Смерть за хребтом - Белов Руслан (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
К ночи мы прошли еще километров десять. Из них Лейла одолела лишь половину. Во второй половине дня мы по очереди несли ее на закорках. Весь день справа от нас, на востоке, маячило красное пятно. Время от времени оно превращалось в красную машину Фатимы, или огромный гамбургер с сочными красными помидорами, или необъятный красный термос с красными хризантемами на боку и живительной влагой внутри... Появлялось, превращалось и вновь расплывалось у нас в глазах. К вечеру я уже видел эти пятна везде – под ногами, на западе, востоке, впереди и в небе...
После захода солнца, до предела изнеможенные, мы упали на песок и через час, когда я пришел в себя, мысль о том, что сейчас надо идти искать где-то этот фантом, показалась мне идиотской. Но мы пошли, Шахрияр – на юго-восток, я – на северо-восток. И искали полночи. Вторую половину ночи и утро мы искали друг друга и Лейлу. Нам повезло и, вот, мы, упав на песок, смотрим друг на друга и... и что-то отдаленно напоминающее улыбку появляется на наших изможденных лицах.
И опять я лукавил: наговорил, что слышал вдалеке резкий звук, очень похожий на хлопок автомобильной двери. Они поверили, и мы стали обсуждать, что надо будет делать, если завтрашней ночью мы найдем машину, и ее двери окажутся закрытыми изнутри.
На следующий день мы отсыпались часов до одиннадцати, а потом все повторилось – половину пути Лейла шла, половину – мы ее несли. И опять вокруг нас маячило красное пятно. И опять голод и жажда наматывали наши внутренности на свой коловорот...
На третий ночной привал мы упали в шесть вечера. Я свалился так, чтобы можно было видеть дорогу со стоявшей на ней машиной Фатимы, и позволил себе отключиться, но лишь после того, как она развернулась и уехала в южную сторону. По крайней мере, мне так показалось.
В девять часов наш бродячий хоспис в полном составе пришел в себя, и мы сели ужинать. Медленно, давясь, съели галеты и высохший лаваш, выпили бутылку “Парси-Колы” и стакан воды из оплавленной канистры. После этого ужина воды у нас осталось полтора стакана.
“Конечно, там, на востоке, воду можно было бы найти, – подумал я, глядя на быстро темнеющие верхушки далеких гор. – После пары часов пути туда и трех часов раскопок в днище какого-нибудь временного водотока мы смогли бы докопаться до влажных песков и в лучшем случае добыть из них несколько стаканов солоноватой воды. А в худшем случае, если ее оказалось бы немного, нам пришлось бы, сидя в яме на коленях, часами высасывать влагу из песка. Потом мы вернулись бы и вспоминали, как это было здорово. Или не вернулись, остались бы там, и умерли не от жажды, а от истощения... Если мы и этой ночью не найдем машины – нам конец!”
На этот раз мы с Шахрияром решили не разделятся, а идти вместе, так как я видел в какую сторону уехала Фатима. Шахрияр шел по обочине дороги, я – в двадцати-двадцати пяти метрах восточнее. Видимость была всего около тридцати метров, и нам часто приходилось останавливаться и вглядываться в очередное подозрительное пятно. Скоро стало холодно – перед уходом, чтобы укутать Лейлу теплее, мы сняли с себя верхнюю одежду. Но холод в некотором роде был нашим союзником. Он приводил в чувство, заставлял двигаться быстрее.
Примерно к середине ночи мы прошли километров пять-шесть, и стало понятно, что идти дальше нет смысла. На большее расстояние от места нашей ночевки Фатима не должна была уехать – горючее в пустыне надо экономить. Далеко на восток от дороги она тоже не могла уйти – там, в предгорьях полно каменистых развалов и глубоких промоин и ездить по ним сплошная мука или вовсе невозможно. Может быть, она ушла на запад, в пески? Это было бы хитро и вполне в ее стиле.
И мы перешли по другую сторону дороги и побрели назад вдоль кромки песков. И через два или три километра, потеряв уже всякую надежду, увидели в ложбине между двумя невысокими барханами темный силуэт “Форда”.
Как было и условленно, мы, крадучись, подошли к машине и положили по большому камню под все ее четыре колеса. Заканчивали мы работу уже не заботясь о тишине, и вскоре Фатима проснулась. Оценив обстановку, она завела двигатель и попыталась вырваться из западни. Но тщетно. Когда пленница оставила попытки вырваться, Шахрияр камнем выбил стекло водительской двери, открыл ее и, поймав тетку за волосы, вытащил наружу и бросил наземь.
Щадя родственные чувства Шахрияра, я не стал пинать ее ногами, хотя и мечтал об этом последние дни. Вместо этого, переступив через объятую страхом женщину, я залез в машину и к своему глубокому удовлетворению обнаружил на заднем сидении три полные двадцатилитровые канистры с бензином, объемистую сумку, набитую всяческой снедью, портативный холодильник с котлетами для гамбургеров, помидорами, виноградом и воду – около десяти литров в большой пластиковой бутыли.
Выпив по стакану воды и связав Фатиме руки найденным в аптечке резиновым жгутом (мало ли что – проткнет канистры с бензином или воду выльет), мы помчались к Лейле. Лишь через час мы нашли ее, замерзшую, бесчувственную. Отогрев девушку в машине, мы устроили пир – съели несколько банок рыбных консервов, весь виноград, попили чаю и тронулись в путь.
Стоит ли говорить, что после этих благополучно завершившихся приключений мы забыли об осторожности и мчались вперед, не разбирая дороги и не обходя возможно охраняемых перекрестков? И, конечно, поплатились...
Это случилось, когда наша машина, покинув пустыню, свернула к северо-востоку и оказалась в довольно узкой долине, сжатой с бортов скалистыми кручами.
Уже в третьем часу ночи, за очередным поворотом мы неожиданно увидели в свете фар баррикаду, построенную из бочек из-под бензина, металлических штанг и открутивших свое автомобильных шин. Я знал, что такие баррикады строятся на ночь там, где контрабандисты, ввиду отсутствия объездных путей, особенно не церемонятся со стражами границы и рвут напролом. Наверняка, там, справа, в скалах, прячется крупнокалиберный пулемет, а, слева, на самой верхушке каменистой сопки, устроен наблюдательный пункт. Еще полчаса назад, наблюдатель, увидев вдали лучи наших фар, забегавших по склонам гор, замигал вниз карманным фонариком и теперь на нашу машину направлено, по меньшей мере, полдюжины автоматов.
Перекинувшись парой фраз, Лейла с Шахрияром вышли к баррикаде, и тотчас к ним из темноты выступил солдат. Говорили они минут пять, потом солдат подошел к машине и, согнувшись, с минуту рассматривал нас с Фатимой через открытое окно задней двери. И с каждым мгновением этой минуты мой перочинный ножик все глубже, микрон за микроном, входил в брюшные жировые складки моей потенциальной тещи...
Насмотревшись, солдат ушел в темноту и вернулся с младшим офицером. Шахрияр сунул ему в руки какие-то бумаги. Прошуршав ими в свете фар, офицер покачал головой и, приказывая съехать с дороги, махнул рукой в сторону небольшого строения, завидневшегося в растворяющейся ночной мгле. Лейла подошла к машине и с растерянным видом сказала мне, что нас, из-за отсутствия у меня надлежащих документов на проезд, задерживают, по крайней мере, до утра. Утром они будут звонить на командный пункт и, конечно же, все немедленно раскроется – ведь я, вне всякого сомнения, нахожусь в розыске...
Не успела Лейла договорить, как наверху, на наблюдательном пункте, часто замигал фонарик. Мигал он долго, и с каждой новой вспышкой озабоченность офицера сменялась все большей тревогой. В конце концов, он закричал что-то в темноту, потом замахал рукой Шахрияру. Шахрияр стремглав бросился в машину, завел ее и начал разворачивать. Лейла впрыгнула на ходу в раскрытую мною дверь, и мы помчались прочь.
– Мы должен быть Мешхед утро, – отдышавшись, сказала мне все еще бледная Лейла на смеси трех языков. Теперь они знать, где мы и куда ехать.
– А что случилось?
– Они весь неделя ждать с боковой дорога много машина с наркотик и “Калашник” из Афган. Они видеть четыре машина с контрабандист. Нам говорил ждать сторона, пока все кончается. Но мы ехать быстро Мешхед.
