Письмо Виверо - Бэгли Десмонд (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

Я обдумал услышанное. Если Фаллон говорит правду, тогда этот лес крайне опасен. Если даже майя, которые здесь родились, не желают работать в лесу, значит он смертельно опасен. Я спросил:

— Почему они не выращивают деревья на плантациях?

Его лицо исказила кривая усмешка.

— По той же причине, которая оправдывает существование рабства с той поры, как один человек надел ярмо на другого. Дешевле продолжать использовать заключенных, чем начинать выращивать деревья на плантациях. Если бы люди, жующие жвачку, знали, как она производится, то каждая пластинка вызывала бы у них приступ тошноты. — Он направил на меня мундштук своей трубки. — Если вы когда-нибудь повстречаете чиклерос, постарайтесь не делать глупостей. Держите руки по швам и не совершайте резких движений, пока они не пройдут мимо вас. Но не особенно на это надейтесь.

Я начал сомневаться, по-прежнему ли нахожусь в двадцатом веке.

— А каким образом сюда вписываются воинственно настроенные индейцы?

— Это целая история, — сказал Фаллон. — Испанцам понадобилось две сотни лет, чтобы одержать верх над майя, а племя лакондон никогда не было разбито. Майя не поднимали головы вплоть до 1847 года, когда они начали восстание в провинции Кинтана Роо. В те дни населения здесь было гораздо больше, и майя задали мексиканцам жару в сражениях, известных под общим названием Война Каст. После этого мексиканцы не пытались вернуться сюда снова. В 1915 году майя объявили независимое государство, они поддерживали отношения с Британским Гондурасом и вели торговлю с британскими фирмами. Главным среди майя тогда был генерал Майо; он был стреляный воробей, но мексиканцы воздействовали на его тщеславие. В 1935 году они подписали с ним договор, сделали его генералом мексиканской армии и пригласили в Мехико, где свою роль сыграли соблазны цивилизации. Он умер в 1952 году. После 1935 года майя, казалось, потеряли свое сердце. У них наступили самые тяжелые времена с той поры, как закончилась Война Каст и земли начали пустеть. В самый разгар голода, ударившего по ним крайне тяжело, мексиканское правительство начало переселять колонистов в провинцию Чан Санта Круз. Теперь здесь осталось не более нескольких тысяч воинственно настроенных индейцев, хотя они продолжают оставаться полными хозяевами на своей территории, — он улыбнулся. — Мексиканских сборщиков налогов там не бывает.

Халстед прервал беседу со своей женой.

— И археологов они тоже не особенно жалуют, — заметил он.

— Дела обстоят не так плохо, как это было в прежние дни, — сказал Фаллон терпеливо. — Во времена генерала Майо любой иностранец, прибывший в Кинтана Роо, автоматически становился покойником. Помните историю, которую я рассказывал, про археолога, чьи кости вмуровали в стену? С тех пор они порастеряли свою воинственность. Все будет в порядке, если их не трогать. Они лучше, чем чиклерос.

Халстед посмотрел на меня и поинтересовался:

— Все еще рады, что поехали с нами, Уил? — На его лице играла тонкая улыбка.

Я проигнорировал его.

— Почему об этом ничего не знает широкая общественность? — спросил я Фаллона. — То, что правительство практикует рабский труд и целый народ почти полностью исчез с лица земли, несомненно должно обратить на себя внимание.

Фаллон постучал своей трубкой по ножке стола.

— Африку часто называют Черным Континентом, — сказал он. — Но в Центральной и Южной Америке некоторые области и уголки тоже являются достаточно темными. Ваш популярный журналист, сидящий в своем офисе в Лондоне или Нью-Йорке, имеет очень ограниченный кругозор; он не способен видеть так далеко и не может покинуть свой офис.

Он убрал свою трубку в карман.

— Но я скажу вам еще кое-что. Главной проблемой в Кинтана Роо являются не индейцы или чиклерос, это всего лишь люди, а вы всегда можете найти способ поладить с людьми. — Он протянул руку в указующем жесте. — Вот в чем проблема.

Я посмотрел туда, куда он показывал, и не увидел ничего необычного — просто стена деревьев с другой стороны взлетной полосы.

— Все еще не понимаете? — спросил он и повернулся к Рудетски, — Насколько тяжелую работу вам пришлось проделать, при расчистке полосы?

