Туманный город (СИ) - Шульман Марина (книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Изабелла, сегодня ты превзошла себя! Я всегда знал, что ты способна на многое, – искренне говорил дядя после некоторых особенно удачных исполнений, и мне было приятно это слышать. Но вот чтобы жить так постоянно – нет, я не хотела.
Ах да, я не представилась. Меня зовут Изабелла Конрой. Всю жизнь я путешествую с моей большой семьёй – мы труппа бродячего «Театра Конрой», колесящего по разным городам королевства с концертными номерами. Среди нас есть и чужие артисты, которые, тем не менее сроднились с нами. Однако, рождение в нашей семье подразумевает, что со временем ты тоже станешь членом коллектива и продолжишь традицию.
Принадлежность к единому роду сплачивала всех. Мы дружно делили невзгоды, а счастливое событие в жизни любого становилось поводом для радости остальных. Мудрое руководство старших подбадривало молодые поколения, бесценный опыт жизни и искусства накапливался и передавался дальше.
Также как нам в труппу попадали и пришлые артисты, так бывали и случаи, когда отпрыск клана находил в себе мужество (а чаще проявлял полное отсутствие таланта и неспособность даже к вспомогательным работам) и покидал родное гнездо, обустраиваясь где-нибудь фермером или служащим в ростовщической конторе. Нужно ли упоминать, что этим он терял репутацию стоящего человека в глазах театрального семейства и иначе как с пренебрежением о нём и не говорили. Что, впрочем, не мешало всему каравану останавливаться в доме отщепенца на постой дольше обычного срока, когда мы проезжали через его город.
Лично я не воспринимала таких людей изгоями. Наоборот, они являлись для меня путеводной звездой, горевшей очень тускло, порой не заметной сквозь тучи, но благодаря которой я всё равно знала – есть другая жизнь, где я могла бы быть себе хозяйкой и принимать свои решения.
Только наша судьба редко складывается так, как нам хочется, не правда ли?
Моим главным устремлением было стать взрослой и наконец-то самой выбирать, чем заниматься. У меня почти нет сомнений, что через полтора года, став совершеннолетней, я найду в себе силы и покину семейный театр.
Конечно, я не могу сказать, что Розамунда и Марк проявляли строгость по отношению ко мне или многое запрещали. Наоборот, им нельзя отказать в доброжелательности. В то же время я и не чувствовала от них сильной любви, между нами всегда существовало пространство, дистанция.
Хотя, чему тут удивляться. Ведь фактически они являлись не моими настоящими родителями, а дядей и тётей, и удочерили меня потому что у них не было собственных детей. Оба их ребёнка трагически погибли – мальчик утонул в реке, а девочка умерла от неизвестной болезни, подхваченной на гастролях в далёкой стране.
Увы, людей, давших мне жизнь, я практически не помнила. На память от них остался лишь совместный маленький портрет и чудо-амулет – волшебные кости, хранящиеся в изящном мешочке у меня на шее. Марк и Розамунда рассказывали, что моя матушка получила их в дар от загадочного поклонника, очарованного её танцевальным выступлением. Кости являлись моей единственной ценной вещью и были тайным другом. Они представляли собой два кубика с множеством граней и слов на них. Я любила бросать их и получать ответ на вопрос или даже какую-то призрачную поддержку. Ребёнком я представляла, что это родители общаются со мной таким образом. В трудные моменты кости помогали мне почувствовать, что я не одна и всё не так плохо. Оставалось только дождаться восемнадцатилетия, и затем я буду свободна, как птица!
В данный же момент мы направлялись в западную часть королевства, в средний по величине Туманный город, лежащий между двух горных вершин. Он располагался довольно далеко от последней стоянки и вроде бы труппа прежде никогда в него не заезжала.
Несколько дней назад, ещё пребывая в Озёрном городе, я случайно оказалась рядом, когда дядя Октавиус вертел в руках замусоленную карту и обсуждал детали с местным торговцем. Тот дал ему адрес постоялого двора и записку к секретарю из мэрии, к которому следовало обратиться насчёт организации представления. И вот уже трое суток мы находились в дороге.
