Железная рука - Буссенар Луи Анри (электронная книга TXT) 📗

И тут всякая дисциплинированность исчезла. Ящики с ликерами, водкой были извлечены из пирог, консервные банки вскрыты; началось невиданное пиршество. Страх, который на некоторое время сковал этих презренных людей, еще более усилил их неслыханный аппетит, и очень скоро пиршество переросло в оргию.

Алкоголь сделал свое дело, разбудил инстинкты насилия, дебоша, разбоя.

Вот уже ножи вытащены из чехлов — и пролилась кровь. Однако никто не вмешивался.

Даб, которого окрестили Королем каторги, закрылся в хижине, наспех построенной его людьми; с ним уединились те, к кому он проявлял особое доверие. Они совещались.

Король сидел перед импровизированным столом, покрытым бумагой; Даб сейчас был таким же, каким в Неймлессе руководил похищением Мадьяны, — красивым молодым человеком с орлиным носом и тонкими руками, почти элегантно одетым.

Он был бледен, черты — искажены, и, несмотря на то, что Даб хорошо владел собой, судорога гнева и тревоги кривила его губы.

На лицо, которое могло быть прекрасным, словно надели маску ненависти и злобы.

Вожак обратился к своему верному товарищу Андюрси, который, вытянувшись перед ним, как солдат перед командиром, ожидал приказов.

— Отплытие завтра утром в шесть часов.

— Но, Даб, что ты! Наши люди будут завтра пьяны в стельку, их невозможно будет вырвать отсюда.

Главарь бросил на Андюрси гневный взгляд:

— Не спорь со мной! Хочу то, что хочу.

— Пусть так, но в таком случае я ни за что не отвечаю.

— А кто тебе сказал, что ты мне нужен? Я здесь — и этого достаточно.

— Хорошо, — проворчал Андюрси, — и все-таки лучше прислушаться к моему мнению и сняться сегодня вечером, пока еще не всеми овладел приступ безумия.

— Для того, что я готовлю, как раз хорошо, чтобы они были безумными.

— Как хочешь, ты — командир.

— И я им останусь, черт побери! Потом Даб добавил более мягко:

— Дурная твоя голова, ты, значит, ничего не понимаешь?

— Что ты хочешь сказать?

— Если я согласился остановиться на острове Нассон, недалеко от того огромного леса, в котором мы проложили себе дорогу, чтобы достичь намеченной цели, так это потому, что ожидаю… кое-чего.

— Ба! Чего же?

— Вскоре узнаешь. Только имей в виду, что я зря не пошел бы на такое опасное предприятие, не стал бы рисковать без уверенности в успехе.

— О, это всем известно! Человек, который вытащил нас из «Пристанища неисправимых», — ловкий человек. Ты заслуженно носишь имя Короля каторги. Есть только один человек, который смог бы потягаться с тобой.

Даб расхохотался:

— И кто же этот человек?

— Ты его знаешь так же хорошо, как и я. Это… это был…

Каторжник никак не мог решиться произнести имя.

— Ну же, ну! — Даб. — Тебя все еще бьет страх?

— Страх? Не сказал бы… Я сражался и с людьми, и с наручниками, побеждал диких животных. Но этот!.. Да, признаюсь, глупо так говорить, однако мне кажется, что есть в нем что-то… как бы сказать? Что-то необычное, фантастическое, сверхъестественное.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Даб. — Ты все еще веришь в детские сказки? Короче, ты назовешь его имя?

Андюрси подавил дрожь и сказал чуть слышно:

— Железная Рука! К счастью, он мертв…

— Тогда чего же ты боишься?

— Да ведь никогда не знаешь, чего ожидать от этого человека.

На этот раз Даб разразился гомерическим хохотом [237].

— Ну так вот, друг сердечный! Ты правильно говоришь…

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Железная Рука не умер!

— Да ну? Я же сам подмешивал яд в питье, которое ему должны были подать, видел, как уносили в больницу скрюченного, мертвенно-бледного. Одним словом, несли труп…

— Поскольку этот человек сверхъестественный, говорю тебе, он выкарабкался.

— Чудеса! Яд из корня пассифлоры смертелен.

