Квартира без номера (сб.) - Имерманис Анатоль Адольфович (книги без регистрации .TXT) 📗
2
Одной рукой тяжело опираясь на палку, другой вцепившись в Динин локоть, Атаман, прихрамывая, шел по Большой Пивоваренной и по-немецки брюзжал по поводу промозглой погоды, скверно действовавшей на его подагру. Через каждые десять шагов он останавливался, вздыхал, сморкался и внимательно изучал все вокруг.
Из ворот вышел человек в форме финансового служащего. Ага, значит, здесь и есть второй выход из банка. Это подтверждалось и присутствием шпика. Он делал вид, будто с интересом наблюдает, как из склада спускают на блоке тюки сыромятных кож и грузят на возы, — однако Атамана не проведешь.
Главный зал банка напоминал внутренность церкви — высокие узкие окна, выложенный каменными плитами пол, сводчатые потолки, гулко отзывавшиеся на каждый шаг, на малейший шум. За стеклянной загородкой виднелись сгорбившиеся над столами фигуры.
— Директора! — властным тоном обратился Атаман к первому попавшемуся служащему.
Их проводили в просторный кабинет. Дубовые панели, бронзовые статуи и картины в тяжелых золоченых рамах, а также мягкий ковер на полу — все это, по мнению директора, служило необходимой вывеской и вселяло в клиентов уверенность в солидности заведения.
— Чем могу служить?
Атаман сдержанно поклонился:
— Надеюсь, вы говорите по-немецки? На худой конец, хотя бы по-французски?
— Само собой разумеется. Почти вся российская внешняя торговля проходит через наш банк, — сказал он по-немецки. — У нас есть агентства в Лондоне, Париже и в Генуе…
— Именно поэтому мой выбор и пал на вас. Пожалуйста… — И Атаман достал из жилетного кармана и подал директору визитную карточку, изготовленную в подпольной типографии.
— Это большая честь для нас, господин Фирли, — вновь поклонился директор. — Можете смело поручить нам любую коммерческую операцию.
— Такая необходимость, возможно, появится позднее, — степенно проговорил Атаман, как бы взвешивая каждое слово. — А пока я не вижу достаточно солидных поводов для расширения наших связей с Россией. Но вот моя супруга…
Директор поспешил приложиться к Дининой руке.
— Господин директор, всю прошлую ночь я не сомкнула глаз… — заговорила Дина, нервно комкая платочек.
— Она волнуется за свои драгоценности, — пояснил Атаман, довольный отличной игрой Дины.
— Можете не беспокоиться, мадам Фирли, в нашем сейфе ваши бриллианты будут в полной безопасности, — заверил директор. — Мы предоставляем гарантию от пожара и похищения.
— Вот видишь, я же говорил тебе! — воскликнул Атаман.
— Что ты говорил? Эти анархисты не простые разбойники, — сказала Дина. — Они могут проникнуть и сюда!…
Директор поднял руки.
— Абсолютно исключено, уважаемая мадам! Наш бронированный подвал охраняется так, что из него и пылинки не вынести!
— И все равно у меня не будет ни единой спокойной минуты…
Как видно, жена дельца не верила в прочность русских сейфов.
— Господин директор, — сказал Атаман, сокрушенно пожав плечами, — помогите мне убедить жену! Пусть она увидит собственными глазами, что ее бриллианты будут в полной сохранности!
— С превеликим удовольствием! — И, не заставляя себя долго уговаривать, директор позвонил в колокольчик. Сначала он позавидовал клиенту, у которого такая красавица жена, но теперь понял, что с ней ладить нелегко.
Вошел управляющий.
— Пожалуйста, покажите мадам Фирли наши сейфы, — сказал директор. — Надо убедить мадам, что наш банк — маленькая, но вполне надежная крепость.
Атаман направился вместе с Диной, однако директор вежливо остановил его.
— Весьма сожалею, — сказал он. — Но, по нашим правилам, в камере, где находятся сейфы, может находиться только одно постороннее лицо. Даже управляющему придется подождать за дверью.
Управляющий сходил за ключами от сейфов и по узкой лестнице повел Дину вниз. Длинный бетонированный коридор заканчивался стальной дверью. Управляющий позвонил. Открылось окошко, и в него выглянуло лицо охранника.
