Тарзан и сокровища Опара - Берроуз Эдгар Райс (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Верпер не мог себе представить, каким образом сумочка попала к большой обезьяне. Может быть, человекоподобное существо видело его стычку с Ахмет-Зеком, увидело сумочку у араба и забрало ее себе? Но сумочка эта, во всяком случае, содержала в себе сокровища Опара: это было несомненно, и это было все, что нужно было знать Верперу.
– Теперь, – сказал человек-обезьяна, – исполните ваше обещание и покажите мне место, где вы видели мою жену.
Продвигаться за медленно двигавшимся бельгийцем была утомительная и скучная работа. Человека-обезьяну раздражало это промедление, но европеец не умел бежать по ветвям, как его спутники, и поэтому они продвигались вперед крайне медленно.
Обезьяны некоторое время следовали за ними, но потом им это надоело. Передняя обезьяна остановилась на лужайке, и остальные присели подле нее. Они сидели и из-под нахмуренных бровей смотрели вслед удалявшимся людям, пока те не скрылись из виду. Тогда одна обезьяна растянулась под деревом, другие последовали ее примеру, и таким образом Верпер и Тарзан продолжали свой путь вдвоем. Тарзана поведение обезьян нисколько не удивило и не огорчило.
Не успели они отойти подальше от лужайки, как издалека до них донеслось львиное рычание.
Тарзан не обратил внимания на знакомые звуки, пока из той же стороны до него не долетел слабый звук выстрела. И когда за этим последовало отчаянное ржание лошадей и почти беспрерывная перестрелка, смешивавшаяся со свирепым рычанием целого стада львов, он сразу же насторожился.
– Кто-то попал в беду, – сказал он, поворачиваясь к Верперу. – Я пойду туда. Это могут быть друзья.
– Может быть, ваша жена между ними, – сказал бельгиец.
Найдя сумочку, он стал бояться человека-обезьяны и все время думал, как бы скрыться от этого гиганта-англичанина, который одновременно был его освободителем и тюремщиком.
При этих словах Тарзан подскочил, словно его подстегнули хлыстом.
– Боже мой, – крикнул он, – она может быть там, и на них нападают львы! Они уже в лагере, я слышу это по ржанью лошадей, а вот это кричит человек. Останьтесь здесь. Я вернусь к вам. Я раньше должен пойти туда.
И, вскочив на дерево, он легко и быстро понесся вперед, тихо и неслышно, как бестелесный дух.
Минуту Верпер стоял на том месте, где его оставил человек-обезьяна. Потом хитрая улыбка появилась у него на губах.
– Остаться здесь? – проговорил он про себя. – Остаться здесь и ждать, пока ты вернешься и отнимешь от меня мое сокровище? Нет, мой друг, я не дурак.
И, повернувшись на запад, Альберт Верпер пробрался сквозь густую сетку вьющихся растений и навсегда скрылся от лорда Грейстока.
XXIV
ДОМОЙ
По мере того как Тарзан продвигался вперед к лагерю абиссинцев, все сильнее становилась его уверенность, что люди не могут там справиться с рассвирепевшими хищниками. Наконец между деревьями показался огонь лагерных костров, и в следующую секунду гигантская фигура человека-обезьяны повисла на суке, свешивавшемся над лагерем. Он кинул быстрый взгляд на кровавую бойню внизу, и этот взгляд сразу охватил все поле битвы. Глаза его остановились на фигуре женщины, стоявшей в двух шагах от огромного льва. Только круп лошади разделял ее от свирепого хищника.
Лев уже готовился к прыжку, когда Тарзан увидел эту трагическую картину. Голый и невооруженный человек-обезьяна висел почти над самым львом. Медлить было нельзя. Тарзан ни на мгновение не колебался.
Положение Джэн Клейтон казалось ей самой таким безвыходным, что она словно окаменела под взглядом льва и с полной апатией ожидала его нападения. Она равнодушно ждала тех коротких мучений, которые причинят ей страшные клыки и кривые, жестокие когти, прежде чем наступит полное забвение горя и страданий.
К чему было бежать? Не лучше ли пасть сейчас же? Ведь все равно спасения не было. Она не закрыла даже глаз, чтобы не видеть раскрытой пасти льва. Она видела, как лев подобрал под себя задние ноги, готовясь к прыжку; и в тот момент, когда он уже подскочил, сильное бронзовое тело спрыгнуло с дерева на землю.
