Гвианские робинзоны - Буссенар Луи Анри (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗

— Именем закона! Откройте дверь!

Негр медленно отворил дверь и выставил наружу изъеденное проказой лицо. Это зрелище поразило белых, а индеец просто остолбенел.

Несколько секунд все молчали.

— Входите, прошу вас! — Казимир попытался придать своим чертам выражение самого сердечного гостеприимства, но от этого его физиономия сделалась еще безобразнее.

— Это прокаженный, — сказал один из пришельцев, одетый в форму военного надзирателя. — Так я и полез в эту хибару! Недоставало только подцепить проказу!

— Так вы не войдете ко мне?..

— Ни за что на свете! У тебя там все насквозь пропитано проказой! «Фаго» здесь не станет прятаться.

— Кто его знает, — возразил второй надзиратель. — Мы сюда тащились не для того, чтобы возвращаться с пустыми руками. Если принять меры предосторожности… В конце концов, мы же не дети.

— Ну, делай как знаешь… А мне дай Бог унести отсюда ноги. От одного вида этого курятника можно схватить болезнь.

— А я войду, — сказал индеец, помышляя лишь о награде и о множестве стаканов тафии, которые он купит, получив деньги.

— Да и я тоже, черт возьми, — подхватил более решительный надзиратель. — Не умру же я от этого, пропади оно пропадом!

— Входите, прошу вас! — Чернокожий хозяин просто таял от удовольствия.

Надзиратель с саблей в руке осторожно вошел в хижину, едва освещенную тонкими лучами, пробивавшимися сквозь плетеные стены.

Индеец последовал за ним на цыпочках. Подвесная койка была единственной «мебелью» в лачуге. На полу несколько самых простых предметов домашнего обихода — ножи, глиняные горшки для воды, ящик с маниокой, миски, ступка, длинный обрубок черного дерева и круглая пластина листового железа.

В углу — постель из кое-как набросанных пальмовых листьев, несколько связок маиса, сухие лепешки.

И это все.

— А там под этим, — рявкнул надсмотрщик, концом сабли указывая на постель из листьев, — там что-нибудь есть?..

— Я не знаю, — ответствовал негр с выражением полной тупости на безобразном лице.

— Не знаешь? Ну, я сейчас сам узнаю!

И надзиратель поднял саблю, собираясь проткнуть груду листьев.

Пронзительный, хоть и негромкий свист внезапно раздался в наступившей тишине, и охранник замер с поднятой рукой и с выставленной вперед правой ногой, ни дать ни взять учитель фехтования.

Страх приковал его к месту. Испуганный индеец выскочил наружу. Достойный краснокожий, казалось, совершенно забыл о радостях предстоящей пьянки.

— Ай-ай!.. — в ужасе вопил он. — Ай-ай!

С полминуты надзиратель не мог опомниться. Прокаженный, не двигаясь с места, смотрел на него с безыскусной простотой во взгляде.

— Почему же вы не ищете?

Человеческий голос привел служителя закона в чувство.

— Ай-ай!.. — пробормотал он. — Это ай-ай!

И он завороженно уставился на две светящиеся точки, которые покачивались из стороны в сторону как бы на конце гибкого троса, спиралью поднявшегося из маленькой черной коробки.

«Малейшее движение, и я покойник! Скорее прочь!»

Очень, очень медленно, с большой осторожностью охранник подтянул к себе правую ногу, затем отступил левой, попятился еще и наконец достиг двери.

И тут новое шипение раздалось над самой его головой в тот момент, когда вояка уже с облегчением перевел дух. Волосы у него встали дыбом от страха, кожа под ними, кажется, зашевелилась.

Нечто длинное и тонкое с противным сухим шуршанием соскользнуло с толстой жерди, которая поддерживала крышу хижины.

Надзиратель поднял голову и чуть не упал — в нескольких дюймах от его лица повисла змея с раскрытой пастью и направленными вперед ядовитыми зубами.

Человек в ужасе отпрянул и взмахнул саблей. К счастью для него, удар пришелся точно и снес змее голову.

— Здесь змеиное гнездо! — выкрикнул надзиратель.

Дверь за спиной надсмотрщика оставалась широко раскрытой. Он проскочил ее со скоростью циркового акробата, прыгающего сквозь горящий обруч, и успел увернуться от третьей змеи, которая, извиваясь, ползла по земле.

