На острове Колибрия - Кофмен Реджинальд (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
– Я сегодня не продаюсь!
Тонжеров растерялся. Его лицо отразило полное недоумение.
– Будьте здоровы, – сказал Копперсвейт.
Он сказал это так, чтобы сделать излишним всякое продолжение разговора. Политический деятель встал и покинул миссию.
Глава XII. Сердце принцессы
Несколько минут Билли стоял в ущерб своему достоинству на ступенях миссии и смотрел, ничего особенного не обнаруживая, в оба конца Рыцарской улицы. Посещения барона и республиканца были довольно забавны, но… принцесса, принцесса!…
Однако список утренних посетителей мистера Копперсвейта вовсе не оказался исчерпанным. Почти в ту же секунду, когда незаметная и даже невзрачная карета Тонжерова свернула за угол, с противоположной стороны показался новый посетитель, тоже стремившийся видеть Билли, который, очевидно, сразу стал важной персоной во Влофе.
Лейтенант Кароль Загос, в лазурной пелерине, в форменном платье, облегавшем его, как новая перчатка, приближался быстрой, чтобы не сказать нервной, походкой. Он взбежал по ступенькам шагами, в которых с утренней свежестью молодости явно сочеталось беспокойство.
Он щелкнул каблуками. Потом отдал честь. Потом протянул Билли руку.
Билли – он недаром обучался военному строю! – с серьезным лицом повторил эту церемонию и сказал:
– Вы читаете мысли, Загос! Ведь вы нужны мне до зарезу, и вас-то я сейчас и высматривал.
Загос отнюдь не был глуп. Он был только добродушен и обладал даже известным чувством юмора. Вытерев свой влажный лоб, он вежливо сказал:
– В таком случае, я жалею, что пришел так поздно. Мы здесь во Влофе не привыкли рано расставаться с постелью.
– Ну, не знаю! – сказал Билли, подумав о двух посетителях, опередивших лейтенанта в это утро.
– Да, мы поздно встаем, – повторил Загос. – Но я не хотел бы, чтобы вы думали, что я пренебрег вчера вечером своим долгом.
Голубые глаза Копперсвейта проявили ровно столько любопытства, сколько он считал необходимым после слов лейтенанта.
– Принцесса, – сказал офицер, понизив голос и приложив руку к фуражке, – принцесса, как вы помните, приказала мне охранять вас. Так куда же, скажите на милость, вы вчера ушли?
– Домой, – сказал Билли, – сюда.
– Да, конечно. Я понимаю. Но куда сначала? Я потерял вас в толпе при выходе из театра.
– Совершенно верно, – согласился Билли, – это вполне понятно. Там была давка.
Загос обладал скромностью. Он не стал больше выспрашивать и только заметил:
– Но вы добрались домой благополучно?
– Взгляните на меня и убедитесь, – ответил Вильям.
– Я очень рад. Приблизительно через час после театра, нигде не найдя вас, я прошел по Рыцарской улице и видел вас у окна. Полагаю, что это было окно вашей спальни. Тогда я решил, что вы дошли домой целы и невредимы…
– У вас большие способности к логическим выводам, лейтенант.
– Благодарю вас. Удостоверившись, что с вами не случилось ничего плохого, я пошел домой и лег спать.
– Гм! – Билли все еще не мог вполне отделаться от дипломатического тона. – Так вы видели меня в окне. Скажите, это все, что вы видели?
Кароль Загос был озадачен:
– Д-да, кажется, больше ничего.
– Очевидно, ложе веселого молодого офицера не было сделано из роз, по крайней мере – не из одних их лепестков. Взвод его полка был назначен королем нести личную охрану при принцессе Ариадне^ но лейтенант был искренне предан принцессе, а она приказала ему охранять этого, в общем симпатичного, но слишком предприимчивого и, в сущности, совершенно неизвестного американца.
Билли догадался о затруднении своего друга.
– Гм, – произнес он еще раз.
– Разве… Вы хотите сказать, что я мог видеть еще что-нибудь?
Копперсвейт увильнул от ответа. Он счел, что так будет надежнее. Тут на каждом шагу ему угрожали бездонные омуты, а он признавался себе, что не имеет понятия о том, что таится даже на самой их поверхности.
– Ничего интересного, – произнес он самым беззаботным тоном. – Прошу вас, войдем!
