Быть зверем - Стукалин Юрий Викторович (бесплатные полные книги .txt) 📗
– Куда поедем? – спросил Ник. – Может, махнем сразу в Канкун?
– Можем и в Канкун, – ответил я, наконец почувствовав внутреннее успокоение. – Но я хотел бы съездить к Камиле. Во-первых, я обещал, а во-вторых, соскучился. Если хочешь, можешь ко мне присоединиться. Найдем тебе какую-нибудь панамку.
– Конечно присоединюсь, – сказал он. – Только панамок мне больше не надо.
– Ладно, – улыбнулся я, вставая. – Пойду спрошу, можно ли ей позвонить отсюда.
Когда я вошел в комнату, Карлоса не было, а за столом восседал Марко, просматривая какие-то бумаги. Он поднял голову, и я спросил, указывая на стоявший на столе телефон:
– Могу я позвонить?
Тот несколько замешкался, и в этот момент краем глаза я увидел в окно, как у поста остановился большой красный джип, дверь открылась, и из него выбрался высокий человек, обмотанная бинтами правая рука которого висела на перевязи, нос был перехвачен широким пластырем, а область лица около левого уха отливала огромным фиолетовым синяком, отчетливо заметным даже на его смуглой коже. Это был Длинный. Карлос быстро подошел к нему, протянул правую руку для рукопожатия, и тот пожал ее левой, здоровой рукой. Пока они, улыбаясь друг другу, о чем-то оживленно разговаривали, из джипа вылезли еще двое громил. Теперь стало ясно, почему нас никто не ждал в засаде около полицейского поста.
Марко, заметив мой опешивший взгляд, повернул голову к окну и тоже увидел подъехавших людей. Он резко встал из-за стола, его рот скривился в усмешке, а рука потянулась к висевшей на поясе кобуре. Но я оказался быстрее. Удар кулаком в солнечное сплетение заставил его согнуться. Он захрипел, хватаясь руками за живот, и начал оседать, ловя ртом воздух, а я схватил его двумя руками за волосы, и дважды ударил головой о край стола. Кровь брызнула из рассеченного лица, заливая лежавшие на столе бумаги. Ноги его стали гибкими, как вареные макароны, и он тяжело рухнул на пол. На всякий случай я нагнулся над ним и добил ударом кулака в висок. Марко стих, но на шум из комнаты выскочил Ник. Увидев, что я сотворил с мексиканским полицейским, он в ужасе схватился за голову:
– Ты зачем его так? Ты… ты… совсем одичал?
– Эти сволочи позвонили Длинному, – быстро ответил я, указывая в окно.
Глаза Ника еще более расширились.
– Что же делать? – в панике пробубнил он, не выпуская свою голову из рук. – Что же нам теперь делать?
– Успокойся, – прошипел ему я, вытаскивая из кобуры Марко пистолет.
– Они идут сюда! – Ник заметался по комнате, ища место, где бы провалиться сквозь землю. – Они нас сейчас убьют!
– Успокойся! – снова прорычал я, снял пистолет с предохранителя и встал за дверью, чтобы входящие не заметили меня. – Скройся отсюда с глаз долой.
Сердце в груди билось так, что казалось, вот-вот вырвется наружу. Когда Карлос, Длинный и один из его громил вошли в комнату, я прикрыл за ними дверь и обрушил рукоять пистолета на затылок последнего. Тот упал, даже не охнув, а Карлос с Длинным на мгновение застыли на месте, после чего, оценив ситуацию, благоразумно подняли руки. Длинный, с его перебинтованной рукой, выглядел при этом весьма забавно, а по его глазам было видно, что он уже и сам не рад новой встрече со мной.
– Дернетесь – пришибу, как его, – процедил я сквозь зубы, показав пальцем на валявшегося рядом со столом Марко. Карлос удивленно посмотрел на окровавленное тело напарника, и в его глазах застыл немой вопрос. Он явно не ожидал такого поворота событий. Марко был жив, но по положению его тела сказать этого с уверенностью было нельзя, и, судя по всему, Карлос решил, что мы его убили. Из-за шкафа появился растерянный Ник, а я продолжил: – Сейчас вы медленно ляжете, упретесь своими рожами в пол, а руки положите себе на затылок.
