Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка) - Рид Томас Майн (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗

Глава ХLIII

В СЕЛЬСКУЮ МЕСТНОСТЬ

Есть только одна страна в мире, где жизнь в сельской местности доставляет наслаждение. Это Англия!

Правда, наслаждение это доступно немногим — только английским джентри. [121] Английский фермер ничего о нем не знает, еще меньше знает работник фермера.

Но жизнь английского сельского джентльмена не оставляет желать ничего лучшего!

Утром его ждет охота или стрельба по дичи — своего рода обычные занятия, и различающиеся в зависимости от вида дичи. Вечером он садится за обед, лукуллов [122] обед, каким его могут сделать только французские повара, и наслаждается им в обществе самых утонченных мужчин и женщин.

Летом к его услугам экскурсии, пикники, «садовые приемы», а в более пожилом возрасте — игра в крокет и теннис. И все это заканчивается тем же отличным обедом, а иногда и танцами в гостиной под семейную игру на фортепьяно. В особых случаях из ближайшего гарнизона или из штаб-квартиры добровольцев, йоменов [123] и милиции [124] приглашается оркестр.

Здесь не бывает ни шума, ни суматохи — только абсолютное спокойствие и красота. Да и не может быть иначе в обществе, состоящем из цвета Англии, ее дворян и сквайров, которые проводят жизнь в совершенствовании своих достоинств.

Неудивительно, что капитан Мейнард, имевший мало влиятельных друзей, большинство из которых он растерял из-за своих республиканских воззрений, слегка волновался, получив приглашение на такой обед.

Приписка к приглашению сообщала, что его просят провести несколько дней в доме хозяина и принять участие в охоте на куропаток, которая будет проводиться позже.

Приглашение пришло от сэра Джорджа Вернона, из Вернон Холла, «Семь Дубов», Кент.

С того дня, как британский флаг, наброшенный на плечи, спас ему жизнь, Мейнард не видел английского баронета. Но по условиям освобождения ему пришлось спешно покинуть Париж и вернуться в столицу Англии, где он с тех пор и находился.

Он не бездельничал. Революция кончилась, ему пришлось отложить саблю, и он взял в руки перо. За лето он написал роман и отдал его издателю. Вскоре роман должен был выйти.

Узнав, что сэр Джордж вернулся на родину, он ему сразу написал и выразил в письме благодарность за помощь.

Однако ему хотелось лично поблагодарить баронета. Положение изменилось: за оказанную им услугу его отблагодарили с избытком; поэтому он колебался принимать старое приглашение — боялся показаться навязчивым. А новое приглашение было для него особенно желательным.

«Семь Дубов» недалеко от Лондона. Тем не менее, поместье расположено в самой спокойной и очаровательной сельской местности, какую только можно найти в графствах Англии, — в замечательном, живописном Кенте.

Только в самые последние годы паровозный гудок нарушил тишину глубоких уединенных лощин, протянувшихся возле «Семи Дубов».

С сердцем, полным счастливых предчувствий, недавний предводитель революционеров ехал по дорогам Кента. Не верхом, а в экипаже, нанятом на железнодорожной станции, который должен отвезти его прямо к семейному поместью Вернонов, расположенному в четырех милях от станции.

Экипаж открытый, день ясный и теплый, местность выглядит прекрасно, озимь позеленела, леса оделись в красно-охряные цвета осенней листвы. Пшеницу уже убрали. Куропатки, еще относительно ручные, целыми выводками сновали в стерне, а фазаны, число которых уже уменьшилось во время охот, скрывались на окраинах рощ. Можно было думать об отличном предстоящем развлечении.

Но Мейнард о нем не думал. Удовольствию от стрельбы по дичи не было места в его мыслях. Его сознание было занято образом прекрасной девушки, которую он впервые увидел на палубе атлантического парохода, а в последний раз — на балконе, выходящем на сады Тюильри. С тех пор он не видел Бланш Вернон.

Но он часто думал о ней. Часто! Ежедневно, ежечасно!

