Быть зверем - Стукалин Юрий Викторович (бесплатные полные книги .txt) 📗
Мне хватило получаса, чтобы полностью прочитать дневник, и с каждой перевернутой страницей мое сердце начинало биться все сильнее и сильнее. И дело было не только в том, что легенда из старинной рукописи во многом совпадала с той, что рассказал нам старик Пабло по дороге из Мериды в Кампече, и несомненно являлась одной из ее версий, что довольно часто встречается в индейской мифологии. Тот же сын правителя чонталей по имени Балум, что на их языке означает «ягуар», священная реликвия, о которой Честер упоминал весьма расплывчато, видимо опасаясь, что его дневник может случайно попасть в чужие руки. Но мы с Ником знали от Пабло, что реликвией этой был резной череп Каб-Чанте. Некоторые детали совпадали, некоторые нет, но легенда, несомненно, была та же самая.
По пути с Честером начали происходить странные вещи, которые он сперва отметал, потом начал приписывать всевозможным мистическим силам, а затем и вовсе, как мне показалось, постепенно сошел с ума. Даже почерк его изменился, к концу дневника став каким-то раздерганным и нервозным. Ровные, округлые и с изящными завитками буквы первых страниц превратились в корявые, наползающие друг на друга уродливые каракули.
Но не новая версия известной легенды заставила учащенно биться мое сердце и еще раз внимательно перечитать дневник. Брэд Честер довольно точно описывал места, которые он проходил на своем пути, и некоторые из них показались мне очень знакомыми. Более того, отдельные детали повествования, замеченные мной при втором прочтении, и необъяснимые совпадения ввели меня в полнейшую растерянность. Я достал сигарету и закурил. Теперь сны Ника более не казались мне странными. Вернее, они казались настолько странными… Я просто перестал что-либо понимать и почувствовал, как волосы на голове начали медленно подниматься, будто кто-то неведомый из иного мира наблюдал за нами со стороны. Мне стало страшно. Складывалась весьма любопытная цепочка схожих событий, участниками которых были чонтали, Честер и… мы… Ожерелье из нефритовых бусин с выгравированными на них иероглифами на старике-лакандоне из Мериды, встреченном Честером, и ожерелье, подаренное Нику старым лакандоном Пабло из того же города, и слова Мигеля о том, что он видел его на шее шамана в Лакандонской сельве, куда направлялись гонцы-чонтали. Древняя пирамида с иероглифической лестницей у пересохшего озера и индейской деревушки, которую искал и нашел Честер, и слова Ника о том, что он видел во сне рядом с похожей пирамидой, у которой произошла наша драка с Длинным, деревушку и озеро. Сакбе, поднимающаяся на пологий холм, на вершине которого из дороги были выкорчеваны камни. Может быть, именно здесь, где мы устроили свой привал, стоял лагерем Честер в 1904 году… Да и сам дневник Честера, странным образом оказавшийся в наших руках, потом отобранный Длинным, и снова вернувшийся к нам…
Глава пятнадцатая
15 января 1904 года
«Сегодня я видел привидение. Еще месяц назад я бы рассмеялся над любым, кто посмел бы при мне рассказывать о таком явлении, но случай дал мне возможность убедиться в их существовании. Я сидел у костра, когда вдруг заметил в темноте какое-то движение. Белый, призрачный силуэт проскользнул в зарослях вблизи моего временного пристанища, но, когда в испуге я схватился за ружье, силуэт затрепетал и бесследно исчез. Все длилось не более пяти секунд, но я смог отчетливо разглядеть его. Может, это души убиенных конкистадорами индейцев неприкаянно бродят по сельве, пугая редких путников? Или я схожу с ума?»
Гарсия не раздумывая направил своего коня на четверку смельчаков, преградивших дорогу с натянутыми луками в руках. Его верный пес бежал вровень с ним, а несколько солдат скакали следом, обнажив мечи. Гарсия припал к холке коня, пропуская над собой рой смертоносных стрел, услышал позади сдавленный вскрик и краем глаза увидел, как один из солдат выпал из седла и растянулся на земле. Чонтали снова натянули тетивы, и одна из стрел вонзилась в шею его белого коня по самое оперение. Гарсия едва успел резким движением вытащить из стремян мыски сапог, как благородное животное рухнуло на каменную дорогу, увлекая его за собой.
