Мароны - Рид Томас Майн (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Глава XXIV. ОХОТНИК ЗА КАБАНАМИ
Кабан стоял под сейбой, принюхиваясь к лежавшей на земле «горной капусте» — остаткам завтрака Герберта. Дернув поросшим щетиной хвостом и отрывисто, удовлетворенно хрюкнув, зверь принялся уничтожать разбросанные листья, перетирая их могучими зубами. И вдруг, в мгновение ока, мирная картина изменилась. Кабан подпрыгнул и, подняв кверху морду, издал особый, пронзительный визг, в котором одновременно звучали тревога и угроза. Щетина на его спине встала дыбом.
Герберт посмотрел вокруг, стараясь понять, что вспугнуло зверя, и ничего не заметил. Но кабан, очевидно, что-то увидел или услышал; он уже готов был обратиться в бегство, но в то же мгновение прогремел ружейный выстрел, просвистела пуля, кабан с диким визгом перевернулся в воздухе и упал на спину. Из раны на передней ноге брызнула кровь. Однако зверь тут же снова вскочил. Ярость удержала его от бегства. Он отступил немного ближе к стволу дерева, встав как раз между толстыми корнями там, где молодой англичанин провел ночь. Тут, защищенный с боков и с тыла, грозно хрюкая, он поджидал врага.
Тот не замедлил появиться. Из лесной чащи выскочил человек, вооруженный длинным прямым ножом. Несколькими прыжками он пересек поляну и схватился с раненым зверем.
Несмотря на полученную рану, кабан был опасным противником. Требовалась исключительная ловкость, чтобы уклоняться от его страшных клыков. Враги попеременно бросались друг на друга. Охотник старался пронзить зверя длинным ножом, а кабан, раскрыв пасть, яростно кидался на противника, пытаясь проткнуть его острыми клыками.
Простреленная нога мешала зверю, но он продолжал отчаянно защищаться и нападать. Высокие корни служили ему защитой. Враги стояли прямо друг против друга. Выставленный вперед нож охотника не раз скользил по твердому черепу зверя, не причиняя ему никакого вреда, и не раз с лязгом стукался о его клыки. Битва длилась уже несколько минут. Герберт следил за ней с живейшим интересом, ничем не выдавая своего присутствия. Все произошло так неожиданно, зрелище было столь волнующим, что он забыл обо всем на свете. Но вот борьба человека и зверя подошла к концу. Охотник, обладавший, по-видимому, необычайной силой и ловкостью, пустил в ход прием, позволивший ему прикончить кабана. Прием этот таил в себе определенную опасность и для человека, но тот был так быстр и проворен, что Герберт, сам охотник, почувствовал изумление и восхищение.
Кидаясь на противника, кабан неосторожно вышел из-под прикрытия высоких корней — вернее, охотник умышленно выманил его оттуда — и таким образом потерял выгодную позицию. Не успел еще зверь разгадать намерений врага, как охотник ринулся вперед, напряг все силы, подпрыгнул высоко в воздух и буквально перелетел через кабана, очутившись теперь позади него. Одно мгновение положение охотника казалось критическим, но он рассчитал точно: не успело рассвирепевшее животное повернуться и наброситься на него, как он взмахнул длинным ножом и всадил его по рукоятку между ребрами зверя. Взревев от боли, кабан свалился замертво. Из бока у него хлынула кровь, залив устроенную накануне Гербертом постель.
До сих пор Герберт сидел неподвижно. Теперь он решил спуститься, поздравить охотника с удачей и выразить свое восхищение его ловкостью. Но тут у него мелькнула мысль, заставившая его несколько помедлить. Уж очень необычна была внешность охотника, особенно на взгляд англичанина, незнакомого с типами и костюмами Вест-Индии. Помимо весьма живописной одежды, в лице и движениях незнакомца было действительно что-то из ряда вон выходящее.