Он ввел офицера в комнату, которой недавно оказал честь своим присутствием барон. Доббинс еще раньше в отчаянии покинул ее. Билли предложил гостю папиросу, каковая была благосклонно принята.
– А теперь, – сказал он, – разрешите спросить вас, не можете ли вы взять меня с собой к принцессе. Я очень хотел бы… то есть мне необходимо кое-что… Вообще, я хочу ее видеть.
Лейтенант Загос снова отдал честь. Эта манера порядком раздражала Билли.
– Она прислала меня за вами.
– Что-о?!
– Я говорю, что принцесса послала меня привести вас.
Копперсвейт выпрямился и постарался принять вид человека, привыкшего, чтобы за ним посылали принцессы королевской крови.
– Ну что же, пойдем, – сказал он. Они пошли.
Столица Колибрии, да и вся эта маленькая страна никогда не пропускают праздников. Государственная церковь следит за соблюдением православного календаря и за празднованием дней различных общих и местных святых. Не могло поэтому остаться без внимания и такое национального значения событие, как объявленное прошлым вечером обручение короля. Проходя по вымощенным булыжником улицам Влофа, Билли и его спутник могли видеть, что город живо отозвался на это известие.
Всюду пестрели флаги национальных цветов – синего с зеленым. Они были протянуты поперек улиц, они свешивались из множества окон, они украшали петлички гуляющих лавочников с оливковой кожей и загорелых зевак. Ими щеголяли франты, и девушки, и матроны – чудо, но в нем нельзя было сомневаться! – затянутые в корсет. Только отдельные дома не были украшены.
– Дома республиканцев, – пояснил Загос, когда они проходили мимо одного из них.
– У вас их много? – осведомился Копперсвейт.
– Меньшинство. Но, как всякое хорошо организованное меньшинство, они производят много шума.
Тут до их слуха донеслась музыка. Даже нищие на паперти церкви святого Поликарпа – Билли узнал ее по описанию в справочнике – подхватили эту чарующую песенку о «птичке-колибри», которую Билли впервые слышал в трущобном нью-йоркском кафе на Ректор-стрит.
– Когда, – неутомимо заладил он свой вопрос, – принцесса вернулась из Нью…
– Это песня Стратилатосов, – весело перебил его Загос. – У нас все играют и поют ее.
– В самом деле? – Билли проклинал втихомолку своего друга.
– О да. Старый король Григорий, – мир праху его! – был Стратилатос. Таким образом, его дочь, принцесса Ариадна, тоже принадлежит к этому дому. Король же Павел принадлежит к Миклошам, другой ветви нашей династии.
На улицах поражала смесь всевозможных национальностей. Среди настоящих колибрийцев расхаживали румынские цыгане, болгары, молдаване, сербы. Кондитеры-греки громогласно предлагали с лотков свои заманчивые товары. Молчаливые смирнские купцы восседали перед разложенными для образца коврами. Тут были копты из Александрии, турки из Адрианополя, арабы из африканских пустынь, сирийцы из Дамаска и матросы с серьгами в ушах со всех концов бурного Черного моря.
Часовой стоял перед своей будкой у ворот железной решетки, окружавшей парк высокого королевского дворца из гранита и мрамора, возведенного первым известным в истории предком покойного короля Колибрии. Лишь в деталях здание было модернизировано, сообразно требованиям комфорта двадцатого века. Тем же серым лицом, которым оно взирало на последний крестовый поход, хмурилось при падении Византийской империи, ужасалось движению на запад жестокого полумесяца и, сравнительно недавно, улыбалось освобождению островного народа, – тем же самым лицом старое здание недоуменно глядело теперь поверх апельсиновых деревьев своего парка на неожиданное нашествие романтической Америки.
Солдаты с механической четкостью шагали по тщательно подметенным дорожкам, и целый их отряд охранял главный вход. Однако, под эскортом Загоса, Билли невозбранно миновал их.
Пройдя по длинной дорожке от ворот, Билли очутился перед массивными бронзовыми дверями, которые тотчас распахнули перед ним напудренные лакеи. Загос повел его по широкой приемной галерее, блиставшей мундирами военных. Американец шел за своим проводником, бросавшим на ходу два-три слова дежурным у дверей, пока они не достигли сравнительно небольшой комнаты, где резные амуры играли в жмурки с амурами, нарисованными среди золотых завитков потолка. Окна этой комнаты выходили в парк. У среднего окна в скромном утреннем платье стояла принцесса, и по ее знаку их оставили с Билли наедине.