— Действительно чудеса. Короче, этот Железная Рука улизнул из-под носа у смерти. У меня точные сведения. И когда мы уходили из Сен-Лорана, он уже был на ногах и клялся всеми богами, что поймает нас и заставит платить за преступления. Ха, ха, ха! Что ты на это скажешь?

Андюрси посерьезнел. Новость, по всей видимости, не привела его в восторг.

— В таком случае, браток, — фамильярно заговорил он, — я советую тебе не лезть в драку. Этот человек сделан из другого теста, чем все остальные. Я предпочел бы биться скорее с дьяволом.

— Так вот, — ответил Даб, который в течение некоторого времени к чему-то прислушивался, словно ожидал сигнала, — ты не будешь иметь удовольствия драться с ним…

— Еще раз повторяю, что предпочел бы встретиться с двадцатью надсмотрщиками.

В этот момент, перекрыв крики пьяных каторжников, со стороны реки послышался выстрел…

Даб наклонил голову, прислушался. Один, два, три! Тишина. Потом еще: один, два, три! И Король каторги издал победный клич.

— Этот сигнал, — сказал Даб, — подтверждает, что мой приказ выполнен: Маль-Крепи и еще трое верных мне людей осуществили свою миссию.

— А! То-то я удивился, почему не видать трех наших товарищей: Камуфля, Ла Грифая и Симонне.

— Я оставил их там, предварительно велев Симонне написать письмо.

— Ах да… это же писец, старый подделыватель.

— Его талант, которым я воспользовался, поможет нам заполучить отца Мадьяны.

— А их миссия?

— Она заключается в том, чтобы любой ценой захватить Железную Руку. Твоего удивительного и сверхъестественного Железную Руку, и доставить его мне связанного и скрученного.

— И им это удалось? — спросил Андюрси.

— Мы условились так: три выстрела при неудаче и шесть — в случае удачи. Ты слышал?

— Да.

— Сосчитал?

— Шесть выстрелов.

— Значит, Железная Рука у них. И клянусь, Андюрси, что на этот раз он от меня не ускользнет… Как не спасется и тот, другой, Рудокоп-Фантом, о прибытии которого возвестит другой сигнал…

В глазах Даба вспыхнуло адское пламя. Это загорелась и потухла его ненависть. Андюрси схватил факел, и оба бандита вышли наружу.

Бегом преодолели длинную аллею эбеновых деревьев [238], которая привела их к пристани. Услышали плеск весел, в темноте они увидели силуэт пироги и трех мужчин на ней.

Несмотря на все усилия, Король каторги не смог оставаться спокойным.

Он первым бросился к причалу и спросил оттуда лодочников:

— Эй! На пироге! Ваши имена? И гортанный голос ответил ему:

— Твой товарищ Маль-Крепи!

— Браво, а где другие?

— Камуфль и Ла Грифай здесь. Не хватает Симонне, он по-глупому утонул недалеко от Сен-Лорана.

Это были три каторжника, три мерзких негодяя, приговоренные к смерти за совершение жестоких преступлений, но помилованные; Даб не зря выбрал их для исполнения своих намерений.

— Тем хуже для Симонне, — крикнул Даб. — А как Железная Рука, вам удалось что-нибудь?

— Как нельзя лучше! Он в нашей власти, Даб.

— Не может сбежать?

— Он связан, лежит с завязанным ртом, не может даже пошевелиться.

— О! Король каторги заплатит вам по-королевски. Причаливайте!

Ловко управляемая пирога прижалась боком к причалу.

Один из бандитов спрыгнул на землю и быстро закрутил канат вокруг столба. Двое других поднялись и ухватились за что-то, сплетенное из гибких водорослей, которыми так богата Марони. Это было что-то вроде корзины в человеческий рост, в которой лежало чье-то тело, накрепко связанное веревками.

Даб нетерпеливо схватился за один конец корзины и подтащил ее. Андюрси подал ему руку. Корзина достала ему только до плеч, и при свете факела стала видна голова человека с перевязанным лицом.

В приступе ярости Король каторги ударил человека кулаком по его бледному лбу. Ему ответило глухое рычание.

— Ого! Теперь ты напуган, Железная Рука! — Даб. — Ты ведь знаешь, что от меня пощады не жди! Эй, вы там, давайте его сюда… и в дорогу!