В целом он, безусловно, производил приятное впечатление. Он не был белым, но не походил и на негра; его нельзя было принять даже за мулата. Кожа у него была почти светлой, на щеках сквозил румянец. Может быть, именно румянец и красивый разрез блестящих глаз придавали лицу особую привлекательность. Охотник был молод. Герберт решил, что они ровесники. Сходство было и в росте и в сложении, но цвет волос, цвет кожи, самые черты лица — все было иное. Лицо у молодого англичанина было овальным — у незнакомца почти круглым. Но оно не казалось ни безвольным, ни бесхарактерным благодаря твердо очерченному, решительному подбородку. Наоборот, это лицо дышало энергией и решимостью. Судя по цвету кожи, в жилах молодого охотника текла смешанная европейская и африканская кровь. О том же свидетельствовали слегка вьющиеся иссиня-черные волосы. Густую копну их прикрывал головной убор, который Герберт Воган скорее ожидал бы увидеть на Востоке, чем здесь, так как сначала принял его за чалму. Но, вглядевшись, он убедился, что это яркий клетчатый платок, ловко обернутый вокруг головы.
На охотнике было нечто вроде блузы из светло-голубой ткани. Из-под нее виднелась открытая на груди нижняя сорочка тонкого белого полотна, отделанная рюшем. Костюм довершали штаны из того же материала, что и блуза, и бурые сапоги из невыделанной кожи. С плеч охотника спускались, перекрещиваясь на груди, узкие ремни; справа на них болтались большая тыквенная бутылка, оплетенная прутьями, кожаный мешочек для дроби и изукрашенный резьбой рог для пороха. На левом боку висел на ремне второй, коровий, рог, служивший, очевидно, для других целей, так как он был открыт с обоих концов. Пониже, на бедре, висели черные кожаные ножны для оружия, по которому все еще стекала кровь убитого кабана. Оружие это — не то меч, не то охотничий нож, с длинным лезвием и роговой рукояткой — можно найти в любом доме Латинской Америки — от Калифорнии до Огненной Земли. Его называют «мачете». Даже там, где испанцев давно нет, как на Ямайке, мачете можно увидеть и в руке охотника и в руке крестьянина как постоянное напоминание о колонистах-завоевателях.
Глава XXV. БЕГЛЕЦ
Пока распростертый на земле кабан не дернулся в последний раз и не замер, охотник был слишком поглощен борьбой со свирепым зверем, чтобы обращать внимание на окружающее. Только нанеся врагу последний, смертельный, удар, он выпрямился и огляделся вокруг. В то же мгновение он заметил прислоненное к дереву ружье Герберта и разбросанные по земле светлые листья «горной капусты».
— Ружье? — удивленно воскликнул охотник, все еще тяжело дыша. — Откуда оно? Беглый раб украл его у хозяина? Но почему он оставил его здесь?.. Да вот вон сам…
Охотник, крадучись, пробрался поближе к дереву и спрятался между его корнями. Герберт сверху хорошо видел человека, которого охотник счел за владельца ружья.
У вновь появившегося была кожа цвета меди и прямые черные волосы, растрепанные и свисающие на лоб. Лицо, чрезвычайно красивое, несмотря на темный цвет, было все в кровоподтеках; на теле виднелись следы бесчеловечных пыток. Грубая холщовая рубаха была пропитана кровью, поперек спины шли длинные алые полосы, как будто рубцы от плетей.
Человек не шел, но полз, передвигаясь, однако, с необычайной быстротой. Очевидно, его преследовали, и он принял эту позу, чтобы стать менее заметным. Добравшись до поляны, он поднялся и, пригибаясь, побежал к сейбе, на которой сидел Герберт.
Герберт подумал, что он хочет укрыться на сейбе; но охотник, который и не догадывался о сидящем на дереве владельце ружья, решил, что беглец вернулся за своим оружием.
Еще несколько секунд — и беглец добрался до подножия дерева.
— Стой! — крикнул охотник, выходя из засады навстречу ему. — Ты беглый, и ты мой пленник!
Беглец упал на колени, скрестил руки на груди и произнес несколько слов на незнакомом языке, из которых Герберт разобрал только одно — «Аллах».
Охотник, по-видимому, тоже ничего не понял, но поза, жесты и выражение лица несчастного не оставляли сомнения в том, что он молил о пощаде.
— Черт возьми! — воскликнул охотник, наклонившись и вглядываясь в грудь беглеца: на ней красными рубцами горели инициалы «Д. Д.». — Не мудрено, что с таким клеймом на коже ты удрал от хозяина. Бедняга! Я вижу, на спине они наставили тебе клейма еще почище.
