Искатель. 1980. Выпуск №1 - Щербаков Владимир Иванович (онлайн книга без .TXT) 📗
...Вода пришла в движение. Стоп. Это капризная стихия, нужны допольительные предположения. Среда должна быть такой, чтобы превращение могло состояться. Значит, они должны были предвидеть все. Ведь Янков говорил о роли тел миллиграммов примесей, которые всегда растворены, они могли помешать или помочь. Но это же просто! Вода не могла быть иной. Кто угодно на месте Янкова в точности воспроизвел бы ее состав. На этом и строился их расчет. Инопланетное озеро пли море было их последним убежищем, их владением. Разумеется, они могли управлять его составом. На долю тех, кто отыскал цветы, оставалось одно: сделать так, чтобы зода была такой же, ничем не отличалась ни по составу, ни по свойствам. В другой среде ничего бы не вышло Вот оно еще одно условие: полное совпадение химического состава воды после долгих лет анабиоза! Это означало: рядом разум, люди, заботящиеся о них. Впрочем, они могли бы уловить и незначительные отклонения от нормы: и это само по себе свидетельство того что кто-то заботится о космическом госте. Искусственная среда, несомненно, — одно из проявлений разумного начала. Следовательно...
Я много раз пытался связаться с Янковым, но его просто не было в лаборатории, он пропадал целыми днями, никто не знал, где он. И только на третий день мне сказали, что он в Минске, в том самом институте, куда попал грунт. Приятный" сюрприз, подумал я, и для него и для меня. Что-то он скажет? Выходить на Минск я не стал, не знал еще, готов ли Янков к разговору.
Но он не появился и несколько дней спустя. Я махнул рукой на возможность встречи и послал ему вопросы, все, какие только пришли мне в голову. Вскоре получил ответ:
«Благодарю за ту неоценимую помощь, которую ты оказал мне. Сейчас я понимаю, что вопросы твои ускорили дело настолько, что даже я стал кое-что понимать в этой истории. Прежде всего мне хотелось бы подтвердить догадку о ферментах и катализаторах. Без них процесс в аквариуме, или превращение, как ты этоназываешь, не мог бы окончиться благополучно в ограниченное время. Здесь, в Минске, нам удалось обнаружить остатки этих веществ в пробе грунта. Сами на зная того, мы создали их, растворив в воде все необходимые компоненты, — тогда, когда начинался наш эксперимент. Они возникали в слабом растворе и напоминали жидкие кристаллы; зыбкие и неустойчивые они распадались, уступая место другим, чтобы вновь появиться. Такустанавливалось своеобразное динамическое равновесие: в воде всегда присутствовали многочисленные компоненты, ускорявшие процесс в десятки и сотни раз. И в то же время сами эти вещества лишь помогали превращению. В этой сложной, как бы мно-
30
гоцветной картине нам еще и сейчас не так легко разобраться. Мы столкнулись с интересными явлениями, о которых нельзя было и подозревать, когда начинался опыт и все данные, казалось, были налицо.
Секрет разгадан не до конца, но замысел и его воплощение поразительны. Как это у них получилось? Даже представить трудно. Если бы ты рассказал об этом мне во время сеанса, я не поверил бы. Думаю, ты догадывался уже тогда. И, несмотря на это признание, не могу не заметить: как это тебе удалось промолчать? Впрочем, и я на твоем месте поступил бы точно так же. Янков».
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
— Сегодня день рождения Соолли, Глеб! — напомнила Ва
лентина.
«Что ей подарить? — подумал я. — Вопрос. Я ведь с ней незнаком. Значит, все равно».
В груде старых металлических вещей, которыми так дорожил Энно, я подыскал подходящую медную посудину столетней давности. Когда я почистил ее мелким тихоокеанским песком, она стала совсем как новенькая. Оставалось приклепать ручку.
Медный прут, который я еще раньше заметил в морском сундучке в каюте Энно, вполне подошел бы для этого. Нужно было достать молоток. Ни у кого на корабле, не нашлось этой реликвии. Я вызвал того голубого робота, в исправности которого был уверен Энно, попросил решить задачу. Минут через пять он принес пневматический молоток, который почему-то не работал.