Они выполнили команду, и, пока я держал их под прицелом, Ник забрал их оружие, взял наручники, и сцепил их на запястьях каждого из них, заведя им руки за спину. С перебинтованной рукой Длинного вышла некоторая заминка, но Ник действовал бесцеремонно и безжалостно. Лицо бандита исказилось от боли, но он был настолько напуган, что сдержал стон. Следующими в наручниках оказались лежавшие в беспамятстве Марко и получивший по затылку громила. Теперь в наших руках было четыре пистолета и четыре пленника. Оставался еще один боец, ожидавший на улице. Я украдкой посмотрел в окно. Он стоял у машины и беззаботно покуривал сигарету. У нас еще будет время разобраться с ним, а пока надо было что-то делать с пленниками. Сперва мы перетащили их в дальнюю комнату и посадили в « обезьянник», где прицепили к металлической решетке дополнительными наручниками всех, кроме Длинного. Ник остался с пленниками, поигрывая в руках двумя пистолетами, а я взял Длинного за шкирку и вывел в первую комнату.
– Сейчас ты позовешь своего человека с улицы, – сказал я, и Длинный согласно закивал. – Сделаешь что-то не так – пристрелю и его, и тебя.
Я приоткрыл дверь, Длинный просунул в образовавшуюся щель голову и приказным тоном велел бойцу зайти внутрь, якобы для того, чтобы помочь вытащить нас. Тот повиновался и через две минуты оказался в «обезьяннике» вместе со всеми. Как ни странно, пистолета при нем не оказалось. Видимо, он был простым водителем. Теперь можно было расслабиться и обдумать сложившуюся ситуацию. А оно получалось незавидным. Мало того, что за нами гоняются боевики, теперь нам еще припишут нападение на полицейский участок. И если существовала надежда отделаться от бандитов, покинув пределы Чиапаса, то с полицейскими все обстояло гораздо сложнее. Теперь вся мексиканская полиция будет охотиться за нами по всей стране.
Долго оставаться в участке было нельзя, и мы начали готовиться к бегству. Для начала обыскали сидевших в «обезьяннике» людей, изъяв из карманов ключи от наручников и пару перочинных ножей, чтобы они не смогли сами выбраться после того, как мы уйдем. Их личные вещи, кроме мобильных телефонов, мы брать не стали, а телефоны сразу же разбили о стену. Воспользоваться ими сами мы не могли, поскольку эти звонки могли быть отслежены. Только у Карлоса я забрал переданные ему мной деньги. Ник сорвал со стены запаянную в пластик карту Чиапаса, свернул ее и сунул в рюкзак. Туда же последовали три пистолета. Вещей мы набрали довольно много – несколько банок с консервами, три бутылки кока-колы, пару зажигалок, сигареты, два одеяла, пару перочинных ножиков и моток тонкой, но весьма прочной веревки.
– Как мы все это унесем? – спросил Ник. Его снова начинало трясти.
– Увезем, – ответил я, взял в руку стоявшую на столе тяжелую бронзовую статуэтку и разбил ею рацию, после чего швырнул об пол телефонный аппарат. – Вот теперь, кажется, мы оставили их без связи.
Мы полностью набили рюкзак, а одеяла взяли в руки, после чего вышли на улицу. Пока Ник привязывал одеяла к сиденью большого, мощного полицейского мотоцикла, бак которого оказался полон, я вырвал из полицейской машины рацию, проколол шины у нее и бандитского джипа, открыл у них капоты и разворотил там все, что мог. Дорога действительно оказалась пустынной – за все время после приезда Длинного по ней не проехало ни одной машины.
– Все, теперь можно ехать, – наконец подвел итог я. – Пойдем с нашим другом попрощаемся.
Я вошел в «обезьянник» и присел рядом с прикованным к решетке Длинным. В левой руке я держал пистолет и настроен был весьма решительно:
– Помнишь, когда мы встречались последний раз, я предупреждал, что убью тебя, если увижу еще раз?
Он сжался, испуганно глядя на меня. Никогда еще я не испытывал такой ненависти. Он был причиной всех бед, выпавших на нашу долю, а теперь, после событий в полицейском участке, проблема стала практически неразрешимой. Я готов был разорвать его на части.
– Не убивай меня, пожалуйста, – взмолился он. Из его глаз хлынули слезы, и дрожащим голосом он произнес: – Больше я никогда не попадусь вам на глаза.
Я смотрел на эту тварь, и меня охватывало непреодолимое желание нажать на спусковой крючок. Ник подошел сзади.
