Том 1. В дебрях Индии (с илл.) - Жаколио Луи (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗

— Что делать? Что делать? — шептал Утсара, уверенный, что другого сообщения с Колодцем Молчания не существует. И он стоял неподвижно, не будучи в состоянии привести в порядок свои мысли… Наконец он вспомнил того, о ком должен был подумать с самого начала.

— Один только брахматма, — сказал он себе, — может решить эту задачу… И он должен решить; я не изменю своей клятве; скорее я вернусь к падиалу, чтобы умереть вместе с ним или чтобы спасти его тем же путем, каким я сам вышел… — И он сделал бы это, ибо индус согласится скорее умереть какой угодно смертью, чем нарушить клятву. Нет ни одного народа, который был бы в такой мере рабом своей клятвы.

В ту минуту, когда он собирался уже идти в Джахара-Бауг, где рассчитывал найти верховного вождя общества Духов Вод, на лестнице, ведущей в зал, где он находился, послышался какой-то шум… Чтобы не быть захваченным врасплох, он поспешил в потайной ход внутри стены, который соединял две части замка и который, как ему было известно, вел к террасе седьмого этажа дворца. Машинально стал он подыматься по ступенькам с единственной целью добраться до такого места, где он был бы в безопасности и мог дождаться ночи; решил, что днем ему трудно будет пройти во дворец брахматмы, не обратив на себя внимания… Но в ту минуту, когда факир хотел войти в комнату, предшествовавшую террасе, он остановился и едва не вскрикнул… Там был брахматма… Он, казалось, спал, опираясь локтем о стол и поддерживая руками голову; восклицание факира вывело его из дремотного состояния. Он обернулся и увидел своего верного слугу.

— Ты здесь, Утсара? — сказал он с удивлением. — Где ты был? Что ты делал в течение этих двадцати четырех часов?

— Господин, — отвечал индус, — где я был? В Колодце Молчания. Что я делал? Я вышел оттуда.

— В Колодце Молчания?! — воскликнул брахматма. — Ты вышел из Колодца Молчания?

— Да, господин! Узнав из разговора факиров Тайного Совета, что Кишнайя приказал запереть падиала в подвале для пыток, я решил похитить его, дабы он не выдал наших тайн главарю душителей. Но едва я попал в Колодец Молчания, как пришли факиры, чтобы вести падиала на допрос по приказанию Кишнайи. Увидев отверстие подвала открытым, они подумали, что кто-то приходил на помощь Дислад-Хамеду и что тот убежал. Позвав его два или три раза и не получив ответа, — я лежал в самом темном углу подвала, — они положили плиты на место, убежденные в том, что, по их словам, «птица улетела». Не имея надежды на помощь извне, мы думали с падиалом, что уже погибли. Но мы искали и нашли…

— Другое сообщение, которое ведет туда? — перебил его брахматма.

— Нет, — отвечал факир, — мы нашли лестницу, которая идет чуть ли не в самые недра земли.

— Я знаю ее, она ведет в резервуар, воды которого сообщаются с колодцем у рвов северной части дворца.

— Да, господин! Через этот колодец я и вышел.

— Быть не может! — воскликнул Арджуна.

— Клянусь, господин!

— Но как ты это сделал?

— Ведь этот вытяжной колодец сообщается с внутренним резервуаром. Ну, я нырнул в резервуар и, пройдя соединяющую трубу, вынырнул на свежий воздух в колодце.

— Удивительно! — воскликнул брахматма. — Не думаю, чтобы кто-нибудь другой, кроме тебя, мог совершить такой сверхчеловеческий подвиг; я знаю глубину этих двух резервуаров. Но ты здрав и невредим, а это главное.

— Верно, господин, но падиал не мог следовать за мной.

— Тем лучше! Случай избавляет нас от этого человека и мы должны радоваться этому. Это предатель, всегда готовый предложить свои услуги тому, кто ему больше даст — англичанам, душителям или нам — и я не верю искренности его слов, хотя в последнюю минуту он перешел на нашу сторону. Он неминуемо должен был получить наказание за свои измены.

— Господин, я обещал спасти его.

— Так что ж! Не можешь же ты идти за ним, взваливать его себе на спину и пронести его тем путем, которым ты пришел. Когда невозможно сдержать данное слово, оно ни к чему тебя не обязывает ни перед богами, ни перед людьми.

— А между тем, господин, я вернусь к нему через колодец.

— Ты не сделаешь такого безумства, вы погибнете там оба.

— Я должен сделать это.