— Это был адский труд, — сказал Рудетски. — Я работал в дождевом лесу и раньше — во время войны я служил в инженерных войсках, но здесь просто что-то невообразимое.

— Точно, — спокойно согласился Фаллон. — Вы знаете, как туземцы классифицируют здешний лес? Они говорят: это двадцатифутовый лес, или десятифутовый лес, или четырехфутовый лес. В четырехфутовом лесу начинаешь себя чувствовать достаточно скверно — видимость там ограничена четырьмя футами в любом направлении, но это еще не самое худшее. Добавьте сюда еще болезни, змей, недостаток воды, и вы поймете, почему чиклерос — одни из самых опасных людей в мире — те, которые выживают.

Лес будет нашим главным врагом в Кинтана Роо, и мы должны его победить, чтобы найти Уашуанок.

2

Мы прибыли в Лагерь-Два на следующий день, совершив путешествие на вертолете, который летел сравнительно медленно и не слишком высоко. Я смотрел вниз на зеленое море, разлившееся у меня под ногами, вернувшись мысленно к разговору, который у меня состоялся с Патом Харрисом насчет Джека Гатта и нашей возможной встречи в Кинтана Роо.

До сих пор я представлял себе, что меня ждет какое-то подобие Эппингского леса, только больших размеров, и определенно не думал, что все будет так плохо.

Фаллон объяснил необычную густоту джунглей в Кинтана Роо достаточно просто. Он сказал:

— Я говорю вам, что причиной, по которой на Юкатане нет месторождений золота, является геология этого района — весь полуостров покрыт мощным слоем известняков. Она же объясняет и то, почему лес здесь гуще, чем где бы то ни было.

— Мне это не объясняет ничего, — признался я. — Может быть, в силу моей необыкновенной тупости.

— Нет, вы просто не обладаете необходимыми знаниями, — сказал он. — Дожди здесь бывают достаточно сильные, но атмосферные осадки быстро уходят в землю сквозь многочисленные трещины в известняке. Таким образом, под Юкатаном существует огромный резервуар пресной воды, но в то же время ощущается ее недостаток из-за отсутствия рек. Вода находится близко к поверхности; на побережье вы можете вырыть ямку на пляже в трех футах от моря, и у вас будет пресная вода. Во внутренних областях своды карстовых резервуаров иногда обрушиваются, открывая доступ к подземной воде, — это и есть сеноты. Но главное здесь то, что деревья всегда имеют доступ к воде через корневую систему. В любом другом дождевом лесу, например в Конго, большая часть воды дренируется реками. В Кинтана Роо она постоянно доступна для деревьев, и у них здесь все условия для роста.

Я смотрел вниз на джунгли, размышляя над тем, какой это лес, двадцатифутовый или четырехфутовый. В любом случае я не мог разглядеть землю, хотя мы находились на высоте менее пятисот футов. Если у Джека Гатта есть хоть капля здравого смысла, он никогда не появится поблизости от Кинтана Роо.

Лагерь-Два был устроен значительно проще, чем Лагерь-Один. Здесь имелся грубо сколоченный ангар для вертолета — строение без стен, напоминающее голландский амбар, столовая — кают-компания, складское помещение для снаряжения и четыре домика для жилья. Все домики были собраны из готовых частей, которые доставили сюда на вертолете. Несмотря на грубую простоту лагеря, недостатка комфорта тем не менее не ощущалось; каждый домик был снабжен кондиционером и набитым пивом холодильником. Фаллон не считал, что трудности необходимы, если их можно избежать.

Кроме нас четверых, здесь также находился повар, его помощник, который занимался ведением хозяйства, и пилот вертолета. Что он мог тут делать, кроме как перевозить нас из лагеря в лагерь, я не знал; при поисках Уашуанока вертолет, на мой взгляд, был совершенно бесполезен.

Со всех сторон лагерь окружал лес, зеленый и с виду совершенно непроницаемый. Я подошел к краю прогалины и постарался оценить его по рейтингу, предложенному Фаллоном. На мой взгляд, это был пятнадцатифутовый лес — достаточно редкие заросли по местным стандартам. Высокие деревья, расталкивая друг друга, вели отчаянную борьбу за свет, и их стволы оплетало и душило бесчисленное множество различных растений-паразитов. И кроме чисто человеческих звуков, доносившихся из лагеря, кругом царила мертвая тишина.