Душа его полна была воспоминаниями о тех случаях, в которых она фигурировала: первый взгляд на нее, сопровождавшийся тем странным предчувствием; ее лицо, отраженное в зеркале кают-компании; эпизод в устье Мерси, который еще больше их сблизил; ее последний взгляд на пристани в Ливерпуле — и наконец, последняя беглая встреча, когда его грубо тащили мимо балкона, на котором стояла она.

Именно это воспоминание доставляло ему особую радость. Он мог погибнуть тогда, и никто даже не узнал бы о его судьбе. Лишь ее вмешательство спасло его от неминуемой смерти.

Теперь ему предстоит встретиться лицом к лицу с этим прекрасным молодым созданием — в священных пределах ее семейного круга, с позволения отца, у него будет возможность изучить ее характер, может быть, оказать на него влияние.

Неудивительно, что, рассуждая о таких перспективах, Мейнард не обращал внимания на куропаток, бегавших в стерне, и на фазанов, укрывавшихся в кустах.

Прошло почти два года с тех пор, как он впервые ее увидел. Теперь ей пятнадцать или около того. Тем беглым взглядом, который он успел бросить на балкон, Мейнард отметил, что она значительно повзрослела.

Тем лучше, думал он: приближается время, когда он сможет проверить истинность своего предчувствия.

Человек жизнерадостный по природе, он все же не был в себе уверен. Да и как могло быть иначе? Безымянный, почти бездомный авантюрист; между ним и этой дочерью английского баронета, известного своим именем и богатством, настоящая пропасть. Есть ли у него надежда перекрыть ее?

Нет. Только если этого пожелает отец.

Возможно, это иллюзия. Помимо огромной разницы в богатстве — о разнице в положении он не думал, — может существовать много других препятствий.

Бланш Вернон — единственный ребенок баронета, он не расстанется с ней легко. К тому же она слишком прекрасна, чтобы никто не пытался завоевать ее сердце. Возможно, оно уже завоевано.

И завоевано человеком ближе к ней по возрасту. И одобряемым отцом.

На лицо Мейнарда при этих мыслях упала тень. Тень слегка рассеялась, когда экипаж подъехал к входу в Вернон-парк, и перед ним раскрылись ворота.

И совсем исчезла, когда владелец парка, встретив в вестибюле особняка, гостеприимно приветствовал его.

Глава ХLIV

СБОР ОХОТНИКОВ

Вероятно, не бывает картины прекрасней, чем сбор английских охотников — для псовой охоты или для преследования лисы. Даже панорама войск, с их ровными рядами и громкими оркестрами, не может вызывать большего возбуждения, чем зрелище алых курток на зеленом фоне, псарей в ярких, с золотом, костюмах и нетерпеливо лающих собак. Тут и там нервно встает на дыбы лошадь, словно намереваясь сбросить всадника. Слышен мелодичный рог и резкие звуки щелкающих хлыстов.

Картина не полна, если не упомянуть ряд ландо и фаэтонов, запряженных пони, заполненных прекрасными дамами, большой кареты, которой правит герцог и в которой сидит герцогиня; а рядом фермер в своей рыночной повозке; а вокруг толпа пеших зрителей, «Хобов, Диков и Хиков с дубинами и трещотками», чьи тусклые костюмы контрастируют с пестрыми нарядами охотников. Но в сердце каждого простолюдина живет надежда на щедрую награду, если охота на кабана или оленя будет удачной.

Именно на таком сборе присутствовал и капитан Мейнард. Он сидел верхом на лошади из конюшен сэра Джорджа Вернона. Рядом с ним сам баронет, а поблизости в открытом ландо его дочь в сопровождении верной Сабины. Смуглокожая служанка в тюрбане, скорее свойственная восточной охоте на тигра, тем не менее добавляла живописности общей картине.

Такое добавление не новость в этих районах Англии, где вернувшиеся из Вест-Индии «набобы» [125] проводят осень своей жизни.

День для охоты был прекрасный. Чистое небо, погода благоприятная, достаточно прохладно, чтобы пустить лошадей галопом. Кроме того, собаки хорошо отдохнули и сами рвутся вперед.