана пиджака картонную коробочку. В вате лежал небольшой продолговатый кусочек темного металла.
Шарапов потянулся к коробочке, взяв ее в руки, внимательно рассмотрел пулю.
— Калибр пять и шесть, — сказал Тихонов.
— Да–а. Пять и шесть, — повторил Шарапов. — Слушай, Стас, а как же все–таки получилась ошибка?
— Понимаете, Владимир Иваныч, произошел редкий казус — мне это профессор разъяснил. Пуля пробила сердце, перикард, ударилась в ребро, скользнула по нему вниз, раздвинула межреберные мышцы и — Тихонов заглянул в лежащие перед ним бумаги — застряла в подкожной клетчатке передней грудной стенки. Вот Павловский прямо пишет: «След от пули на ребре эксперт принял за конец раневого канала с осаднением от острия оружия».
— Ясно, — сказал Шарапов. — Окончательно сбила первого эксперта с толку картина происшествия: шла женщина, ее обогнал парень, после этого она упала. Все ясно. Редко, но бывает и такое. Еще какие–нибудь выводы профессор сделал?
Тихонов снова заглянул в бумагу:
— Два. Во–первых, что смерть наступила мгновенно от паралича сердца. И что, следовательно, больше чем один–два шага Таня после выстрела сделать не могла. Во–вторых, стреляли, по–видимому, издалека, поскольку полностью отсутствуют характерные следы близкого выстрела. Вот, в общем, и все.
Шарапов сидит, подперев щеку рукой, прикрыв глаза. Долго, неторопливо думает.
— Да–а. Развалилась, значит, вся наша постройка. А ведь через пару дней уголовное дело надо передавать но подследственности — в прокуратуру. Ума не приложу — что мы им передадим?
Тихонов безнадежно машет рукой.
— Ладно, — говорит Шарапов. — Надо искать оружие…
— В первую очередь надо выяснить, откуда стреляли, — хрипло говорит Стас. — Казанцев явно отпадает: стрелять он мог только в упор, а экспертиза это отвергает напрочь. Кроме него, Евстигнеева и Лапина на пустыре никого не видели…
Тихонов задумывается надолго, потом, нащупав решение, вскакивает:
— Вот что, Владимир Иваныч. Направление выстрела, мы определим экспериментально!
Шарапов с сомнением прищуривает глаз:
— Как это?
— Очень просто. Я договорюсь с НТО — они нам сделают из парафина бюст человека — фантом называется. Профессор точно обозначит в нем раневой канал. Используем этот фантом для следственного эксперимента. Положение Аксеновой в момент выстрела нам известно. Рост тоже. В раневой канал вставим трубку и на пустыре провизируем траекторию полета пули — получим место, откуда стреляли.
— Сомнительно что–то…
— Ничего сомнительного, все по науке будет.
— Подвела нас крепко твоя наука, с шилом–то, — покачал головой Шарапов.
— Нечего теперь на зеркало пенять, — разозлился Стас. — Подсунул эксперт удобную для нас версию, мы в нее и вцепились. Спешим все…
Взгляд Шарапова потеплел:
— Ладно, парень. Не в Сочи спешили… Вперед урок будет. Так что решаем с экспериментом?
— Я считаю, надо проводить.
— Ладно, пробуй, только на месте обставь все поаккуратней, без лишнего шума, народ не мути.
Тихонов сделал несколько шагов по комнате, упрямо сказал:
— Это еще как сказать — насчет народа.
— А что?
— Мне кажется, эту операцию широко надо провести, с размахом. Народ обязательно соберется, будут спрашивать: что? да как? да зачем? Объясним. Люди другим расскажут. Глядишь, кроме Евстигнеевой да Лапиной еще свидетели найдутся. Может, кто–то выстрел слышал. Или подозревает кого–нибудь. Да мало ли еще что! Беспокоюсь только, как бы не спугнуть стрелка этого…
— Не–е, — улыбнулся Шарапов. — Что нет, то нет. Дело не то. Здесь нам от преступника таиться нечего. Мы розыск сейчас в открытую ведем. Если убийца даже поймет, что мы на правильном пути, помешать нам ничем не сможет. Он сейчас затаился, на дне где–то лежит. А если попытается подняться, воду нам мутить, гляди, и наведет на свой след.
Шарапов размял сигарету, стряхнул со стола табачинки, закурил.
— Помню, разматывали мы в Филях одно дело. Лёлик–Каин, рецидивист, человека убил. Ну, среди прочего узнали мы, что с убитого золотые часы сняты, «Омега». То ли Каин пронюхал, что мы эти часы ищем, то ли сам сообразил от улики избавиться, только решил он их сплавить. Подобрал в «Ландыше» одного пьющего компаньона–командировочного, напились оба. А когда до поцелуев у них дошло, поменялся с ним часами: у того «Полет» был, он ему за них и отдал «Омегу». Проспался компаньон, видит обновку. Однако трезвый он принципиальным оказался. Приходит в девятое отделение, ищите, говорит, мои часы, мне, мол, чужого не надо. Дежурный уж было его наладил на выход, да тут, к счастью, Володя Дранников случился. Бросил глаз на «Омегу» и обомлел. Ну, а когда командировочный обрисовал, с кем гулял да часами менялся, ясно стало — Лёлика работа. Так–то, друг, — поднялся Шарапов. — Преступник нам здесь не помеха. Ну, что ж, давай, организовывай эксперимент. Посмотрим, что получится.
СЛЕДУЮЩИЙ ВТОРНИК
1.
Девяти еще не было, когда на утоптанную площадку за гостиницей «Байкал» въехали сразу три машины: микроавтобус УАЗ с большим прожектором на крыше кабины, сверкающая лаком «Волга», поджарый пронырливый «козлик». На боковых обводах машин четко выделялась красным по синему надпись «милиция». Из «Волги» вышли, щеголяя новыми милицейскими шинелями, Шарапов и Тихонов, к ним присоединились эксперты–криминалисты и судебный медик. Савельев, тоже в форме, открыл заднюю дверцу «козлика», помогая выйти Евстигнеевой и Лапиной. Тут же находились участковый инспектор местного отделения милиции и понятые.
Как и ожидал Тихонов, необычное зрелище за несколько минут собрало приличную толпу. Люди негромко переговаривались, наблюдая, как криминалисты вынесли из УАЗа макет человека и установили его с помощью штатива в том месте тропинки, где погибла Таня Аксенова. Это место, посовещавшись, показали Евстигнеева и Лапина. Более любопытные из толпы расспрашивали участкового — что случилось? Участковый, проинструктированный Тихоновым, давал объяснения, ему оживленно и доброхотно помогали окрестные мальчишки, всегда осведомленные обо всем лучше всех…
