Привет из ада - Сафронов Виктор Викторович (читать книги бесплатно .TXT) 📗
На том и порешили.
ГЛАВА 31 ПРИБЫТИЕ в ПЛУТОВ
Движение к границе отделяющей Европу от Азии и пересечение священных, и незыблемых рубежей любимой Отчизны прошли спокойно. Вполне возможно, что такое забавное событие произошло оттого, что сопровождающие его "быки", да и сама "persona non grata" — в лице Рысака, были до такой степени пьяные, что просто говорить уже ничего не могли. Их можно понять. Рысак угощался в честь счастливого спасения, а сопровождающие, за компанию. Тем более за все платил Рысак из полученных подъемных, а на дармовщину только дурак не пьет.
Во время перехода Лазовейского хребта слез невосполнимой утраты и безутешного горя с трудом, но удалось избежать. Впрочем, радостных и триумфальных возгласов от прощания с родным краем, в стиле известного каждому местному челноку и контрабандисту "Полонеза Огинского" — также не последовало.
Чего радоваться? Впереди его ждал неплохой номер в плутовской гостинице. Там же, доброе пиво, легкие сигареты и доступные женщины — в общем "Рысак! Сдавайся комфорту и гостиничному сервису".
Сегодня всего этого добра на необъятных просторах березовой Руси, было навалом. Вот если бы его судьба забросила, скажем, на Кубу, в Северную Корею или не дай бог в Иран, с их особым видением поступательного движения прогрессивного человечества к счастью и здоровью. Вот тогда можно было умыться слезами. А сейчас чего? Европа — она и есть Европа и мать её — цивилизация.
Не кирзовый сапог-говнодав, ступил на славную плутовскую землю. Только для протокола — на придорожную чахлую растительность города Плутова, наступил отечественный ботинок Коли Коломийца. Под какой фамилией он это сделал нам неведомо, а для дальнейшего повествования и не важно. Сегодня, спроси его самого, он и то вряд ли вспомнит…
— Наступлю на этот пятак, — думал Рысак. — И нет ее, вашей кузницы, где куется оборонный щит страны для навала на извечного врага Страны Советов, вражеского милитаристического блока со штаб-квартирой НАТО.
Отметим для себя за скобками: морально-политическая подготовка вновь прибывшего совка-патриота оказалась на правильном идеологическом уровне.
Наступил. Осмотрелся. И что?
Много еще места осталось.
Пристально вглядываясь в окружение, обратил внимание на детали.
Все лопочут по-нашему. Физиономии у всех точно такие же — похожие. Лица выражают злобу и ненависть к первому встречному. Ко второму и последующим, кстати, тоже выражают. Они почему-то подозрительно и хмуро всем улыбаются, ждут от встречного привычной гадости в виде постановлений и указов. Открытые, приветливы лица, не встречаются. Глаза перед каждым незнакомцем отводятся в сторону, как бы заранее чувствуют себя перед ним виноватым.
Но не это, напрочь сразило легкоранимого персонажа.
Больше всего тронуло Рысака, буквально до слез прихватило другое. Этим другим были местные жители со своими сумками, в которых, мамой клянусь, кошельки лежат внавал. Они следят за ними так, что просто в дрожь бросает. Для вора, такая нелишенная смысла осторожность, это всегда вызов.
Публика не бросают свое, где и как попало. И, что уж совсем было приятно, не оставляет ценности без присмотра и должного контроля… Просто сердце сладко замирает от всего увиденного… Но пришлось, плюнув на профессиональную гордость, отворачиваться и бежать от искушения, как можно дальше и быстрее. Проверять себя следовало в другой отрасли.
Машина со спящей пьяной братвой, остановилась у железнодорожного вокзала. Вместо дружелюбного собачьего хвостика, отсалютовала ему выхлопными газами и скрылась из глаз.