– Ты тоже раньше никогда не бывала в Туманном городе? – обернувшись, спросила я у матери, по обыкновению занимавшейся вязанием во время переездов.
– Нет, не доводилось, – она покачала головой. – Туда долго и сложно добираться, ты же сама видишь.
– А что-нибудь слышала про него? – поинтересовалась я.
– Захолустье, пара десятков тысяч населения. Обычный провинциальный город со скучной размеренной жизнью. Ничего особенного. Ну, кроме того, что он расположен неподалёку от Чёрных Земель.
Я внутренне вздрогнула:
– Но ведь там безопасно? В смысле…
– Да, конечно. Иначе Октавиус не стал бы так рисковать, – рассеянно ответила Розамунда и снова углубилась в рукоделие.
Наш караван состоял из пяти конных фургонов, перевозящих шестнадцать артистов, концертные костюмы и декорации. Сами повозки, довольно небольшие по размеру, служили нам не только транспортным средством, их также можно было назвать домом – фактически мы жили в них. Тем не менее при первой возможности труппа обязательно заезжала на постоялые дворы. Там люди отогревались, мылись, стирали вещи, да и просто комфортно ночевали.
Первым ехал глава нашего клана – дядя Октавиус. По правде говоря, правильнее звать его дедушкой. Но он не любил это слово, так что дядя так дядя. Октавиус числился директором театра и решал как все организационные моменты (маршрут поездок, переговоры с местной администрацией), так и вопросы концертной программы, включая отбор репертуара и репетиции. Ему нравилось держать дела под контролем, везде засунуть свой нос, дабы убедиться, что всё идет как надо. Порой мы уставали от его чрезмерной опеки, постоянного желания внести улучшения в исправно налаженные процессы. Хотя потом понимали, что жить по-другому дядя не может, и примирялись с ним.
Театральная труппа и её благополучие составляли главную цель, ради которой он не щадил ни себя, ни других. Руководство коллективом давным-давно перешло к нему от отца, умершего довольно рано. Поэтому дядя сросся с театром так прочно, что невозможно было уже представить одно без другого. Причём, несмотря на солидный возраст, он считал, что проживёт безо всяких болячек ещё лет сто и даже не думал потихоньку передавать дела какому-либо преемнику.
Вместе с ним ехал его правая рука и основной помощник во всех технических работах – Фрэнк. Кстати, он-то как раз и не происходил из рода Конрой. Но так как в нашей семье все в основном являлись творческими личностями, нам не хватало именно работящего человека, умеющего обустраивать площадки для концертов, ухаживать за лошадьми, ремонтировать повозки, мастерить новые декорации, а также добывать еду в экстренных ситуациях, когда приходилось останавливаться на ночлег в безлюдных местах. Мы мало знали о прежней жизни этого немногословного пятидесятилетнего мужчины. Просто однажды, видя, как мучаются дядя Октавиус и Марк, ставя новый шатёр для представления, он предложил помощь, и с того же дня остался с нами. Наверное, в родной деревне его мало что держало, и ему нравилось быть причастным к нашему театральному делу.
Во втором экипаже перемещалась семья дяди Густава и тёти Августы, старшей дочери Октавиуса, и их восемнадцатилетней дочери Ребекки. Дядя с тётей, степенные и милые люди, считались главными актёрами в наших постановках и души не чаяли в своём ребенке, в котором хотели видеть и тщательно взращивали гениальную артистку. И, похоже, им удалось убедить в этом не только себя, но и её – мечтой Ребекки было выступать в королевском театре.
Помню, как она говорила, крутясь около зеркала:
– Изабелла, разве я не прекрасна? На что я трачу красоту и талант? Как же мне осточертела эта повозка и захолустная публика! Когда у нас будет большой концерт в столице? Нужно лишь попасть с сольным номером во дворец, как король будет очарован мною…
– Неужто ты думаешь, что король Фредерик сможет влюбиться в тебя? – не верила я своим ушам.
