Шутка мертвого капитана - Марвел Питер (мир книг txt) 📗

Сон на ветвях деревьев немного восстановил его силы, но теперь Кроуфорду отчаянно захотелось есть. Как назло, никаких деревьев со съедобными плодами вокруг не было видно. Он стал внимательно оглядываться по сторонам в поисках кокосовой пальмы, манго или чего-нибудь в этом роде, и наконец ему показалось, что впереди виднеется нечто подходящее. Правда, чтобы подобраться к вожделенному дереву, необходимо было пролезть сквозь очередные заросли. Ругаясь на чем свет стоит, Кроуфорд прорубил себе путь кинжалом и опять оказался на берегу речонки. Была ли это та самая река, в которой он едва не утонул несколько часов назад, или ее приток, но, во всяком случае, во время ливня она тоже вздулась и сейчас нехотя возвращалась в свои берега.

У самой кромки бурлящей воды к большому дереву был привязан высокий человек. Плечи его были опущены, руки безжизненно обвисли вдоль худого, морщинистого тела густо-шоколадного цвета, голова свесилась набок. Мелко вьющиеся волосы на макушке были абсолютно седыми, что придавало лицу одухотворенное и вместе с тем жалкое выражение. С первого взгляда не удавалось определить, жив ли еще этот старик. Сейчас вода доходила несчастному до пояса, но можно было предположить, что несколько часов назад его захлестывало с головой.

Кроуфорд зашел в реку и приблизился к негру. Тот вдруг открыл глаза и, заметив белого человека, метнул на него испепеляющий, полный ненависти взгляд. Бедняга напряг все силы, словно пытаясь освободиться, с шумом набрал воздуху в легкие, собрался было произнести какое-нибудь страшное ругательство, но неожиданно снова обмяк, и глаза его потухли. Кроуфорд разрезал веревки и, подхватив негра, осторожно вынес его на берег. Повеселившись наивной идее найти место посуше, он положил старика на спину прямо на сорванные бурей мокрые листья, устилавшие землю и блестевшие после дождя, как антрацит. Затем он приложил указательный и средний пальцы к яремной вене почти не дышавшего негра и вытянул тому руки вдоль тела, отметив про себя, что на ощупь кожа африканца была немного плотнее, чем его собственная, а ладони хоть и огрубели, как кора старого дуба, но были при этом розовые, как пятки у кота. Удивившись тому, откуда в его мыслях возникли коты, сэр Фрэнсис сцепил пальцы в замок и пружинистым движением обеих ладоней несколько раз надавил негру на грудь. Внимательно оглядев своего страшного пациента, он немедленно повернул его на бок. Тут же изо рта негра извергнулся целый фонтан грязной воды и слизи, под веками сверкнули белки глаз, и он захрипел. Кроуфорд удовлетворенно улыбнулся краешками рта и со вкусом влепил негру несколько звонких пощечин. Тот дернулся и застонал.

Это был тощий старик с мудрым и хитрым взглядом, среди белых людей часто встречающимся у дельцов и политиков, а среди туземцев — у знахарей и колдунов. На его узком лице с глубокими носогубными складками, удлиненным лбом и толстыми обвислыми губами застыло выражение бесконечной усталости. С минуту негр, не мигая, с враждебностью и отвращением смотрел на своего спасителя, после чего произнес на ломаном английском:

— Дух возвращаться в нгомбо [19]. Злой дух уходить в лес от нгомбо. Дух воды уходить в небо, добрый дух возвращаться и нгомбо оживать. Белый масса приходить за дух нгомбо, но злой дух убегать в лес и нгомбо оживать. Белый масса не может ничего сделать нгомбо, иначе злой дух возвращаться из лес и нападать на белый масса.

— Слушай, ты, двоюродный племянник Калибана, — сердито начал Кроуфорд, у которого от голода в желудке урчало так, будто Пёрселл [20] настраивал орган Вестминстерского аббатства. — То, что к этому дереву тебя привязали белые люди, совсем не значит, будто я намереваюсь проделать то же самое. Напротив, как ты, может быть, успел заметить, я освободил тебя от печальной необходимости захлебнуться или помереть с голоду.

Старик, похоже, постепенно начал что-то осознавать.

— Белый масса не убивать нгомбо? — все еще с подозрением переспросил он. — Белый масса прийти к нгомбо за дело?

— Ты начинаешь делать успехи, — ядовито заметил Кроуфорд, который никак не мог решить, как ему поступить с неожиданным знакомцем: взять с собой или оставить тут, и пусть убирается ко всем чертям самостоятельно. — Я не намерен тебя убивать. Напротив, если ты заметил, я даже немного тебя спас. Только в одном ты ошибся: никакого дела мне до тебя нет.

