Привет из ада - Сафронов Виктор Викторович (читать книги бесплатно .TXT) 📗
По поводу тетради с записями Данилы, успокоили основательно. На территории колонии ее давно не было. Лежит она в надежном яйце, а яйцо в ларце, а ларец висит на дубе, который в свою очередь находиться за тридевять земель.
Показали этому неверующему Фоме даже отдельные копии, снятые на скверной канцелярской технике. Сведения кое-какие там есть, но малозначащие и второстепенные не стоящие выеденного человеческого яйца. Так как автор этих "Записок современника" был человеком малограмотным. Свои же мысли на бумаге выражал корявым и только ему понятным языком.
После состоявшегося задушевного разговора между представителями двух ведомств, двенадцать крупных чиновников из МВД, Минобороны, Минюста, Генпрокуратуры, московской мэрии и что-то еще по мелочам было арестовано.
Заместителю министра обороны и еще трем чиновникам из высших эшелонов власти, исходя из их ранних заслуг перед родиной, было позволено покончить жизнь самоубийством. Тем из них у кого кость на голове затвердела, а рука от постоянного пьянства дрожала, в связи с чем пуля рикошетом могла уйти в потолок, помогли это сделать специалисты.
Перед тем как схваченные за руку жулики привели приговор виртуального суда в исполнении, их успокоили. Возможно, — сказали им, — возможно, то, что вы нахапали за последнее время на воровстве и взятках, — в казну, вернее сказать, в закрытые и никому не подконтрольные фонды, заберут не все. Какую-то часть имущества оставят женам, любовницам и детям.
Возникает законный вопрос: после всего услышанного этим ребятам было спокойнее ложиться виском на дуло или нет?
Скорее уверенное — да, чем беспощадное и бескомпромиссное — нет. Но это только предположение. Подтвердить или опровергнуть данный вывод, уже не представляется возможным.
Мелкие и крупные расхитители государственных богатств были обескуражены всем произошедшим.
Сидящим в камерах чиновникам их бывшие, остающиеся на воле дружки-подельники, даже плёвенькой передачи с плавленым сырком и завядшим апельсином — не организовали.
И это называется настоящая мужская дружба?
После таких горестных вопросов, задаваемых самому себе в минуты отчаяния, на ограниченном тусклыми стенами пространства, наступало просветление. Результатом таких светлых мгновений были радостные, поражающие следователей Генеральной прокуратуры правдивые и очень подробные показания.
Казик Душанбинский, видя с какой скоростью разворачиваются события сломя голову рванул в свою испанскую избушку-развалюшку.
Оттуда, из далекой и загадочной Гренады, присмиревшим голосом пригрозил Рысаку главному гаду, из-за которого рухнула хорошо отлаженная система зарабатывания денег. Пообещал ему "если смерти — то мгновенной" и другие неприятные последствия. Но на организацию и претворение в жизнь угроз катастрофически не хватало времени.
Беда одна не ходит. Ни с того, ни с сего, еще Интерпол прицепился — стал гонять вокруг хаты. Поэтому ничего другого не оставалось, как "он хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде… оставить себе". Приклеил себе на лоб бородавку и перешел на нелегальное положение. Теперь сидит на своей фазенде-гасиенде с инородным папье-маше на челе и горько рассуждает:
"На черта я полез в эти дебри с политическим уклоном. Делал бы по мелочам свои миллионы, горя бы не знал. До сих пор продолжал бы оставаться уважаемым человеком страны. А здесь среди испанцев, кто я? Главный русский бандит и мафиози…"
Милицейские и другие чиновники, основательно присосавшиеся к казавшемуся таким надежным, а в итоге изгаженному финансовому роднику, тоже не испытывали большого энтузиазма жить на одно жалованье. И было им от этого всего обидно и горько. Они злились, чувствую себя оскорбленными.