Очень сильно, ну просто даже как-то неприлично сильно Рысаку захотелось слиться смешаться с хмурыми подозрительными гражданами, спешащими по своим делам. Обнять задавленных нынешним капиталистическим гнетом рабочих и служащих и, как учили еще в школе при исправительно-воспитательной колонии проявить с ними солидарность. Он уже даже готов был раскрыть им свои братские, криминальные объятья. Для чего следовало переквалифицироваться в щипача-ширмача, т. е. вора-карманника, совершающего у доверчивых граждан тайное хищение имущества, под прикрытием плаща, полиэтиленового пакета, газеты и т. д.
Однако планам громадью, сбыться не удалось.
Причина более чем прозаичная. Рядом с привокзальной пивной, куда с горящими трубами собирался заглянуть Коля, попить пивка, перетереть базары, да разжиться мелочишкой на первое время, его с нетерпением, аж подпрыгивал, старый козел, ждал Иван Петрович собственной персоной.
Картинка с выставки "В Новый год — с чистой совестью!" называлась "Здравствуй, старый пидорас, борода из ваты".
Рысак был очень огорчен и не пытался этого скрывать. А вот рыцарь-чиновник из гебе, явно служивший не за страх, а за совесть, радости от долгожданной встречи со своим крестником не скрывал и даже… Прослезился от умиления, при этом, бормоча и причитая текст из серии "как быстро вырос наш карапуз".
Тщательно высморкавшись в кумачовый носовой платок, которым перед этим вытирал слезы, он аккуратно сложил его и небрежно сунул в карман брюк. После того, как карманы приобрели знакомое совково-мешочное очертание Иван Петрович, или как там его зовут, внутренне собрался и мгновенно приобрел знакомый Колюне стиль общения — жесткий и колючий.
— Ну, во-первых — с приездом. Во-вторых, не делай такие большие удивленные глаза. Мы тебя, с твоими оболтусами сопровождающими вели сюда, от той самой избушки, где ты отлеживался. В-третьих, мог хотя бы ради приличия, воровская твоя морда не кривиться оттого, что встретился со мной… Вон, столик освободился, пошли присядем, а то ноги гудуть неимоверно.
Было еще и в пятых, и в десятых… Много еще чего было. Рысак все и не пытался запоминать. Но понял одно, что цель его прибытия в этот довольно-таки тусклый затертый город меняется. Все из-за начавшейся очередной криминальной войны. Ее начало отчасти, было спровоцировано именно им. Вернее, теми действиями, которые произошли с его участием.
По управленческой мысли Байкала, Рысак должен был заняться объединением разрозненных славянских преступных групп действующих в этой части России и пока существенным образом проигрывающих иным, особенно азиатским и кавказским объединениям и товариществам. С этой целью необходимо было вытеснить главенствующих сегодня бандитов и создать один, но свой суженный Интернационал, без поправок на бывшую Страну Советов. С благословения сходняка возглавить новое образование и подпитывать, с тучных местных пастбищ, единый воровской общак.
Идея была правильная и на первый взгляд красивая, но жизнь внесла свои поправки. Новая плеяда воров, из так называемых апельсинов, посчитав себе достаточно сильными и правыми, захватили главенство в преступном мире. После чего начался очередной передел сфер воровского влияния, короче — беспредел. И если Колюня не верит, — генерал даже горько вздохнул, показывая тем самым, что такого в этом мире вообще не может быть, — пусть позвонит Байкалу, по известному номеру и убедиться.
Делать нечего. Позвонил. Убедился. Приятный женский голос сообщил, что абонент временно не доступен и… отсутствует в зоне… приема.
Ну и что?
Старый хрен ни сколько не смутился. Он по-прежнему продолжал удивлять романтичного обладателя хрупкой совести своей посвященностью в планы воров и кроме всего прочего, давить неустойчивую психику Коли Коломийца эрудицией, основанной на жульнических приемах софистов.
— А сейчас позвони по местному телефону.
Видя, как Колюня заколебался "колебалом" с усмешкой спросил:
