Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино - Март Михаил (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
— И это говорит советский летчик! — усмехнулся Кистень, вынимая револьвер из кобуры убитого.
— Они тоже были ограблены, лишены своих усадеб и земли, которую мы с вами поделили, не имея на то права. Их еще и из страны вышибли, в которой они родились и которой служили верой-правдой.
— А дед-то нас не испугался, — Улдис указал на старика, сидящего на скамейке возле покосившегося плетня.
— В его возрасте уже поздно бояться.
Древний старик в латаном армяке и лаптях, облокотившись на посох, сидел неподвижно и дымил самодельной трубкой. Узкие раскосые глаза прятались в складках глубоких морщин.
— Доброго здоровьичка, папаша. Мы не бандиты, — начал Гаврюха.
— Да так, погулять вышли… — добавил Огонек и получил по шапке от Лизы.
— Вижу. Что ищете в этих краях? — спросил старик тонким голоском.
— Геологи мы, — продолжил Дейкин, — идем на север. Решили вам пособить малость. Несправедливость творится, пришлось вмешаться.
— Напрасно. Раньше бандиты только грабили, теперь вернутся и всю деревню под нож пустят.
— Я так не думаю, уважаемый, — вступил в разговор Журавлев. — Курицу, несущую золотые яйца, не режут. Деревня их кормит. Кто же поросят выращивать будет, рыбу ловить, пшеницу сеять, кур кормить? Вон оно, ваше добро, все по деревне разбросано. Немалый труд в него вложен, зачем же отдавать свое кровное разгулявшимся бездельникам?
— Такими нас Бог создал. Вы же не жалеете ягненка, которого тигр зарезал. И зайца вам не жаль, угодившего в когти коршуна.
— Это закон природы, — не сдержался князь. — Но волки не грызут волков. Человек — высшее проявление разума, он не должен убивать себе подобных. За что мужика вздернуть хотели?
Пенжинский указал на связанного человека так и стоящего метрах в ста впереди на коленях и с повязкой на глазах.
— Отказался отдавать хлеб.
— Правильно сделал! — воскликнул Огонек и побежал к виселице.
— Не о том мы говорим, — выступил вперед Трюкач. — Скажи-ка, папаша, и частенько они на вас нападают?
— Раз в сезон.
— Это как? Весной, зимой, осенью и летом?
— Да. Когда запасов наготовим, они и приходят.
Дейкин повернулся к Пилоту:
— Послушай, Глеб, возьми Лешего, Кистеня, пройдитесь по деревне, нам нужен живой бандит, «язык», одним словом.
— Понял.
Трюкач продолжил расспросы:
— А вы не пробовали объединиться с другими деревнями?
— Мало нас и расстояния большие. У бандитов кони. И оружия много.
— Сколько их?
— Кто же считал! Стрельба с рудника и здесь слышна была.
— Далеко рудник?
— Верстах в двадцати. Бывает, день и ночь палят. Теряет Зеленый своих людишек. Вот и вы ему ущерб доставили. Но он упрямый, свое возьмет.
— Кто такой Зеленый?
— Не видел. Только слышал. Сам-то он по деревням не ходит.
— Вот что, дед. Собирай сельчан, будем думу думать. Охотники места здешние знают, может, и на лагерь Зеленого выходили. Нам проводник нужен.
— Бейте в рельс, сами сбегутся.
Старик указал посохом на колодец, возле которого стоял вкопанный кол, на нем висел огрызок рельса.
Вернулся Огонек с приговоренным к повешению. Это был рослый парень, русский, с чисто выбритым лицом, в глазах его затаился смертельный страх.
— Успокойтесь, все позади. Бандиты ушли, — тихим вкрадчивым голосом заговорила Лиза. — Вы не похожи на местного. Я права?
— А вы кто такие?
— Геологическая партия. Идем на север, здесь оказались случайно.
— А я учитель. Бывший, конечно. Отбывал срок на руднике имени Кирова. Возвращаться некуда, остался здесь, третий год живу в деревне.
— Делиться с бандитами отказались?
— Женился я тут, на местной. У нее двое уже было, родила третьего. Вкалываем день и ночь, чтобы прокормиться, а подонки приходят и все отбирают. Не выдержал, схватился за дробовик, вот они меня и выставили напоказ, чтобы другим неповадно было.
— Давно грабят?
— Когда пришел сюда с рудника, застал опустошенную деревню. Все бандиты вычистили, люди выискивали в земле оставшиеся картофелины, чтобы с голоду не помереть. Мужики в лес ушли, но ничего еще не принесли.
