Гаспар гаучо - Рид Томас Майн (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
XXXVII. Без завтрака
Друзья спокойно спали под рожковым деревом. Только Людвигу снились гимноты. Ему казалось, что они окружают его, тащат в липкую тину, где он задыхается. Он с криком проснулся.
Товарищи спали и не слышали его крика. Убедившись, что это был сон, Людвиг снова закрыл глаза, заснул и спал на этот раз без кошмаров. Утром все трое проснулись свежие и бодрые.
Солнце еще не встало. В тропических странах ночи бывают холодные, и путешественники развели костер, чтобы обогреться. Стряпать им было нечего. Обогревшись у огня, они стали думать о завтраке. На дереве росли стручки, но не в чем было варить их — котел потеряли при переправе. Можно было спечь овощи на горячей золе, но Гаспар все еще не терял надежды раздобыть что-нибудь более питательное. Утром легче всего охотиться на дичь, и он ждал, что вот-вот какая-нибудь птица попадется под выстрел его ружья или в петлю его лассо.
Он не ошибся. Лишь только первые лучи восходящего солнца осветили вершины деревьев, Гаспар заметил вдали крупных птиц. Это были не журавли, а птицы с еще более длинными ногами и шеей — страусы.
— Парочка страусов! — радостно прошептал Гаспар.
Людвиг и Киприано подошли к нему и стали смотреть на приближающихся к ручью и к дереву, под которым укрылись охотники, птиц. Страусы шли медленно и степенно, останавливаясь время от времени пощипать травки или проглотить камушек. Друзья взялись за ружья. К счастью, они были заряжены. Гаспар уже готовился выстрелить, потому что птицы приблизились на расстояние выстрела, как вдруг страус-самец вытянул шею, зашипел, испустил звук, похожий на фальшивую ноту духового инструмента, вильнул хвостом и был таков. За ним последовала и его подруга. Гаучо не мог прийти в себя от изумления: страусы не могли видеть ни его, ни его хорошо укрывшихся за деревом спутников.
— Что могло испугать их? — подумал Гаспар, но тут же понял, что страусов испугал высоко поднявшийся над деревом дым костра. Птицы увидели, что поблизости расположился их злейший враг — человек.
— Проклятье! — воскликнул гаучо. — Напрасно мы развели костер; из-за него мы остались без завтрака. Впрочем, еще посмотрим!
Он заметил, что страусы замедлили шаг и даже совсем остановились. Вот они смотрят на поднимающийся спиралью к небу дымок, смотрят скорее с любопытством, чем со страхом. Наконец они стали снова щипать траву; ни дать ни взять — гусак со своей гусыней. Время от времени птицы, однако, поднимали головы и настораживались: им все-таки казалось, что они не в полной безопасности.
— Ружья нам не понадобятся, — сказал Гаспар. — Страусы напуганы и теперь не подойдут к нам близко. Преследовать же их верхом — значит без особенной пользы потерять целый день. Лучше позавтракать стручками.
Гаучо взглянул на висевшие в изобилии на дереве рожки.
— Э! Придумал, как нам захватить этих двух важно расхаживающих господ! — воскликнул он вдруг.
— Как? — спросил Киприано.
— Притворившись журавлями.
— Журавлями? — удивился Людвиг. — Что это значит, Гаспар?
— А вот сейчас увидите. Сам-то я слишком толстый для того, чтобы подражать такой стройной птице, как журавль. А вот сеньор Киприано как раз подходит для этой роли.
Юноши никак не могли понять, что замышляет гаучо, но они так привыкли верить в его находчивость, что терпеливо ожидали результата его выдумки и на этот раз.
XXXVIII. Подражание журавлю
Не теряя времени, Гаспар принялся осуществлять свой план, и молодые люди скоро поняли, в чем он заключался.
Порывшись в сумке седла, Гаспар вытащил белую как снег тонкую полотняную рубашку с расшитыми грудью и манжетами, которые носят гаучо по праздникам.
— Жаль пускать в ход лучшую мою рубашку, но делать нечего, — сказал он. — Впрочем, что с ней случится? Выстирать и подкрахмалить, и опять она будет парадная. А теперь, сеньор, — обратился он к Киприано, — прошу вас: разденьтесь и наденьте эту рубашку.