Вся сцена длилась не более минуты. Второй надзиратель, встревоженный криками индейца, был озадачен видом своего товарища, побледневшего, покрытого потом, с искаженным от страха лицом.

— Что там такое? Да говори же!

— Полно змей… там… внутри… — с трудом выговорил первый.

Негр вышел из хижины со всей поспешностью, какую позволяла ему больная нога.

Вид у него был перепуганный.

— Ах! Месье… Змеи… Их так много… Полон дом…

— Значит, ты не живешь в этой хижине?

— Живу, месье, но не всегда…

— Как же она превратилась в змеиное логово? Змеи поселяются только в заброшенных домах…

— Я не знаю.

— Ах, ты не знаешь! По-моему, ты много чего знаешь, да прикидываешься дурачком.

— Я там не заводил змей, нет!

— Хотел бы тебе верить! Ну так вот, чтобы не случилось с тобой ночью несчастья, я пущу огонька в твое жилье!

Старого негра бросило в дрожь. Если его хижина загорится, новый друг погибнет… В его голосе звучало неподдельное чувство, когда он принялся умолять тюремщиков о пощаде.

Он всего лишь бедный человек, очень старый и очень больной. Он никому не причинял зла, ни единой душе, эта лачуга для него — вся его жизнь, все, что он имеет. Если ее сожгут, где ему искать кров? С изувеченными руками он не сможет построить другую хижину…

— В конце концов, он правду говорит… — заметил тот, кто побывал в хижине. Радуясь избавлению от смертельной опасности, бедняга хотел лишь одного: поскорее убраться отсюда. — Держу пари, что наш беглый прохвост не спит в одной постели с такими товарищами. Индеец надул нас. Одно из двух: либо Робен уже очень далеко, либо он мертв.

— Ей-богу, ты прав! Мы сделали все, что могли.

— Если ты согласен, не будем задерживаться.

— Конечно, согласен. Пускай черномазый сам разбирается со своими постояльцами, а мы уходим.

— Погоди, а где же индеец?..

— Индеец обвел нас вокруг пальца и смылся. Ищи ветра в поле!

— Ну, если он попадется мне в руки, я ему дам хорошую взбучку!

Вполне философски отнесясь к своей неудаче, тюремщики отправились восвояси.

Глядя, как они удаляются, Казимир смеялся.

— Ха-ха-ха!.. Змея «ай-ай»… Гнездо змей… Ха-ха-ха!.. Эти змеи — мои маленькие добрые друзья!

Он возвратился в хижину и тихо посвистел. Едва различимая дрожь передалась на какое-то время койке, потом все стихло.

И не осталось больше никаких признаков присутствия пресмыкающихся, кроме сильного запаха мускуса note 78.

— Друг мой! — окликнул старик. — Как ты там себя чувствуешь?

Бледный, как мел, Робен постепенно высвободился из укрытия, в котором провел четверть часа в отчаянном напряжении.

— Они ушли?..

— Да, мой друг, они ушли… С пустыми руками. Они испугались… О, как они испугались!

— Как тебе удалось обратить их в бегство?.. Я слышал, как они просто выли от страха… И потом этот запах…

Прокаженный поведал своему гостю, что он, Казимир, — заклинатель змей. Он умеет их вызывать, может не только безнаказанно брать их в руки, но даже не боится их укусов, для него они безвредны. Ему не страшны не только буасиненга, змея с гремучками, но и грозная граж, и ужасная ай-ай, названная так потому, что укушенный успевает перед смертью испустить одно лишь это восклицание.

Невосприимчивость к змеиному яду Казимиру помог приобрести месье Олета, хорошо известный в Гвиане: с помощью своих снадобий и прививок он умел сделать безопасным укус любой из змей.

— Я не боюсь укусов, потому что месье Олета «умыл» меня от змей, — говорил Казимир. — Когда пришли ваши белые враги, я позвал змей. Эти белые не «умыты», они испугались и убежали.

— А если бы одна из них укусила меня?..

— О! Никакой опасности. Я положил возле вас траву. Змеи не любят эту траву, они туда не пойдут note 79. А теперь оставайтесь на месте. Индеец убежал в большой лес, он очень злой. Он не получит свои деньги, не купит тафии, и он будет за вами следить.