В дебрях Атласа - Сальгари Эмилио (лучшие книги .TXT) 📗
— Напрасно представляться, — сказал легионер, — мы знаем этих так называемых царей Атласа и предупреждаем ваше величество, что мы люди решительные и не продадим дешево свои шкуры. У тебя есть кровь, и я ее выпью. Ару, дай мне ружье.
— Что ты хочешь делать, Энрике? — закричал граф. — Он нас не трогает, пусть смотрит.
— Я не люблю любопытных, — сказал легионер.
В эту минуту темная масса двинулась, пропуская немного лунного света.
— Вот и прошло затмение, — ответил вечный балагур, — но не прошла опасность. Я потеряю шапку, но приобрету шкуру еще одного льва. Черт бы их побрал, они мне уже по горло надоели, эти звери, и я пить хочу. Ружье, Ару.
— Вот оно, господин, — ответил старый негр.
— Видел ли ты, как ловят льва шляпой?
— Нет, господин.
— Это игра, которой ты можешь научить своих соотечественников, если у них есть шапки, что довольно сомнительно: вы, кажется, менее всех нуждаетесь в шляпах.
— Ты с ума сходишь, Энрике? — спросил граф, не понимая, что хочет сделать этот оригинал.
— Я не марабут, — важно ответил тосканец, — не правда ли, Мулей-Хари?
Святой человек нашел лучшим промолчать.
— Ты слишком много шутишь со львами, — сказал граф.
— Я шутил и с крысами, наполнявшими судно моего отца.
— Что за сравнение!
— Ты не знаешь, граф, они были так свирепы, что в одну ночь чуть не отгрызли мне нос и ухо. На мне есть след их страшных зубов. Папаша Хасси, твое ружье заряжено?
— Только нажми курок.
— Так я тебе покажу, как итальянцы ловят львов. Нам достаточно ничтожной шапки.
Граф не мог удержать улыбки.
— Как послушаешь этого хвастуна, подумаешь, что Италия полна диких зверей.
— У нас разбойники, которые порой опаснее львов. Ну, на охоту! Он снял свой картуз, надел его на дуло ружья и, на этот раз совершенно спокойно, начал подниматься по лестнице. Видно было, что он твердо верил в успех своей затеи.
— Я понял, — сказал граф, — ты же, Хасси, возьми ружье и будь готов защитить товарища при нападении. Неизвестно, что может случиться.
— Я ни на секунду не потеряю из виду твоего друга, сын мой, — ответил мавр.
В это мгновение свет опять исчез перед отверстием. Громадное животное снова заслонило его и на этот раз крайне интересовалось тем, что делается внутри.
Тосканец, впрочем, не остановился. Он продолжал подыматься, высоко держа ружье, с намерением выстрелить в льва, когда он схватит зубами картуз. Почти оглушивший его рев остановил его на одной из верхних ступеней.
— Это — львица, — сказал Хасси, — она опасна не меньше льва. Граф поднялся, схватив пистолет.
— Черт знает! — пробормотал Энрике, несколько медля встать на последнюю ступень. — Это животное твердо держит свою позицию! Если оно думает овладеть моей головой, то очень ошибается, — получит только шапку.
Львица упорно продолжала закрывать собой отверстие. Она рычала и могучими когтями царапала утлы отверстия, так что пыль и известка осыпали тосканца.
— Энрике, — закричал граф, видя нерешительность друга, — вернись и дай нам действовать ружьями. Зверь теперь в прекрасном положении для прицела.
— Нет, — ответил упрямец, — хочу, чтоб он схватил мою шапку.
Он поднял ружье и поднес картуз ко рту львицы.
Последняя, увидав этот странный предмет, остановилась на секунду, а потом схватила его зубами, думая, что это человеческая голова.
Раздался сухой выстрел. Тосканец выстрелил, и животное проглотило в одно и то же время пулю, огонь и дым.
Граф и его товарищи в ужасе увидели, как скатились вместе по лестнице человек и зверь.
Едва львица достигла земли, как ей в грудь вонзились два кинжала. Эти два удара были, однако, напрасны. Выстрел Энрике раздробил ей череп, так что вытекла часть мозга.
— Мертва! — воскликнул Хасси.
Энрике быстро поднялся и с недоумением смотрел на зверя.
— Мертва? — спросил он.
— Наши удары были напрасны.
— Видел, папаша Хасси, как ловят львов на шапки? Надеюсь, ты этого не забудешь.
