Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой» - Любименко Иван (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Не знаю, как они договаривались. Понимаешь, я не в курсе всех дел, не сижу на их собраниях.
— Ясно. — Подумав, решаюсь спросить: — А я еще долго здесь пробуду?
— Ну, — Аня прячет глаза. — Я пыталась объяснить, какой ты хороший, но Одинцов видит, что ты сильный и можешь обойти его за счет тотемов. Мой Серега тебя так защищал в последний раз. Не знаю, что там решили, но, думаю, тебя не тронут, пока есть кого вычеркивать.
В целом итогами разговора я доволен. Стало ясно, что, во-первых, альянс пока монолитен, во-вторых, меня хотят съесть. Задержался я здесь только потому, что правящая партия была занята устранением более опасных, по ее оценке, конкурентов, а также потому, что гадостей никому не делал. Но чтобы продержаться на острове так долго, как бы мне хотелось, этого недостаточно.
Племя собирается у костра. Альянс, как всегда, незаметно, ненадолго удаляется, чтобы решить исход завтрашнего голосования. Целованьский в очередной раз жалеет, что у него все еще действует защитный тотем. Кто же уйдет? Я искренне полагал, что это будет, мягко выражаясь, не милая моему сердцу Наташа. Но она ведет себя далеко не как обреченная и не торопится собирать вещи. Наташа непрерывно исполняет русские народные песни, а чаще других — хит острова «Ой то ни вечер, то ни вечер». Затем она просит Снежану научить ее петь. Та вначале отнекивается, но потом дает какое-то несложное упражнение для развития голоса. В недобрую минуту пришла ей в голову эта идея. Через час после начала музыкальных упражнений Натальи вся живность бежала из лагеря. Очень смахивало на завывания кошки в весенний период.
Ночью долго ворочаюсь в гамаке Сакина. Он гораздо удобнее, но из-за нервного напряжения уснуть все равно не могу. Великодушие Сакина имеет простое объяснение: они с Аней вновь перебазировались на плот. Гамак прилично продувается ветром с моря, и его подруга, похоже, простыла. К тому же она, как и я, еще не привыкла спать в гамаке. Сакину это возвращение на плот явно не нравится, но приходится учитывать пожелания прекрасной половины. Не думаю, что за его страстным желанием уединиться стояло что-либо еще, кроме стремления проводить больше времени вне племени. Единственным, кто открыто заявлял о своем конкретном интересе к дамам, был Сергей Терещенко. Но это было больше похоже на шутку, нежели на заявку о намерениях. Условия для секса здесь далеко не комфортные. Даже шутки на эту тему имеют весьма скромный успех.
Заснуть не получается. Закрываю глаза, и сразу и приходит чувство, что на меня хочет кто-то напасть. Нервы совсем разгулялись, прямо мания нападения какая-то. Если есть мания преследования, почему не быть мании нападения? Спать с открытыми глазами не умею, в полубреду валяюсь в гамаке. Любопытно, что все племя лежит на плоту, даже Целованьский. Только я повис между небом и землей в сторонке.
Пытаюсь вычислить расклады в племени, исходя из моей уверенности в зыбкости любого альянса. Сакин должен понимать, что надо вовремя уйти из-под крылышка Сереги. Аня пойдет за ним. Инне, похоже, наплевать на главный приз, на острове она всегда ведет себя совершенно естественно. Мысли скачут, как каучуковые мячики в лотерее спортлото. Что же дальше? Предложить Ане и Сереге объединиться я не могу, а вернее — не хочу. Выиграть все конкурсы — нереально. Тем более, если не спать по ночам. Интересно, первым вычеркнут меня или Наташу?
Обидно. Наташа выжила на Тортугас только потому, что я отказался специально проигрывать конкурс, а теперь может пережить меня на острове. Мог ли я тогда представить себе такое? А если прокрутить ситуацию назад, согласился бы я на предложение Игоря нарочно проиграть конкурс, зная, чем может позже обернуться для меня отказ от игры в поддавки? Нет, поступил бы так же, отказался.
Засыпаю только под утро. Сон нервный, вскакиваю при каждом шорохе. Бесит, что всю ночь встающие по нужде люди непременно задевают мой гамак. Шляющиеся по лагерю птицы тоже не раз будили меня утром. Это ужасно, нервы на пределе.