— Я запрещаю тебе… Ты мне нужен, и притом сегодня.

— Господин, — отвечал факир, — я дал страшную клятву.

— Зачем же ты не сказал этого сразу? — сказал Арджуна, быстро вскакивая с места. — Следуй за мной… Через пять минут я верну тебе падиала.

— Неужели?

— Да! Так же легко, как и сам я вышел оттуда всего два часа тому назад, со всеми членами нового Тайного Совета, который я созвал третьего дня.

— Что ты говоришь, господин!

— Истинную правду… Сегодня ночью Джахара-Бауг окружил батальон англичан под предводительством Кишнайи и всех нас взяли в плен. О! Он хороший игрок, этот Кишнайя, он ловко перехитрил нас! Он сделал только маленький промах, бросив нас в Колодец Молчания и приказав заделать цементом плиту подвала, который предназначался нам вместо могилы; он не знал, что там есть три тайных прохода, как в подвале, так и на лестницах, а потому через пять минут мы уже были свободны. Теперь мы готовы отплатить ему тем же… Иди за мной, мы освободим Дислад-Хамеда, но если впредь он будет вести себя также — ему не остаться в живых! Мы пришли… Нажми рукой на эту каменную резьбу.

— Что это! — воскликнул Утсара. — Стена поддается.

— Она укреплена на стержне… Зови своего друга.

— Дислад-Хамед! Дислад-Хамед! — крикнул факир.

— Это ты, Утсара? — отвечал голос изнутри.

— Да, я пришел с нашим брахматмой освободить тебя; иди сюда на мой голос, мы пришли совсем с другой стороны, а не с той, где ты ждал.

Факир сделал несколько шагов и, протянув руку, взял руку падиала, чтобы помочь ему выйти из мрачной темницы.

— Вот ты и спасен, — сказал он, — я сдержал свою клятву; постарайся не забыть своей, ибо при малейшей измене…

— Я поклялся никому не служить, кроме тебя, Утсара, если ты спасешь мне жизнь. Ты можешь рассчитывать на мою верность, я твой до самой смерти; я разделю с тобой труды и опасности. Мой сын уже вырос и может заменить меня, а я не уйду от тебя.

— И ты не будешь в этом раскаиваться! — с важностью отвечал ему факир.

Ему чрезвычайно льстило, что он мог так распоряжаться другим человеком и что его в свою очередь будут называть господином. В этот день честный Утсара, привыкший только повиноваться, узнал, что такое власть.

Отношения такого рода не редкость в Индии, когда один туземец спасает жизнь другому. Последний в порыве благодарности клянется быть преданным своему спасителю и служить ему до конца своих дней. Он делается членом семьи господина, которому отдает себя, а тот взамен обязан заботиться о нем, кормить, одевать; если слуга женится, жена его также живет в доме патрона. Это нечто вроде добровольного рабства, которое не признается законом, но освящено обычаями.

Утсара был в восторге, что у него есть человек, которому он может покровительствовать, Несмотря на то, что это был такой трус, как Дислад-Хамед; видя, что его честолюбивые планы потерпели неудачу, падиал не прочь был обеспечить себя пищей и кровом на остаток своих дней. Условие, заключенное им, давало ему возможность жить во дворце Джахара-Бауг, а он знал, что людям, служащим у брахматмы, жилось хорошо во всех отношениях.

Когда все трое вернулись на террасу дворца, брахматма сказал факиру без всяких предисловий:

— Ты знаешь, что я отправил нашего друга Анандраена в Пондишери, передав через него поручение сановнику, который управляет французской территорией во время отсутствия Сердара, а затем вернул его сюда в Биджапур. Ты отправишься туда теперь с твоим помощником и передашь то же поручение. На обратном пути вы будете, по всей вероятности, проводниками полка морской пехоты… Постарайтесь устроить все побыстрее, чтобы вернуться сюда дней через десять, не позже. Для обратного пути ты выберешь самую пустынную дорогу; когда вы будете у лесов Повуара, в шести милях отсюда, ты скроешь там нашу маленькую армию, затем пошлешь падиала предупредить меня, чтобы я мог принять необходимые меры и в следующую ночь без боя захватить Джона Лоуренса со всем его штабом и свитой. Я не скрываю от тебя своих планов, чтобы ты понял всю важность поручения и не терял ни минуты в дороге. Я знаю, Утсара, что могу рассчитывать на твою верность, но если падиал вздумает изменить нам, самой ужасной смерти будет мало, чтобы наказать его за это преступление.