Наследник Робинзона - - (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Как бы там ни было, но вправе ли люди, являющиеся представителями культурной и гуманной нации, не имея полных и несомненных доказательств в умышленной и сознательной виновности обвиняемого, обречь его на столь продолжительную предварительную пытку, как переезд Тихого и Атлантического океанов закованным в кандалы, без света и воздуха, на дне трюма?
— Уже теперь несчастный, даже если он действительно виновен в чем-нибудь, претерпел достаточно наказания, а потому, — докончил Поль-Луи, — я почти уверен, что суд решит временно возвратить ему свободу и позволит ему жить, подобно всем остальным людям на судне, с правом пользоваться и светом, и воздухом, и в случае надобности позволить ему даже приносить посильную пользу, помогая рабочим носить уголь из трюма в топку…
На этом молодой инженер закончил свою речь защитника, и суд удалился для совещания в соседнюю каюту. По прошествии нескольких минут председатель суда объявил, что, за исключением только одного голоса, голоса парусного мастера, суд единогласно решил вынести приговор, предложенный защитником в его заключительной речи.
Спустя дня три после вышеописанного события Флорри осведомилась у Поля-Луи о том, что поделывает теперь его клиент, и узнала, что он теперь работает наравне с другими чернорабочими судна, доставляя из трюма в топку уголь.
— Вот, право, господа! — воскликнул вдруг Чандос, — мне сейчас пришло на ум, что мы до сих пор еще не были в машинном помещении. Капитан, разрешите нам спуститься к машинам.
— Я решительно не имею ничего против, и если дамы этого желают, то я готов служить им в качестве чичероне.
Предложение командира было встречено, конечно, с величайшей радостью, и вскоре все маленькое общество, с капитаном Мокарю во главе, благополучно спустилось по легкой чугунной витой лесенке в машинное помещение. Механик, высокий худощавый блондин, с энергичным и серьезным лицом, молчаливый и сосредоточенный, с постоянным сознанием лежащей на нем страшной ответственности, носил на лице своем отпечаток какой-то озабоченности и сознания всей важности его обязанностей. Он встретил дам безмолвным, но почтительным поклоном, и затем предложил объяснить им все, что они пожелают узнать.
— Наша машина в девятьсот лошадиных сил, вот клапаны, вот поршни… а это привод.
— Надеюсь, что эти стальные шесты достаточно прочны для того, чтобы нам не угрожало ни малейшей опасности? — полусерьезно, полушутя осведомилась мистрис О'Моллой.
— Да, конечно, но между тем все же случается, что они лопаются, и тогда положение парового судна становится действительно довольно критическим, но нам этого нечего опасаться, потому что «Юнона» прекраснейшее парусное судно и не особенно нуждается в машине.
Из машинного помещения посетители перешли в отделение топки, сияющее своими полированными стальными приборами, медными кранами, манометрами и т. д. Здесь была страшная жара, которую даже два громадных вентилятора не в силах были хоть сколько-нибудь умерить, а между тем истопники, по-видимому, не только не задыхались, но даже прямо чувствовали себя превосходно, как в своей родной стихии.
В тот момент, когда осматривающие выходили на огороженную решеткой платформочку топки, им попались навстречу двое чернорабочих несущих уголь; один из них был как раз То-Хо, только что принявший вахту-Все посмотрели на него с участливым любопытством, он асе, по-видимому, даже не заметил этого, грузно волоча за собой ноги и низко сгибаясь под своей ношей, более грязный и черный, чем когда-либо.
— И вы говорите, капитан, что если только не следить за давлением паров, то во всякое время может получиться взрыв, совершенно подобный пороховому?
— Именно так, но мы имеем в лице господина Губерта образцового старшего механика, на которого можно положиться, и потому нам нет надобности опасаться чего-либо подобного.
— Ах, господин командир! — скромно воскликнул старший механик, — конечно, что касается присмотра и наблюдения, то за это я могу ручаться, но бывает так много разных непредвиденных случайностей, способных повлечь за собой взрыв котлов, что никогда нельзя быть вполне уверенным в совершенной безопасности в этом отношении.