— У белый масса нет дело к нгомбо? Белый масса не хотеть говорить с духами через нгомбо? — еще больше удивился негр. — А зачем белый масса пришел?

— Белый масса просто идти мимо, — брякнул Кроуфорд, не замечая, что сам начинает разговаривать корявыми негритянскими фразами. — Увидеть, что нгомбо умирать, и спасать его. Понял, Сикораксин сородич?

— Нгомбо понял, — кивнул чернокожий. — Белый масса отвязать нгомбо и возвращать в него дух. Масса есть белый нгомбо?!

Кроуфорд, которому было показалось, что он начинает что-то понимать в этой галиматье, вновь опешил и даже растерялся:

— Нгомбо — это ведь твое имя? — уточнил он.

— Я — великий нгомбо! — подтвердил старик, постучав кулаком по своей тощей груди.

— А мое имя — Кроуфорд, — облегченно вздыхая и тоже указывая на себя, сказал Кроуфорд.

— Добрый белый масса есть в опасности! — предостерегающе подняв руку, веско заявил негр. — Другие белые возвращаться и насылать на добрый белый масса того духа, который войти в нгомбо, изгонять духа нгомбо, наружу и изгонять духа воды, и убивать нгомбо.

— Они не вернутся, — сказал Кроуфорд. — И никто не сможет меня убить.

— Белый масса Кройфорд не боится злого духа?

— Нет, я его загнал во-он на ту пальму, — неожиданно развеселившись, ответил Кроуфорд, для убедительности тыча кинжалом в сторону зарослей.

— Белый масса умеет обращаться с духами белых и негров? — почтительно и даже с опаской переспросил старик. — Белый масса прогонять злого духа в лес и злой дух убегать от него?

— Во все лопатки, — кивнул Кроуфорд, искренне понадеявшись, что чернокожий незнаком с такими идиоматическими языковыми тонкостями.

— Добрый белый масса Кройфорд есть великий белый нгомбо! — расширив глаза от страха и уважения, медленно произнес старый негр. — Масса Кройфорд изгонять злой дух, возвращать дух нгомбо, и нгомбо оживать! Нгомбо очень благодарен белый масса! Нгомбо помогать белый масса! Нгомбо ходить с белый масса!

— Интересно, куда это ты собрался со мной идти?

— Нгомбо идти, куда пожелает белый масса Кройфорд. Нгомбо благодарен белый масса, нгомбо любить белый масса!

— Ты что ж, готов служить, прикажешь ли лететь, иль плыть, иль броситься в огонь, иль мчаться на облаках курчавых? — произнес Кроуфорд, с тоской подумав, что его собеседник не способен оценить возвышенный слог директора «Глобуса».

— Нгомбо должен помогать добрый масса, чтобы масса не наслал злого духа с пальмы, чтобы нгомбо умирать.

— Час от часу не легче! — окончательно запутавшись, Кроуфорд шумно вздохнул, словно старался заглушить репетицию духового оркестра в собственной утробе, и медленно спросил: — Что есть нгомбо?

— Нгомбо есть великий хозяин духов, — гордо ответил старик. — Нгомбо приказывать духам, духи слушать нгомбо. Нгомбо делать фетиши, нгомбо лечить негры и делать дождь. Нгомбо, какой только говорить с добрые духи, делать дождь и лечить люди, есть унган. Чужой нгомбо говорить злые духи и насылать их на люди, и злые духи входить в люди и делать живых мертвых — есть бокор. Нгомбо есть тот, кто танцевать… Нгомбо танцевать, чтобы стать бог…

— Ты танцуешь, чтобы стать богом? — переспросил Кроуфорд, наконец сообразив, кто перед ним.

Он знал, что, принеся в колонии христианство, европейские миссионеры, разумеется, не смогли полностью уничтожить языческие культы, процветавшие на островах. Хотя они почти полностью истребили индейские верования вместе с теми, кто эти верования исповедовал, однако многочисленные африканские рабы, тоже силой обращенные здесь в католичество, образовали фантастическую и весьма зловещую религию, представляющую собой невообразимое сочетание абсолютно несочетаемых вещей. В ее основу была положена жестокая первобытная магия негритянских племен Центральной и Западной Африки, причудливо приправленная отдельными элементами христианских верований, впрочем понятых на дикарский лад. Право же, стоило уничтожать индейцев с их кровожадным культом, от которого вставали дыбом волосы даже у видавших виды и не знающих жалости испанских конкистадоров, чтобы получить взамен такую страшную смесь языческих воззрений с католичеством. «Католик приходит в храм, чтобы говорить о Боге, а негр вуду танцует, чтобы стать богом», говорят об этой страшной религии.