— Ты просто удивительный человек, — сказал граф.
— Я изобретатель, — важно ответил тосканец, — вот и еще специальность, которая может мне пригодиться больше, чем какая-нибудь другая. Охота за львом с шапкой! Готовое название для романа! Кому пить хочется? Вот новый источник. Папаша мавр, пей, ты ведь хочешь; пей, не церемонься. Надо довольствоваться тем, что есть, особенно в Африке.
Тосканец взял ятаган и приготовился резать львицу, когда снаружи раздался выстрел, за которым последовало несколько других.
— Выстрелы? — спросил побледневший граф и прижал Афзу к своей груди.
— Нет! — воскликнул Хасси. — Это не ружья франджи, это наши алжирские ружья — я не могу ошибиться.
— Значит, идут нам на помощь? — закричал тосканец. — Они сражаются со зверями. Побежим и мы помочь этим добрым людям. Ко мне, Хасси! Сюда, Ару! Берите все ружья и пистолеты. Я тоже хочу участвовать в бойне львов, гиен и этих шумных шакалов, черт их побери!
— Я пойду также, — воскликнул граф, — на что-нибудь и я пригожусь.
— В таком случае вперед, друг! — ответил Энрике. — Звезда Атласа поможет тебе!
Пока происходил этот разговор, выстрелы снаружи продолжались, а с ними рев, улюлюканье и отчаянные крики.
Вероятно, осаждающие звери чувствовали себя не особенно хорошо под градом пуль, уничтожавших их.
В одно мгновение Энрике, Ару, марабут и Хасси взбежали по лестнице и выскочили из гробницы. У каждого из них было по два ружья и по паре двуствольных пистолетов.
Звери оставили развалины и столпились около ключа, испуская все более ужасный рев.
В трехстах шагах от них стоял караван из сорока навьюченных верблюдов и дюжины лошадей.
Несколько человек, в больших темных плащах и тюрбанах, спешились и, прячась за кустарником, стреляли в животных из ружей и пистолетов.
— Это бедуины! — закричал Хасси, узнав их по темным плащам. — Надеюсь, мы спасены.
— Бедуины или туареги, все равно, — ответил Энрике. — Во всяком случае, это не спаги бездельника Бассо, и мы поможем этим храбрецам. Дайте залп, друзья!
Четыре выстрела грянули после этих слов, а за ними еще четыре.
Бедуины, услышав выстрелы, остановились, боясь, что имеют дело с разбойниками, желающими разграбить караван. Но заметив, что эти выросшие из-под земли люди направляют свои выстрелы не в них, а в сторону ключа, снова принялись за дело.
Звери, находясь между двух огней, испуганные потерями своих собратьев, которых без промаха убивали бедуины, решились наконец покинуть поле битвы. Они соединились в длинную колонну и в бешеном бегстве пронеслись перед караваном, провожаемые последним залпом, положившим еще нескольких из них, и с фантастической быстротой исчезли по направлению к югу.
— Счастливого пути! — закричал Энрике, пуская им вдогонку последнюю пулю.
После прекращения стрельбы один из бедуинов направился к развалинам куббы, держа свое ружье дулом кверху, чтобы показать добрые намерения.
В пяти шагах от Энрике он остановился и произнес обычное приветствие:
— Салам-алейкум.
— Да сохранит Аллах тебя и твоих верблюдов, — ответил марабут. Вдруг он сделал удивленный жест.
— Я тебя знаю, — сказал он бедуину, который был высокого роста, худой, как все сыны пустыни, смуглый и с маленькими, горящими как уголь глазами. — Ты аль-Мадар?
— А ты Мулей-Хари? — спросил бедуин. — Я привез тебе партию оружия два месяца тому назад по поручению предводителя сенусси. Что случилось с твоей куббой? Свалилась тебе на голову?
— Купол был слишком стар и развалился.
— Сенусси должны выстроить тебе более прочную, — сказал бедуин, — и проходящие караваны будут участвовать в расходах. Я об этом подумаю.
В эту минуту показался граф под руку с Афзой. Увидев белого человека, европейское происхождение которого, так же как Энрике, было ему ясно, бедуин вздрогнул, и в глазах его что-то блеснуло.
— Могу ли предложить вам гостеприимство в моем лагере? — спросил он с известным благородством. — Мои люди уже ставят палатки и готовят ужин.