— Но, в таком случае, следовало бы изобрести какое-нибудь средство для предотвращения этих случайностей! — сказала мистрис О'Моллой.
— Да, если бы эти случайности были всегда одни и те же, но, к сожалению, взрывы бывают вследствие множества самых разнообразных причин, — пояснил Поль-Луи. — Взрывы котлов случаются и вследствие внезапного образования трещин или расселин в стенках генератора; вследствие возгорания и воспламенения газов, скапливающихся в пламени; вследствие слабой способности сопротивления стенок котлов, изготовленных из худшего материала; вследствие пороков или недостатков в самом металле или в спайках и заклепках; вследствие присутствия пирита в угле… не говоря уже о взрывах, вызванных просто засорением трубы, когда в нее попадет какое-нибудь постороннее тело вроде паруса или даже марселя или реи — как это бывало не раз.
— Брр! как страшно! уйдем скорее отсюда, Флорри, а то мне кажется, что все эти котлы и горшки, того и гляди, взорвут нас.
— Полноте! — засмеялся с беззаботным добродушием капитан Мокарю, — на господина Губерта можно положиться, он все сумеет предвидеть и предупредить — это человек знающий и чрезвычайно добросовестный в своем деле.
А новый чернорабочий, неизвестный никому угольщик, стоя у перил с лопаткой в руке, внимательно прислушивался к этому техническому разговору, как будто он мог иметь для него особый интерес.
ГЛАВА XI. Взрыв котлов
Два дня спустя, ровно в полдень, все кормовые пассажиры и офицеры судна собрались на юте; это был момент пеленгования (определение местоположения судна на море по солнцу), когда все выходили на палубу, даже майор О'Моллой выходил на мгновение из своей обычной апатии и отправлялся списывать пеленги и отмечать их на большой морской карте.
Офицеры с секстантами и часами в руках выжидали момента, когда солнце станет в зените (над головами).
Жара была томительная, и притом полнейший штиль. Ни малейшего ветерка, ни ряби на поверхности океана. «Юнона» шла под парами, оставляя за собой длинный хвост черного дыма, тянувшийся совершенно параллельно белой пенистой полосе следа, оставляемого ею за собой на поверхности воды.
Наступила минута всеобщей мертвой тишины; офицеры делали свои наблюдения, каждый особо, а пять минут спустя пеленг был объявлен, и майор О'Моллой в точности нанес положение судна на свою карту:
19° 51' 13? южной широты, 121° 43' 17? восточной долготы.
— Какая томительная жара, и не малейшего движения воздуха! — заметила Флорри, полулежа в легком бамбуковом кресле на палубе и лениво обмахиваясь веером.
— Да, жарко и, вероятно, это будет продолжаться еще несколько дней, — сказал капитан Мокарю, — так как мы теперь вошли в полосу, находящуюся вне обычного пути ветров. Это своего рода оазисы, атмосферические острова, вокруг которых движется воздух, не проникая в них. Для парусных судов это крайне опасные места, а потому они совершенно не посещаются моряками. Мори называет их «пустынные места». Я готов поручиться, что здесь не проходит пяти судов в течение целого года. Но для нас это, конечно, не опасно, — потому что с помощью нашего винта мы вскоре оставим их.
— Где же Чандос? — вдруг спросила мистрис О'Моллой, которой хорошо была известна его страсть ко всякого рода географическим подробностям, — я уже более часа не вижу его.
— Он здесь, вон в этой шлюпке, сидит и читает какой-то разрозненный том «Робинзона Крузо», найденный им в судовой библиотеке, — сказала Флорри.
И действительно, в этот самый момент почти на одном уровне с ними показалась над бортом подвешенной на талях шлюпки голова Чандоса.
Приподняв прикрывавший ее брезент, он устраивался на дне шлюпки, как в отдельной каютке, где ему было удобно, спокойно и даже сравнительно прохладно.