Широко раскрылись ее глаза от изумления, когда она увидела бронзового гиганта. Она забыла о льве, о своей собственной опасности – перед чудом этого воскресения. С полуоткрытыми губами, прижав к груди руки, молодая женщина наклонилась вперед, зачарованная странным видением.
Она видела, как мускулистое тело вскочило на спину льва. Она видела, как лев был с силой отшвырнут в сторону в самый тот момент, когда он был уже почти на ней.
Тарзан, ее Тарзан был жив! Крик невыразимой радости сорвался с ее губ и замер, когда она увидела, что ее муж был совершенно беззащитен и что лев, оправившись от удара, повернулся к Тарзану, чтобы отомстить.
У ног человека-обезьяны лежало разряженное ружье убитого абиссинца; изуродованное тело последнего лежало на том месте, где его оставил Нума. Быстрый взгляд, искавший на земле какое-нибудь орудие для защиты, заметил винтовку, и, когда лев поднялся на задние лапы, чтобы схватить дерзкое существо, осмелившееся поставить свою ничтожную силу между Нумой и его добычей, тяжелое ружье с шумом прорезало воздух и раскололось на широкой голове.
Не как обыкновенный смертный нанес удар Тарзан из племени обезьян, а с безумной яростью, как дикий зверь со стальными мускулами, развитыми лазаньем по деревьям.
Расколовшийся ствол ружья вошел глубоко в расколотый череп, и тяжелое железное дуло согнулось под острым углом.
В тот момент, когда лев бездыханный упал на землю, Джэн Клейтон бросилась в объятия мужа. На короткий миг он прижал дорогое существо к своей могучей груди, но потом вспомнил об угрожающих им опасностях. Со всех сторон львы бросались на новые жертвы. Метавшиеся лошади угрожали растоптать их. Пули оставшихся еще в живых абиссинцев жужжали над самыми их головами.
Оставаться здесь дольше – значило погибнуть. Тарзан схватил свою Джэн и поднял ее к себе на плечо. Абиссинцы видели, как голый гигант соскочил с дерева в лагерь, и теперь с удивлением смотрели, как он снова вскочил на дерево и исчез так же неожиданно, как и появился, унося с собой их пленницу.
Они слишком были заняты самозащитой, чтобы пытаться остановить его; и они не хотели тратить драгоценных пуль, которые в следующий момент могли пригодиться, чтобы предотвратить нападение дикого врага. И Тарзан беспрепятственно скрылся, унося с собой Джэн. И еще долго до них доносился шум бойни, пока наконец разрозненные звуки не замерли в отдалении.
С сердцем, переполненным радостью, Тарзан направлялся со своей драгоценной ношей к тому месту, где он оставил Верпера.
Он был так счастлив, что решил простить бельгийца и даже помочь ему скрыться от преследующих его властей. Но когда он пришел к этому месту, Верпера там не оказалось. Тарзан несколько раз выкликал его имя, но ответа не последовало.
Убедившись, что человек умышленно скрылся от него, Джон Клейтон решил, что он вовсе не обязан подвергать свою жену дальнейшим опасностям в поисках бельгийца.
– Своим бегством он признал свою вину, Джэн, – сказал он. – Мы предоставим его участи, которую он сам себе уготовил.
Словно возвращающиеся домой голубки, они направились к месту, где некогда был их счастливый дом, а теперь царило опустошение и разорение. Но скоро все это будет восстановлено покорными черными руками преданных вазири.
Их путь лежал мимо деревни Ахмет-Зека, и они увидели на ее месте обгоревшие и дымящиеся остатки частокола и хижин, немых свидетелей гневной мести могучего врага.
– Это дело вазири! – воскликнул Тарзан.
– Да благословит их бог! – проговорила Джэн.
– Они должно быть недалеко впереди нас, – сказал Тарзан. – Там Басули, а с ним и другие. Золото пропало, пропали сокровища Опара, Джэн. Но мы имеем друг друга и вазири. Нам остались любовь, преданность и дружба. Что значат золото и драгоценности по сравнению с этим!
– Если бы только был жив Мугамби, – отвечала она, – он и другие смельчаки, положившие свою жизнь за меня!