— Мадам желает осмотреть сейф номер девяносто два, — сказал управляющий. — Допустите ее.
Лицо охранника исчезло, окошко захлопнулось. Однако прошло довольно много времени, пока тяжелая Дверь начала медленно поворачиваться на шарнирах.
«Наверное, сложный замок», — решила Дина. В следующую минуту она очутилась под бетонными сводами. Две стены были сплошь заняты стальными шкафами, разделенными на небольшие сейфы с номерами на дверцах. В третью стену, прямо против входа, был вделан стальной люк… «За ним, наверное, и хранятся основные денежные фонды», — строила свои догадки Дина, заметив цифровой замок.
Тишина и необычность помещения угнетали. Почувствовав на себе внимательный взгляд охранника, Дина открыла предоставленный ей сейф.
— Такие тонкие стенки! — сказала она, недовольно поморщив носик. — Нет уж, свои драгоценности я предпочитаю хранить за той дверью! — И она показала на люк. — Там, наверное, будет надежнее.
— Никак нельзя, мадам, — возразил охранник. — Там деньги банка!
— Наверное, много денег… — простодушно сказала его собеседница. — А вам не страшно одному? Предположим, я захотела бы вас ограбить!
Охранник пощелкал по кобуре револьвера:
— Тогда вам придется сперва разделаться со мной. Но я тут же нажму тревожный сигнал.
— А если я успею вас застрелить раньше? — с кокетливым вызовом сказала Дина.
— И тогда проку не будет никакого. Помимо меня, шифр замка знает только главный директор. Кроме этого, управляющий в коридоре услышит выстрелы и поднимет тревогу…
— Стало быть, вы полагаете, моим бриллиантам ничего не грозит?… Благодарю вас! — И она вышла, наградив его улыбкой.
3
На сигнальной мачте пляжа вместо белого вымпела взвился бело-синий, что означало конец «дамского часа». Наступило время, отведенное для семейного купанья. Наконец право появиться на берегу получили и мужчины. Было похоже, что этого момента они ждали с большим нетерпением. Едва успел смениться флаг, как из-за сосен на дюнах выскочили десятки людей и по мосткам, по песку устремились к воде. Некоторые подталкивали перед собой велосипеды, в то время входившие у рижан в моду. Твердая и гладкая от влаги полоса песка у самой воды гораздо больше подходила для этого вида спорта, нежели тряский булыжник уличных мостовых. Пользуясь расставленными повсюду скамьями, велосипедисты взбирались на высокие седла и, усердно нажимая педали, демонстрировали свое искусство.
Фотограф установил на треножнике громадный, покрытый черной материей ящик, раскрыл зонт и стал терпеливо поджидать клиентов. Его усы уныло свисали вниз — ничего выгодного не предвиделось, денежная публика в этом году предпочла для отдыха другие, более спокойные курорты.
Однако народу было вполне достаточно, для того чтобы группка, устроившаяся в ложбине меж двух дюн, не привлекала к себе особого внимания окружающих. Усевшись повыше, так, чтобы можно было наблюдать за окрестностями, Брачка, аккомпанируя себе на мандолине, напевал известный романс — «Не слышно шума городского». Атаман, потихоньку подтягивая мелодию, выгружал напитки. Толстые, коренастые бутылки с пивом он небрежно бросил на горячий песок, но одну — с изящным горлышком и серебряной этикеткой — задержал в руках. Он посмотрел на солнце сквозь бутылку с искрившимся за стеклом зеленовато-желтым мозельским и озабоченно покачал головой. Было бы преступлением распить эту бутылку просто так — хорошее вино требует, чтобы его охладили. Атаман привязал к бутылке шнур с кистями, которым подпоясывал свою рубаху из красного блестящего атласа, и понес бутылку в воду. Сегодня Атаман нарядился заправским приказчиком из магазина. Начищенные до блеска сапоги гармошкой, на которые широкими складками ниспадали черные суконные брюки, скрипели при каждом его шаге. Заслышав выкрики «Мороженое!», Атаман изменил направление и подошел к бородатому мороженщику, на трех языках предлагавшему свой товар. Выпросив у него несколько кусочков льда, он сложил их в кожаную фуражку и, довольный, возвратился к товарищам.