От сильного удара о сакбе Гарсия на мгновение потерял сознание, а когда вновь открыл глаза, то увидел проносящиеся мимо копыта лошадей. Он вскочил на ноги, схватил с земли выскользнувший при падении меч и бросился бегом догонять шестерых всадников. Остальные солдаты, безлошадные и те, чьи лошади совершенно вымотались за время путешествия, отстали настолько, что их еще даже не было видно в конце дороги.
Когда стрелы в колчанах закончились, чонтали отбросили в сторону луки и, крепко сжимая в одной руке копье, а в другой палицу, стали молча ждать приближающихся врагов. Дорога была узкой и не позволяла атакующим сообща наброситься на своих противников. Гарсия видел, как всадники, шестеро солдат на покрытых лохмотьями пены лошадях, разбились на тройки и двумя плотными рядами, следующими друг за другом, врезались в стоящих на их пути индейских воинов. Первая тройка должна была смять, разметать краснокожих, а второй тройке предстояло изрубить их и истоптать копытами лошадей. Но в последнее мгновение, когда казалось, что столкновение уже неминуемо, недвижимо стоящие доселе чонтали вдруг проворно отскочили в стороны и меткими ударами вонзили свои копья в незащищенные бока проносящихся мимо лошадей первой тройки. Ноги животных подкосились, они начали падать, когда вторая тройка всадников, следующая прямо за ними, налетела на них сзади. В создавшемся столпотворении у ослабленных лошадей не хватило сил, чтобы перепрыгнуть через образовавшуюся груду тел, и они повалились на нее сверху, придавливая собой людей и животных. Лишь одному всаднику из первой тройки удалось удержаться в седле, поскольку удары копий приняли на себя скакавшие по бокам от него лошади. Пока он разворачивал своего коня, чонтали бросились на смешавшихся при падении солдат и животных. Из пятерых испанцев только двое подавали признаки жизни и пытались высвободиться из-под навалившихся на них лошадей. Двое других лежали неподвижно, а голова третьего была столь неестественно вывернута, что судьба его не вызывала сомнений. Тяжелые, утыканные острыми камнями дубинки чонталей быстро завершили дело, отправив четверых упавших чужеземцев к праотцам. Затем та же участь постигла и их лошадей.
Все произошло настолько быстро, что ни оставшийся в живых солдат, ни бежавший к ним Гарсия со своим псом не смогли ничего поделать. Они опоздали буквально на несколько секунд.
Чонтали соскочили с груды мертвых тел и встали на дороге, прижавшись спиной к спине. Воины сельвы, они представляли собой страшное зрелище. С ног до головы забрызганные чужой кровью, с растрепанными по плечам черными волосами, сжимая в уставших руках боевые дубинки, они застыли в ожидании новой схватки, глядя на приближавшихся врагов полными ненависти глазами. Они считались одними из лучших бойцов своего правителя и с честью выполнили свой долг. Теперь они готовились умереть.
Одинокий всадник, видевший, что произошло с его соратниками, придержал коня, опасаясь приближаться к четверке индейцев, но отрезал им пути к отступлению. Гарсия с псом бежали к ним с другой стороны. В конце дороги появилось еще несколько всадников – часть отставших солдат, чьи лошади еще были в силах везти их на своих спинах. Остальные плелись где-то далеко позади.
Гарсия посмотрел на застывших в ожидании индейских воинов, затем на удалявшуюся спину краснокожего в шкуре ягуара и, яростно размахивая мечом, проскочил мимо дикарей к восседавшему на коне солдату. Он свистнул пса, злобно кидавшегося на отбивавшихся дубинками майя, без слов ухватил всадника за пояс и сбросил его с коня. Пока растерянный солдат поднимался с земли, испанец легко вскочил в седло, развернул коня и поскакал вслед за скрывшимся индейцем. Его не волновали четверо ожидавших боя чонталей, с ними разберутся спешащие на подмогу солдаты. Он наконец впервые увидел того, за кем так долго гнался. Сына правителя Акалана, несущего реликвию в Лакамтун. Именно его он должен перехватить и уничтожить.
