Бермудский Треугольник (СИ) - Казанцев Геннадий Николаевич (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
В ответ «Мишаня», презрительно выпятил губы и с достоинством произнёс нечто, напоминающее «тпррру!». Затем, покачиваясь из стороны в сторону, стал в позу паралитика, демонстрируя готовность принять вызов.
— Ах вот ты как, тварь! Гера, пошли отсюда! Толку не будет. Плюнь на квартиру, другую снимешь. — И, склонив свою породистую голову к уху товарища, добавил, — Он или действительно алкаш, или… — Вениамин взял многозначительную паузу, после чего решительно выдохнул, — Или наш агент… Поверь, застучит нас матросик, как пить дать застучит!
С этими словами долговязый повернулся и сделал шаг в сторону уличных фонарей. Его приятель задёргался, готовый последовать за ним.
— «Энтшульдиген зи, либер камерад! Зи синд эйн тротте!» — прозвучала очередная загадочная фраза, заставившая разведчиков, вновь застыть в изумлении.
— Послушай, Николаич, всё это неспроста! — горячо зашептал в ухо товарищу взволнованный Вениамин, — Подставу чую! Поверь моему слову, Мишку наши из контрразведки подослали! Не в правилах у алкашей на заморских языках изъясняться.
— Нет, конечно! — согласился Герман, но, не удержавшись, добавил, — Однако ж, разит от него, как от настоящего пропойцы! — И, уже обращаясь к матросу, учтиво поинтересовался — Что ты, Никитич, этим хотел сказать?
— А эта-а!.. Эта-а, панимаишь… — обводя мутным взглядом визитёров, оживился полиглот. — Эта-а Гашек. Читали, надеюсь?.. Что в переводе означает: «Извините, дорогие товарищи, вы идиоты!» Так то! — Затем, вполне удовлетворённый реакцией обескураженных собеседников, не без рисовки добавил, — Куда страна катится?! Уже и классики в забвении! — Наконец, насладившись подавленным видом молодых людей, нехотя изрёк, — Ладно, давайте деньги и можете заселяться!
— Слава Создателю! — обрадовано воскликнул будущий квартирант, передавая четыре сиреневые банкноты в грязные руки просвещённого алкоголика.
— А как же банкет по случаю… так сказать… господа-товарищи?! — живо отреагировал Михаил.
— Никитич! — укоризненно глядя на благодетеля, ворковал будущий новосёл. — Тебе ещё всю ночь объект охранять! Сопрут же что-нибудь ненароком!
— Не сопрут! — уверенно заявил Михаил, — На стройке, кроме меня, иных ценностей не имеется, — и, поводив носом у горлышка поднятой им бутылки, добавил, — Так вы идёте в магазин, или глазки будете строить?
Молодые люди, воодушевлённые неожиданным успехом, поспешили к покосившимся дощатым воротам.
На грани провала
Герман и Вениамин были слушателями первого курса Института разведки, который, несмотря на уникальный статус, не располагал собственным жилым фондом. Ответственность за поиск наёмного жилья возлагалась на самих будущих разведчиков. В рабочие дни секретные студенты проживали на казарменном положении в уютных комнатах загородного общежития, а в выходные — возвращались в семьи. Герман Поскотин — ветеран-афганец — вот уже месяц, как получил майора, а его товарищ, Вениамин Мочалин, ещё не успел освоиться в звании старшего лейтенанта.
И сейчас, друзья, покинув строительную площадку, жарко обсуждали очевидное противоречие между строгими требованиями конспирации и неизбежностью их нарушения при поисках жилплощади.
По мере приближения к магазину Вениамина снова начали терзать сомнения.
— Гера, ты как с этим алкашом познакомился?
— По объявлению.
— Я так и думал! — воскликнул он. — Чистой воды подстава!
— Вряд ли, — неуверенно парировал его товарищ. — Мы с ним уже два раза водку пили…
— А ты считаешь, что все агенты — трезвенники?
— Веня, не в этом дело. У него и жена пьёт… Да и грязь у неё под ногтями…
Последнее обстоятельство почему-то немного успокоило недоверчивого компаньона. Герман же, предваряя новые вопросы, продолжил:
— Ты понимаешь, этот Миша, — он от природы способный. Рассказывал мне, якобы с детства всем интересовался. Ещё в школе латынь выучил. Говорит, увлекался энтомологией, а там всякая букашка своё латинское название имеет. Поступил в МГИМО. Вылетел с третьего курса. Три года служил на флоте. Потом — театральное училище… В училище жену нашёл. Там же, как и все театралы, пить начал. Сперва один, потом — с женой. Вылетели оба: он первым, она — через год. Работал на «Шарикоподшипнике». Отчислили за пьянство. Полгода сидел за угон мотоцикла и мордобой, вышел досрочно. Теперь — сторож.