"Сидеть на таких постах и не хапнуть? Дети и те, над нами уже стали смеяться. Для чего тогда стоило столько лет карабкаться по трупам верных друзей, предавая и продавая? Это что же, все усилия были потрачены впустую?"
Как не крути, а и в их глазах, главным виновником всего произошедшего, был исключительно Рысак.
В сумме, хотя это было и неприятно осознавать, жить ему оставалось не долго. Даже прикрытие воров не спасало Рысака потому, что и в их среде были те, кто лишился больших денег. А от них зависит и власть, и положение, и уважение в воровской иерархии. А главное — свобода.
Таким растерявшим непоправимо много был дружок покойного Данилы, корешок его по печорским лагерям Синоним.
ГЛАВА 27 ПОДГОТОВКА К ПОБЕГУ
Синоним еще на коронации высказывал сомнения по поводу Рысака, а теперь и вовсе взъярился. Он в стиле дешевого фраера выкрикивал в его адрес непристойные слова и пожелания.
За спиной и издали каждый здоров кулаками махать. Но и отмахиваться от этого была нельзя, как не крути, а один из VIP-персон воровского сообщества.
Положение и жизнь Рысака пока спасало покровительство Байкала вора из старой послевоенной группы воров вышедшей из поколения беспризорников.
Байкал и семьи-то никогда не имел. Помнил только бесконечные детские дома, откуда постоянно сбегал из-за голода и побоев. В один из таких побегов и прибился к воровской компании таких же, как и сам детей войны.
С этого момента семьей ему стала воровская кодла с малинами и воровскими барухами. Там он рос, там и формировался. По началу форточник, потом виртуозный карманник.
Именно в компании уркаганов и налетчиков он был обогрет, накормлен, одет в чистое и уложен спать. Позже его ознакомили и обучили основным воровским заповедям: с властями ни каких дел не иметь; ссученных давить; у своих не воровать… Было их не много, запомнить труда не составляло.
К моменту описываемых событий Байкал оставался одним из немногих из этого беспокойного воровского племени доживших до шестидесяти лет, хотя, сколько ему точно никто не знал.
Байкал и принял решение, начать организацию побега и ухода из кольца поисков своего протеже Рысака. Он понимал, что для привлечения в преступные группы новых членов следовало поддерживать ореол романтики их воровского ремесла.
Для этих красивых целей, как никто лучше подходил именно Рысак — молодой, удачливый, фартовый всегда веселый и не унывающий. Лучшей живой рекламной картинки и придумать было нельзя. А менты и ссученные воры на него насели, хотят посадить на пиковину.
Надо спасать бродягу.
Легенду следует охранять и беречь. Наступила настоятельная необходимость создания образа, который должен манить и притягивать к себе. Особенно для тех, кто сомневался в правильности выбранного пути.
Подучить Рысака языкам придать определенный лоск очистить речь и манеры поведения от вульгаризмов. Да хотя бы вначале привить привычку пользовать во время еды столовыми приборами — уже достижение.
Поэтому никаких сомнений не оставалось. Если не удастся добиться условно-досрочного освобождения, необходимо было готовить побег и как можно быстрее. На том и порешили. В долгий ящик планов громадье не откладывать. Использовать для их реализации, в том числе и ресурсы общака — воровской кассы взаимопомощи.
Разработчик побега Рысака, точнее идейный вдохновитель был бы очень удивлен если бы сподобился узнать, что старается не в одиночку. В разработке деталей ухода на волю принимали самое активное и непосредственное участие представители "конторы глубокого бурения" по старому — КГБ.
— Сам по себе побег может сделать каждый дурак, — рассуждал и делился впечатлениями Иван Петрович. — На чем этот дурак сыплется, когда оказывается по ту сторону колючей проволоки. На том, что не знает, что ему дальше-то делать. Ведь раньше, скажем на Колыме или в Заполярье держали огромный контингент вохры или на нынешнем языке внутренних войск, чтобы этих бегунов ограждать от неразумных поступков.