Он пояснил:
Устаревшая конструкция, не способна к самовосстановлению.
Достань что-нибудь еще, — потребовал я, — чтобы можно
было расплющить прут.
Первичные задачи не программируются. Их решает Энно.
Сам знаю, но ты же неглупый парень. Придумай что-нибудь.
Хорошо, — сказал кибер и выскользнул за дверь.
Через четверть часа он явился с заржавленной болванкой, которую можно было держать только обеими руками, такая она была массивная. Потом я отправился к Энно и через час вернулся с медной ручкой будущей кофеварки. Все это время кибер ждал меня; он истосковался по работе. Я подумал несколько минут и отправил его на палубу, чтобы он отвязал от шлюпки якорь и доставил его в каюту. Он попробовал возражать, но я убедил его — чем меньше у Энно под рукой будет музейных экспонатов, тем лучше с точки зрения его собственной безопасности.
— Так что лучше стащить якорь вместе со шлюпкой, — закон
чил я, и это окончательно убедило кибера.
Но понял он меня буквально. Якорь огрезал, а шлюпку отправил за борт. Несколько дней после этого случая Энно как-то подозрительно смотрел на меня и то и дело переводил разговор на тему морской романтики и дальних путешествий, когда шлюпка может значить так много...
31
Итак, мы вооружились этими инструментами. Якорь служил наковальней. Ручку мы приварили ультразвуком. Кофеварка была готова. Я еще раз потер ее песком и подогрел в электронном термостате, чтобы металл слегка окислился.
Интересно, видела ли Соолли когда-нибудь свечу, подумал я, наверное, нет. Сувенирные свечи забыты в прошлом веке, значит... что, если попробовать? Уж щедрость так щедрость! Я выудил из моего кибернетического собеседника кое-какие сведения о стеариновой кислоте.
— Попробуем? — спросил я:
Он понимающе кивнул своей круглой симпатичной головой и пустился на поиски мыла и серной кислоты. Затем настрогал мыльных стружек, залил их водой, размешал, поставил смесь греться. Разбавил кислоту и осторожно влил ее в раствор мыла. После того как на поверхность всплыла белая масса, он указал на нее своим механическим перстом:
— Стеарин.
Он просушил его, завернул в мое полотенце. Отрезав от полотенца сухую полоску, сделал фитиль, расплавил стеарин. Опустил фитиль в стакан и залил стеарином до верхнего края. Стакан лопнул. Кибер извинился. Но свеча была готова. -
Я упаковал подарки в коробку и отпустил помощника. Мы возились с ним целый день.
Мне сказали, что гости соберутся в лаборатории. Я пришел туда без опозданий, в эту скучную и прохладную обитель разума, но вокруг было пустовато. Светились холодные стеклянные цилиндры, в колбах сновали какие-то насекомые не крупнее мухи.
Я совершенно потерялся в этом безразмерном пространстве, где неслышно дышали кондиционеры, а гироскопы останавливали не только легчайшую бортовую качку, но, казалось, и само время.
Вот где Соолли прятала от людских глаз кощееву иглу! Среди обычных клеток попадаются и такие, что не хотят умирать. Словно энергия роста не убывает, как почти всегда, Ef остается неизменной или растет со временем. До сих пор, я это знал, не было собрано сколько-нибудь представительной коллекции, относящейся даже к главнейшим видам.
Внешне такие клетки ничем не отличаются от других. Только вот обычные «кирпичики» через пятьдесят-семьдесят делений погибают, разрушаются, а с ними и все "здание организма. Неожиданное исключение из этого печального правила — раковые клетки. И еще одна форма живого: клетки активные, неумирающие. Найти их труднее, чем живую воду. Но крохотные комочки протоплазмы — это семена и ростки могучего древа жизни. Если бы когда-нибудь удалось объединить в организмы клетки бессмертные, или, как называла Соолли, активные! Не здесь ли это произойдет?"