— Да-а-а! К такой легенде не подкопаешься! — повеселел сутулый. — Его бы в разведку! А для начала — к нам в Институт. Что-то не припомню среди наших студентов подобных талантов…
— Что верно, то верно, Вениамин Вениаминович, мы по сравнению с ним — бездари!
— Да-а-а… уж! — с досадой подтвердил друг и поспешил сменить тему.
— Гер, а Гер, а что это за триметилсатин с аммонием, тот, которым ты Мишке мозги пудрил?
— Триметилксантин — научное название кофе, точнее — кофеина. Аммоний — так, для убедительности.
— А для портвейна научного названия не придумали?
— Не слышал.
Немного помолчав, Вениамин снова вспомнил отставного матроса.
— Гера, что ты перед алкашом бисер мечешь? Не велика шишка. К тому же из бывших «зэков». Ты же, как-никак, целый разведывательный майор!
— Посмотрим, дружок, как ты будешь своего хозяина квартиры задабривать, когда подходящее жильё найдёшь.
— Да я, как бы, и не спешу. И жена у меня в столицу не рвётся.
— Ты только начальству об этом ни слова. Сразу в чёрный список занесут. У нас разведчик без жены — что собака без блох!
Шутка компаньона привела Вениамина в самое хорошее расположение духа. С ним он и открыл двери магазина.
У прилавка друзья долго изучали витрину, которую загораживала дородная продавщица, надменно скрестив руки над опавшей грудью.
— Вы не могли бы слегка подвинуться влево, — вежливо попросил Герман. — Теперь — вправо… спасибо… ещё разочек влево… и — бочком, если не затруднит… ну, пожалуйста!
Продавщица взорвалась:
— Здесь вам не подиум, а гастроном! И я — не модель, а продавец! Направо, налево… может, мне ещё задом повернуться?!
— Ой, только не этим! — живо отреагировал покупатель.
Женщина, презрительно фыркнув, открыла дверь подсобки и боком нырнула в неё. Молодые люди, изучив выставленное на витрине, посовещались и стали ждать её возвращения. Через пять минут несостоявшаяся модель взошла за прилавок.
— Ну?!
— Бутылочку коньяка, «Медвежью кровь» за два-двадцать и четыре «Мишки на Севере».
— Мальчики, а вам четыре «Мишки» на литр горячительных напитков хватит?
— Хватит, хватит, тётенька! Нас ещё один «Мишка» на стройке дожидается.
— Да только застанем ли мы его в живых? — притворно тревожась, добавил Веничка, — Уходили — совсем плох был, всё по-немецки ругался…
— Лишь бы снова трупом не прикинулся, — озабоченно произнёс Герман.
Женщина, оскорблённая обращением «тётенька», при слове «труп» посуровела, пробежалась по клавишам кассового аппарата, после чего передала покупателям бутылки и маленький кулёк из вощёной бумаги. Проводив клиентов недобрым взглядом, она вновь скрылась в служебном помещении, из которого через минуту вышла в сопровождении сержанта милиции.
Приятели уже весело болтали, когда сзади раздался свисток. К оробевшим друзьям приближался страж порядка, на ходу застёгивая китель.
— Сержант Приходько! — представился он.
— Капитан Поскотин… — машинально отрекомендовался Герман, но тут же осёкся.
— Майор! — поправил оробевшего товарища Вениамин.
— А-а-а, значит вы, — страж порядка указал пальцем на Германа, — капитан, а вы, — его перст переместился на Вениамина, — стало быть, майор? Так-так!.. А сопли вы давно утирали, товарищи офицеры?
— Да нет же, товарищ милиционер, — продолжал пояснять бесстрашный Веничка, — он недавно был капитаном, а сейчас майор!.. Не привык ещё, так сказать. А я…
— Не слушайте его, товарищ сержант, мы пошутили! — перебил его майор Поскотин, внезапно осознавая допущенный промах. — Мы, товарищ сержант, инженеры… Специалисты по искусственному…
