Не имей сто рублей(СИ) - Сарматов Макар Владимирович (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗

— Гражданин! Помогите сидельцу отправить маме письмо, — и просунул в щель между плитами бетонного забора запечатанный конверт.

Агашка письмо отправил. А потом, пока мы отбывали наказание, часто приходил к нам потрещать за жизнь. А когда мы отбыли десять суток, то нас оформили в приежку, и вот тогда наше знакомство укрепилось в дружбу. Меня Агашка тоже не называл по имени или фамилии, не знаю почему, он всегда обращался ко мне по званию. А Миху звал, как и все мы, очень ему понравилось слово — Кудря.

— Веди нас к своему схрону, — произнёс я.

— Так мы уже возле него, — усмехнулся Агаир.

Я огляделся по сторонам, но ничего не заметил. Видно, давно он здесь не бывал — присыпало всё мелким глиноземом и следов не осталось. Агашка усмехнулся, и спросил:

— Что? Не нашёл?

— Не нашёл, — пришлось признаться.

— Вот и хорошо, — он повернулся направо от дорожки, где стояли машины. Сделал шагов двадцать в сторону склона. Наклонился над кустом какого-то растения, похожего на терновник. И, вытащив из-под куста верёвочный канат, крикнул нам:

— Ну, что рты открыли, помогите, здесь всё присыпало. Мне одному не сдвинуть.

Мы подхватились и помогли сдвинуть крышку с места. Наши водилы тоже вылезли из машин и с любопытством наблюдали за нашими действиями. Крышка входа отъехала в направлении, куда мы тянули и нашему взору открылся лестничный спуск вниз. Миха хмыкнул и проговорил:

— Сим-Сим, откройся. Ну, показывай свою пещеру, Али-баба чёртов.

Агашка изобразил улыбку, оскалив зубы. Достал из кармана ключ к навесному замку и пошёл вниз. Повозился там, чихнул раза три и позвал нас. Я проскользнул следом за хозяином «кладовой», держа в руках аккумуляторный фонарь типа «летучая мышь».

— Ну, ни хрена себе! И сколько ты рыл этот бункер?

— Это еще не всё, там за стеной ещё одна комната. В ней я храню припасы — «на всякий пожарный». А делал я его почти три месяца. Очень напряжённо было оставить всё это в тайне, но как видишь, здесь никто не бывает.

Землянка была шикарной. Посреди большой комнаты был стол и две лавки, вкопанные в грунт. Вдоль торцевой стены стоял постамент, на котором могли улечься шесть человек в спальниках. Возле другой торцевой стены, в которой была широкая дверь, стояла небольшая буржуйка, обложенная кирпичом.

— Агашка, а ты что, печку по-чёрному топишь? Отвода под трубу не вижу.

— А это мой маленький секрет. Хочешь, покажу? В стене, вон смотри, труба. С виду для вентиляции. Так и есть, а вот зимой она ещё и дымоотвод.

Он открыл дверь в другую комнату и достал кусок гнутой трубы. Один конец надел на печь, а второй пристыковал к выпирающей из стены трубе. Задвинул на концы стыковки хомуты и, вытащив отвертку из кармана, затянул их.

— Ну вот, теперь можно топить, двадцать минут и здесь курорт.

— А куда же дымоход выходит, что-то мы его наружи не видели?

— Он намного выше, там за двумя песчаными валунами. Я его тоже под песчаник замаскировал. А вот смотри, какую заслонку я сделал регулировать тягу, — и он протянул руку к трубе, в которой по центру торчал рычажок.

Повернул его направо под 90 градусов, потом обратно и произнес:

— Вот — открыта заслонка. Вот — закрыта, как у карбюратора.

— Лихо, Агашка. Здесь вообще семьёй жить можно. А что там, в другой комнатке?

— Там тоже комната, почти такая же размером. Стоит большой цинковый бак с водой. Тушёнка, каша и сгущёнка. Когда русские погранцы передавали часть нашим властям, то наши не спешили туда, вот и воспользовался. Склад ПФС раздербанил, а доски, которыми землянку обшил, со склада АТВ из-под снарядов к «Граду». Бревна для каркаса — с креозотного двора. Там много было заготовлено, ошкурено, но в креозот не успели окунуть.

Вовремя подсуетился, у соседа лошадь с телегой взял, за день пять рейсов сделал. И самое главное, что успел. Через неделю такое началось… делёж имущества со стрельбой, многим досталось по пуле.

Я прошёл в соседнюю комнату. Действительно, размером она чуть ли не больше первой, или просто так казалось, потому что заставлена она не была. В дальнем углу стоял бак, примерно на куб воды, а рядом стопками были уложены коробки с консервами. Не много, но на три месяца для семьи из четырёх человек хватило бы.

