Скованные одной целью - Тучков Владимир (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Затем вшивают чип. И ампулу со спиртом. Когда все заживает, дают камуфляжную форму и паспорт. Естественно, фальшивый. И подробно объясняют, показывая на видео реальную сцену, что любое нарушение инструкций будет караться смертью. То есть сработает чип, поршень впрыснет в вену спирт и наступит конец. Потому что человек умирает от концентрации в крови чистого алкоголя, равной пяти промилле. То есть это пятнадцать граммов на три литра крови. Впрыскивают с гарантией – двадцать.
Такие случаи, насколько известно Евграфову, уже были. Но кто же будет докапываться до истинной причины смерти бомжа, когда ясно, что он умер от водки? Так что в этом отношении фирма была неуловима.
Каждый выпущенный на улицу бомж становился, естественно, инвалидом афганской или чеченской войны. Таким, как известно, подают больше. Каждый должен был перечислять по фальшивому паспорту на общий для всех счет шестьсот долларов в месяц.
Ежемесячно хозяин, имени которого никто не знает, снимает со счета всю сумму и переводит на свой счет. Вероятно, в другом банке.
Ежемесячно программа, в базе которой лежат все фамилии, проверяет: кто и сколько начислил. Если недостача невелика, то это прощается. Прощаются и те, которые отработали меньше трех месяцев и, следовательно, пока ещё не приобрели должной сноровки.
Умерщвляются лишь злостные задолжники.
Происходит это следующим образом. Программа готовит для таких электронные письма с вложенным в них экзешным файлом. Который и приводит в действие поршень. Абоненты автоматически и строго по очереди, растянутой на месяц, подключаются к выделенному для них номеру сотовой телефонной связи. Происходит дозвон до провайдера, куда они также входят под общим для всех логином и общим паролем.
Затем каждый абонент подключается к зарезервированному именно для него почтовому ящику на мэйл.ру. И получает письмо, если такое есть. Ну, и тут же срабатывает поршень.
– Не вполне понял, – перебил Следопыт. – Что мешает бомжу электричками добраться до другого города? Где нет московской сотовой сети. И тогда он свободен.
– Нет, не получится. Потому что этот номер с роумингом по всем городам России. Они, собственно, и разъезжают по стране. Конечно, можно забраться куда-нибудь в глушь, где антенн нет. Но там эта публика быстро с голоду вымрет. Так что все продумано.
– А не дороговато получается? – спросил практичный Следопыт. – Телефонный номер с роумингом. Плата за подключение к сети…
– Да нет, мелочи. Сейчас примерно три тысячи абонентов…
– Красиво ты их называешь, – не выдержал Танцор, – абоненты, блин!
– Ну, пусть будут бомжи, калеки, жертвы. Так вот, на каждого в месяц требуется примерно минута связи. Что такое три тысячи минут в месяц? Смешно.
– И кто же все это придумал?
– Я же сказал: Хозяин. Которого никто не знает. Все концы обрублены. Он с Вильневым через мэйл.ру переписывается. Ну и мне какие-то вопросы по программе задает.
– Ага! – обрадовался Следопыт. – Дошло! Эта самая программа работает в его компьютере? Так?
– Да. Когда я написал её, то переслал ему. И объяснил, как надо запустить.
– Отлично! Из этого, во-первых, следует, что ваша база когда-нибудь накроется медным тазом. Это он знает и наверняка у него есть запасной вариант. Иначе бы программа работала на твоем компьютере. Согласен?
– В общем, конечно.
– Во-вторых, этот самый хозяин – чайник. Явный чайник. И тут можно что-то придумать.
– Зачем? – не понял Йорик.
– Затем, что ты дуб, – вмешался Танцор, который понял, что теперь Йорик будет работать на них. – Сколько ты получаешь у этих ублюдков?
– Штуку.
– Да, жадность фраера в конечном итоге погубит. Скупердяй! Короче, мы забираем у твоего хозяина всё, что он, скотина, нажил. Ты получаешь двести штук. Сразу. Хватит?
– Да, – согласился недалекий Евграфов, который уже давно мог бы проделать такую операцию самостоятельно, ни с кем не делясь. – Но ведь тут же меня и замочат.
– Нет, дорогой. Ты сразу же отвалишь и ляжешь на дно. По-тихому снимешь квартирку где-нибудь на окраине. А мы разберемся с вашей конторой. Главные действующие лица будут уничтожены. В том числе и хозяин. Это, можно сказать, дело нашей чести. После этого ты опять легализуешься.
– Но как? Как снять деньги?
– Дубина! – не сдержался Следопыт. – Адреса, как ты говоришь, абонентов известны?
– Да.
– Убиваешь большую часть почтовых ящиков. Хозяин в панике. И открывает тебе свой компьютер для исправления программы. Ты его полностью сканируешь. А дальше уж и идиот справится. Ну?
Евграфову стало страшно. Евграфов задумался. Опять задрожала нижняя губа.
– Тут, любезный, абсолютно нечего думать, – дожал клиента Танцор. – Не забывай про сорок пять штук. И про двоих адвокатов, которые из-за тебя в ящик сыграли. Точнее, в печку.
Вильнев был взбешен. Только что пришел в себя, а тут такое! Восемь мудаков! Восемь мудаков перестреляли, как зайцев, блядь! Как куропаток, на хер!
В кабинет вошел бывший майор Синявский.
– Ну, блядь, что за дела такие?!
– Так говно народ, – твердо глядя в красные глаза Вильнева, сказал Синявский. Он был единственный, кто мог не только твердо смотреть в эти удавьи глаза, но и при необходимости перехватить в запястье руку и врезать ребром ладони по шее. Тут у него был паритет с Вильняком.
– Так почему же ты лучше-то не наберешь?! Совсем, что ли, мышей, майор, ловить перестал?!
– За пятьсот баксов? Ты писал Хозяину, что надо хотя бы в три раза больше людям платить, чтобы нормальные пришли?! Писал?!
– Писал, – ответил Вильнев уже спокойней. – Но ведь восемь человек за пять дней. Не слишком ли? Как хоть это было-то?
Синявский закурил. Без спроса. Хоть и понимал, как отнесется к этому организм Вильнева, два дня как вышедший из запоя.
– Вначале, – начал он отчитываться, – одного подстрелили. При загадочных обстоятельствах. В общем, было так. Рябчук заметил ночью, как какой-то хмырь перелез через забор. С сумкой. Потом выяснилось, что этому хмырю уборщица нога давала. Для пирожков. Давно уже давала. Лавочку они организовали…
– Разобрались? – перебил Вильнев.
– Да, с ней разобрались. Пока ещё вакансия. Так вот, Рябчук за ним. Стрелял два раза. Потом тишина. Потом опять выстрелы. Селиванов пошел посмотреть. И нашел два трупа: Рябчука и этого хмыря. И сумка валяется. А пистолета нет. В общем, непонятно.
– Так, дальше.
– Через день дежурили Юрлов с Колеватовым. Ну, и средь бела дня. Фургон подъехал к воротам. Не открывают. Шофер в сторожку. Никого. Вышел за забор, а эти лежат, готовые. Пропали Макаров с Калашниковым.
– Так, – мрачно сказал Вильнев, – трое. Дальше.
– Через день, – продолжил Синявский скорбный рапорт, – в восьмом часу вечера позвонил кто-то. Так, мол, и так. На берегу Яузы двое ваших лежат. Приехали – точно! Двое. По две дырки в каждом.
– Очень хорошо, отлично! – на Вильнева напала какая-то нездоровая веселость. – Пятеро! И, значит, тоже пушки забрали?
– Да, забрали.
– Так, может, им лучше детские пистолетики выдавать? – зашелся в смехе и угрожающе побагровел Вильнев. – Дешевле, блин, получится. А толк тот же самый!
– Я же сто раз уже говорил, – ещё более твердо глядя в глаза, сказал заслуженный майор, – платить надо людям. Только тогда толк будет.
– Ладно, теперь я тебе про трех оставшихся расскажу, – мгновенно посерьезнел менеджер. – Ты куда, козел рогатый, попер?! Куда, я тебя спрашиваю?!
– Не понял!
– Что, не понял?! Меня, значит, дураком считаешь! Ты зачем на конюшню попер на хер?!
– Ах, какой ты осведомленный! Да, хочу свое дело открыть! Отберу конюшню и буду бабки наваривать. Или ты считаешь, что пять штук – это для меня нормально? Что я за эти вонючие пять штук должен ещё и твой зад прикрывать? Отвечать на письма хозяина, когда ты в запой уходишь? Это, блядь, нормально?!