Имя исключаемого долго остается тайной только для меня и Целованьского. Случайно узнаю от Сакина, что уйдет… Снежана. Вот так сюрприз. Причем неприятный. Мне так хотелось увидеть на ее месте другую Акулу! Самое шокирующее обстоятельство: Снежана увольняется по собственному желанию. Целованьского, желающего сойти с корабля на берег, еще можно понять. У него нет шансов на победу, постоянные стычки с альянсом, но Снежана…. Наш едва ли не первый и уж точно последний с ней разговор получился очень коротким. Она подтвердила свое желание выйти из игры и сказала, что делает это «из-за здоровья». На другие расспросы я не отважился, почувствовав, что Снежанка не хочет вдаваться в подробности.
Очередной крупный скандал. Александр, с которым я общаюсь, пожалуй, чаще, чем другие, затеял выяснение отношений. Только после объединения племен он случайно узнал, что конкурс, после которого ушел его соратник Морозов, был проигран альянсом Одинцова специально. Братание и всеобщая взаимная доброжелательность, царившие в лагере после аукциона, позади. Забыта и радость от новости, купленной ему Акулами сообща. «Платон мне друг, но истина дороже». Теперь, по его мнению, настал момент истины. Саша загробным голосом предлагает собраться всем у костра. Снежана явно не расположена выяснять отношения. Она уверена в своем скором уходе, и ссориться лишний раз ей неохота. Речь Саши внимательно слушают только два Сергея, тем более что обращена она, в первую очередь, именно к ним. Остальные либо не слушают, либо делают такой вид. Остаткам Тортугас эти разборки и вовсе ни к чему. Мы занимаемся хозяйством.
Тем временем усилиями Сакина, то и дело врезающегося в монолог Саши, атмосфера накаляется. Оратор чувствует, что ввязался в безнадежное дело (с толпой спорить бесполезно, будь ты тысячу раз прав), но остановиться не может. Ссора происходит на священном для островитян месте — у костра, поэтому минут через двадцать непрерывного шума и гама предлагаю сторонам сбавить обороты и продолжить разборку в другом месте. Отставные Ящерицы сбавляют тон, но неожиданно взрывается молчавшая до сих пор Инна, с дрожью в голосе высказывая Саше, что она о нем думает.
Но что меня добило, так это вмешательство Наташи. А ты-то куда, честнейшая из нас?! Видимо, ей очень хочется защитить беззащитных Инну с Одинцовым, поэтому она с пафосом начинает что-то кричать Саше о своем понимании происходящего. Тот пытается отмахнуться от Тэн, как от назойливой мухи. Но «муха» на глазах превращается из защитника альянса в защитника себя: «Вот я, Сашенька, никогда не отрицала, что пришла сюда играть и что я веду двойную игру!»
К счастью, как ни кипят страсти, люди вновь вовремя останавливаются. Проанализировав главную тему доклада Саши, неожиданно понимаю, что во многом речь шла о моей скромной персоне. Это меня он имел в виду, предлагая Инне и компании изменить правила их игры и выбрать Последним героем «действительно достойного человека». Что-то подобное он мне уже раньше говорил в приватной беседе. Приятно, конечно, что Саша увидел во мне Последнего героя, но эффект от такой рекламы невелик. Все равно мне недолго осталось жить на острове. Попытки привлечь ко мне внимание вряд ли что-то могут изменить.
Аня использует утренний спор в воспитательных целях. Она огорчена тем, что Сакин так быстро выходит из себя и начинает сквернословить. С берега доносятся нервные выкрики Сереги и спокойные рассуждения обиженной Ани. Но, кажется, и там все утряслось. Возвращаются вместе, значит, помирились.
Писать имя Снежаны на совете было легко. Легко потому, что она сама хотела уйти, и еще потому, что мы так и не познакомились толком. Для меня она осталась загадкой. Не только вечно радостная Наташа, но и Целованьский не испытывает горя из-за ухода Снежаны. Кажется, она была его «заклятым другом» еще со времен Лагартоса. Остальная часть племени находится либо в скорбящем состоянии, либо в состоянии сочувствия скорбящим.
Глава 21
Яхта подана! Кладбище раковин. Еще одна бессонная ночь. Азарт против принципов?
Время двойного иммунитета Целованьского истекает. Теперь альянс вычеркнет из списка личного состава Сашу или меня. Чувствую, что скорее меня, чем изгоя Лагартос и Тибуронес. Съесть его они всегда успеют, он сам давно настроен на уход, а я хочу побороться. И альянс это видит. Кроме того, есть вероятность (по крайней мере, хочется в это верить), что симпатии некоторых членов альянса к моей персоне могут перерасти в дружбу. Этого явно опасается Одинцов. Значит, на ближайшем совете он сделает все возможное, чтобы добраться до меня.