— Ну, Агашка, низкий поклон твоему мастерству и трудолюбию. Я бы один ни за что такого не сделал.

— Припёрло бы, сделал. А теперь давай не отсвечивать машинами на этом месте. По-быстрому разгружайте всё, что опасного в кузове. И едем ко мне пировать. Ночуете у меня, всем место найдётся.

Ждать мы себя не заставили, первыми выгрузили ящики с ПЗРК «Игла». Восемь узких, длинных ящиков, места заняли немного. Потом втащили наш арсенал — то, что я отобрал в личное пользование — АЕКи, «Кипарисы», патроны и приблуды к оружию. Пистолеты я решил оставить в личном хранилище Агаира. Места у нас в тайниках машин стало намного больше, поэтому коробки с магазинами к автоматам решили переложить туда. Когда покомпактней размещали ящики со стволами, один уронили. Он открылся и оттуда выпали АК-74М. Агашка увидав, что у нас осталось, сразу как заправский «цыган» начал канючить, чтобы мы подари ему один ствол. Помимо восьми ящиков, у нас для полноты партии было добавлено два автомата. И я решил, что эти два ствола можно оставить у Агашки. Если будут претензии у принимающей стороны, скажу, что не в курсе их дел. Сколько загрузили, столько и привёз.

Закончив все дела, мы закрыли и замаскировали землянку. Всей колонной отъехали вниз и вернулись замести следы. В том месте, где находился вход, колючкой подмели грунт, колею от машин оставили. Всё выглядело так, что водители заблудились, остановились и, развернувшись, поехали обратно. Теперь наш караван в полном составе подъехал к дому Шараевых. Проулок был узкий, и машины пришлось ставить очень близко к забору. Но это нас не беспокоило, мы здесь всего на одну ночь. Вечером за ужином я рассказал Агаиру основную идею нашего приезда.

— Слушай, Агашка, ты заведующий холодильными установками. Помнишь, много лет назад ты говорил, что ягода средней полосы России здесь в цене?

— Конечно, помню. Ты тогда письмо матери написал, чтобы посылку мне с вареньем прислала. В те времена это очень дорого было, а сейчас, просто бешенные деньги стоит.

— А как ты смотришь на то, чтобы начать свое дело?

— Чем тут заниматься, я же холодильщик. Пробовал одно время организоваться, кондиционеры ставить и ремонтировать. Вытеснили байские родственнички. Здесь вообще, более-менее прибыльные дела, все под местным баем Каримом.

— Скажи, а холодильники твои или его?

— Его, но я один выкупаю. Уже почти расплатился.

— Вот и отлично. Мы свежую ягоду закупим у нас и тебе привезём. За холодильник расплатишься и будешь сам на базаре монополистом по витаминам.

— Не смеши. Карим-бай не даст, под себя постарается подмять.

— Кто он такой, этот Карим-бай?

— Бывший секретарь ОБКОМа. Он и тогда жировал, а сейчас мнит себя хозяином.

— Ой ли, уж никогда не думал, что ты руки опустишь. Давай начнём, а потом и с баем вашим проблему решим. Мы ему внушение сделаем, что ни с кем, кроме тебя, работать не будем.

— Тогда он вас ограбит, а мне холодильного склада не видать.

— Тогда мы с ним более серьёзно поговорим. Мы в его дела не лезем? Не лезем. Поставщиков у него нет? Нет. Вот и пусть себе стрижёт то, что у него есть. Мы в его делах не конкуренты. А если не поймёт, то на хвост его крысиный наступим. Ты нас знаешь.

— Вот именно, что знаю. Вы приехали и уехали, а мне здесь жить и люлей огребать.

— Ладно, не будем загадывать, но ты имей в виду. Пробей почву, намекни, а мы пока со своими делами разберёмся, и на следующий год жди.

— Чёрт с вами, давно хотел жить самостоятельно и новый дом отстроить. А то, детей скоро будет много, а места мало.

Переночевав у нашего друга, мы с утра пораньше собрали свой караван и поехали в сторону Кушки.

Днём мы прибыли в Кушку. Прежде чем двигаться дальше, решили перекусить. Кушка большой город, раньше здесь было много военных частей и складов вооружения. Теперь это город-база, главная торговая точка в этой части мира. Именовался он так по названию реки, ещё со времён завоеваний российской империи. Кушка или Кушк, на русский переводится как — охрана или граница. Это на языке фарси, но туркмены всё переиначили на свой лад, и теперь этот город назывался Гушгы.