Сняв с себя куртку и штаны, молодой парагваец покорно облекся в праздничную рубашку.
Между тем Гаспар достал из своего неистощимого мешка ярко-красный шелковый шарф и обвязал им шею юноши. Потом он вынул из костра холодную обгорелую головню, заострил ее, почернил конец сырым порохом и привязал веревкой к шее Киприано в виде клюва.
Таким образом Киприано преобразился и издали мог сойти за журавля. Индейцы часто пускаются на эту хитрость, чтобы заманить пугливых птиц.
— Отлично! — залюбовался на свое произведение Гаспар. — Вы настоящий журавль, и если сумеете хорошо подражать птице, мы сегодня позавтракаем не стручками, а дичью.
Киприано давно понял, что от него требуется, и спешил испробовать военную хитрость. Он только не знал, какое оружие захватить ему с собой: ружье, болу или лассо, которыми он владел не хуже самого гаучо.
— Ружье было бы вернее, — сказал Гаспар, — но если поблизости есть краснокожие, они придут на выстрел, а нам это вовсе не желательно. Поэтому пользуйтесь лучше болой или лассо.
— Что лучше? — спросил Киприано. — Мне ведь все равно.
— Петля лассо иногда соскальзывает с шеи страуса. Бола, обмотавшись вокруг ноги птицы, мешает ей бежать. Возьмите лучше болу.
Говоря это, он протянул Киприано длинную веревку с двумя шарами — оружием, которым Киприано владел в совершенстве.
Спрятав под рубашкой болу и ружье, Киприано отправился на охоту. Следовало подойти к страусу как можно ближе, чтобы поймать его. Если не удастся набросить аркан, придется убить птицу пулей.
Людвиг и Гаспар смотрели вслед удаляющемуся товарищу. Страусы уже успокоились и мирно бродили по степи. Они приблизились к берегу. Пользуясь этим, мнимый журавль крался вдоль берега, прячась за кустарниками. На минуту он совсем исчез из виду. Страусы еще раньше заметили его, но не испугались, приняв его за такую же длинноногую птицу, как и они сами. Не испугались они и тогда, когда журавль-самозванец появился всего в двадцати шагах от них. Они только удивились, что журавль расхаживает так одиноко.
Но вот журавль сделал странное, совсем не журавлиное движение. Страусы подозрительно подняли головы и удивленно вытянули длинные шеи. Послышалось тревожное шипение. Птицы хотели бежать, но было поздно.
Вокруг ног самца обвилась веревка, что-то ударило его, и он тяжело рухнул на землю.
— Ура! — закричали Гаспар и Людвиг и побежали к страусу, в то время как «журавль» вышел им навстречу из кустов.
— Я мог бы подстрелить и самку, но не хотелось производить шума, — сказал он.
— Зачем нам самка? — ответил гаучо. — Этот красавец дня на два обеспечит нас завтраком, обедом и ужином.
С этими словами он прирезал птицу. Потом друзья сняли запутавшуюся вокруг ног страуса веревку и торжественно потащили огромную добычу к костру. Страус был весом с откормленного теленка.
XXXIX. Страус
Гаспар нарезал несколько ломтиков от филе птицы. Скоро весело затрещал огонь и в утреннем воздухе вкусно запахло жареным.
К завтраку Киприано переоделся в свое платье. За едой речь шла о южноамериканских страусах. Киприано часто охотился на страусов. Людвиг много слышал об этой птице от отца. Но Гаспар знал о птицах много такого, о чем не слыхивали оба юноши. И вот гаучо принялся рассказывать.
— Есть несколько пород страусов, — начал он. — Я лично видел страусов трех пород. Одни из них величиной не больше индюка. У них не особенно длинные ноги, а перья потемнее этих. Они кладут меньше яиц, но яйца эти такие же крупные, как яйца больших страусов. На скорлупе — голубоватые пятнышки. Я видел страусиное гнездо на пути в Буэнос-Айрес, в Патагонии. Климат там холоднее, и страусы этой породы не встречаются в более жарких частях Америки. Наш страус принадлежит к самой крупной породе, которая водится в Чако и избегает стран с прохладным климатом. Третья порода страусов крупнее патагонских и меньше страусов Гран-Чако: она неизвестна ученым натуралистам. Не правда ли, сеньор Людвиг?