— Как звать? — спросил Дейкин.
— Елизаром.
— Не мое это дело, Елизар, но с рудников на свободу не выпускают. Справки у тебя, конечно, нет. Сам ушел?
— Угадал, начальник.
— Не начальник я тебе. Где брешь нашел?
— После очередного налета на рудник зеленовцев, покорежили они ограду. В суматохе нас трое ушло, да в тайге растерялись. Мне повезло, вышел к реке и по берегу до деревни добрался. Народ тут живет тихий, мирный. Приютили. Биографию не спрашивали. Теперь детей грамоте учу, когда время есть.
— Чем рудник Зеленого заинтересовал?
— Сапфирами. Редко, но попадаются изумруды. С таким богатством на востоке можно хорошо жить.
— Значит, Зеленый хочет в Афганистан податься. Ближе границы нет, да и до нее тысячи три верст будет.
— Захватит поезд, быстро доберется. Зеленый дорогу знает. Говорят, будто он ее строил еще при Николае. Вроде бы военный железнодорожник.
— Любопытный фрукт, — сказала Лиза. — Сколько людей на руднике?
— Человек сто охраны, вместе с офицерами, и сотни три зеков. Таких как я там не осталось, все бежали. Имелись возможности — до налетов Зеленого зона не охранялась. Вообще-то в тайгу бежать глупо. Кормежка в зоне сносная, работа в три смены, бараки теплые. Зеки сами за рудник воюют, вместе с солдатами. Только нечем, кайло и лопаты в ход идут. Капитан всем свободу обещал, как смена придет. Только смены нет и не будет. Связи и той нет. Телеграфные столбы взорваны.
— Ладно, Елизар, бери людей. Надо лошадей выловить, что от бандитов остались, и трупы закопать, чтобы не смердели.
У покосившегося плетня старика собралась толпа деревенских. Успокоились, осмелели. Народ все мелкий, мужиков крепких мало. То ли якуты, то ли ненцы, кто их разберет, но ни чумов, ни юрт в деревне не было, строили село русские. Изба, в которую вошли для разговора, просторная, печь добротная, а окошки крошечные. Деда привели под руки и усадили на почетное место. Женщины в дом заходить не стали, да и не все мужчины решились. По-русски понимали немногие.
Не успели устроиться, как Шабанов втащил в избу мужика с окровавленной штаниной. Гимнастерка офицерская, чуб кудрявый, усищи — казак, да и только. На вид лет сорок с небольшим.
— Где же ты такое добро выловил, Глеб Васильич? — спросила Лиза.
— Раненой ногой в стремени застрял, конь хорошо повозюкал его чубом по земле.
— Кто таков? — спросил Дейкин, подойдя к бандиту. Тот молчал. Дейкин достал маузер и сунул казаку в рот ствол. — Либо отвечай, либо мозги по стенке размажу.
Мужик резко отпрянул назад.
— Сам знаешь, кто я!
— А я дурачок, Шут! Люблю знакомиться по пять раз на дню, а потом стреляю! Ну?
Грозный пистолет стал серьезным аргументом.
— Что вы от меня хотите?
— Сколько народа в банде?
— Сто двадцать ружей.
— Не густо. Это с теми, что с поезда сняли?
— Половина из них по тайге разбежалась. По одиночке передохли, диким кошкам на корм пошли.
— Где лагерь Зеленого?
— На северо-востоке, у Лысой горы. Верстах в тридцати.
— Сколько рыл в деревню пришло?
— Сорок.
— Жрачка кончилась?
— Ничего, они еще вернутся, тогда всем вам крышка!
— Поживем, увидим. Мы тебя отпустим. Доковыляешь на одной ноге до лагеря, твое счастье. Без оружия, коня и воды. Будет время подумать.
— Бандитам подранки не нужны, — сказал Кистень.
— Это не наши проблемы, — резко ответил капитан.
— Его надо перевязать, — вмешалась Варя.
— Можно! Удавкой перевяжем, как они Елизара. А перекладину поставим на подступах к деревне. Пусть Зеленый знает, что его здесь ждет, — выкрикнул Огонек.
— Ладно. Заприте его пока в сарае, — приказал Гаврюха. Пленного вывели, Варя со своей санитарной сумкой пошла следом. Останавливать ее не стали.
Капитан Дейкин осмотрелся. Шестеро деревенских и его команда против вооруженной до зубов банды численностью в роту. Тут и к гадалке ходить не надо, силы неравны.
