Время умирать - Смит Уилбур (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
При свете луны они совершили марш-бросок. Груз каждого скаута равнялся приблизительно ста фунтам, причем большую часть этого веса составляли ручные пулеметы. После полуночи они добрались до реки и расположились в засаде на южном берегу, внимательно наблюдая за изрядно пересохшим руслом. На противоположном берегу, прямо напротив них, находился тренировочный лагерь.
Шон и Джоб проползли вдоль берега. Шон лично проверил каждую позицию, шепотом разговаривая с людьми, каждого из которых он знал по имени. Остаток ночи скауты бодрствовали, лежа за пулеметами. Ночной ветерок доносил с противоположного берега запахи горящего дерева и готовящейся еды.
На рассвете на другом берегу, в лесу, что скрывал лагерь, горн протрубил побудку. Скауты увидели, как в предрассветном сумраке среди деревьев замелькали человеческие фигуры.
Через двадцать минут с запада, вместе с наконец прорезавшимся светом утра, налетели «вампиры» и буквально засыпали лагерь напалмовыми бомбами. Клубящиеся столбы оранжевого пламени в обрамлении какого-то адского черного дыма поднялись в небо, стирая краски рассвета. Жар и едкий химический запах напалма через несколько мгновений достигли и того берега, где залегли скауты. «Вампиры» сбросили бомбы только вдоль северной границы лагеря, чтобы стеной огня отрезать повстанцам путь к отступлению.
Бомбардировщики «канберры» появились секунд через двадцать после исчезновения «вампиров». Они обрушили на лагерь дождь разрывных и фугасных бомб. Тяжелые взрывы взметали фонтаны грязи и мусора. Толпа уцелевших партизан, охваченная паникой, с криками выбежала из леса.
Путь на север отрезал горящий напалм, поэтому партизаны кинулись на юг. Поток людей вливался в реку, прямо на ждущие их в лесу пулеметы. Шон позволил им подойти поближе, бесстрастно изучая бегущих. Женщин и мужчин было почти поровну, но в толпе трудно было определить, кто есть кто. Они не носили специальной формы. Кое на ком были шорты цвета хаки и футболки с портретами лидеров или напечатанными на груди лозунгами. Некоторые были в голубых джинсах и коротких куртках, третьи — в одном нижнем белье. Но большинство очень юные: подростки шестнадцати-девятнадцати лет. Напуганные, они, не разбирая дороги, слепо мчались вперед, спасаясь от пожара, напалма и фугасных бомб.
Люди барахтались в воде, — песок на дне замедлял движения, — и все время оглядывались назад, на языки пламени, бушующие в лагере. Никто не замечал пулеметчиков, поджидающих их на противоположном берегу.
Словно яма, заполненная крысами, русло реки кишело телами борющихся за жизнь людей. Когда первый из бегущих наконец выбрался на берег и начал взбираться по крутому склону, Шон пронзительно свистнул. Этот сигнал тотчас же заглушил грохот трехсот пулеметов.
Годы войны закалили Шона, но сейчас даже ему показалась ужасной эта кровавая бойня. С близкого расстояния пулеметные очереди разрывали человеческое тело на куски, затем переходили к следующему. Белый песок, взметаемый выстрелами, стоял в воздухе плотной пеленой. Мечущиеся в пыли фигуры казались привидениями, которые внезапно растворялись, когда человек падал, сраженный очередью.
Грохот выстрелов продолжался около четырех минут. Затем, когда не осталось ни единой мишени, все смолкло. Было расстреляно около пятнадцати тысяч патронов. Стволы пулеметов раскалились, как конфорки на плите, и теперь, остывая, тихонько потрескивали. Несмотря на то, что скауты, казалось, оглохли от непрерывной стрельбы, они явственно слышали стоны и крики раненых.
Шон снова свистнул. Отряд вышел на берег, и цепь стрелков двинулась вперед.
Шон приказал, чтобы в плен брали только офицеров и политкомиссаров. Пересекая реку, они добивали тех, кто подавал признаки жизни, приставляя дула винтовок прямо к голове. Один выстрел на каждого, чтобы быть уверенными, что партизаны не оправятся от ран и не будут потом нападать на родезийские фермы, отрубая руки и ноги тем из чернокожих поселенцев, которые отказывались снабжать их едой и женщинами. Когда в русле не осталось ни одного живого человека, скауты тщательно прочесали лагерь. В землянки бросали гранаты, хижины предварительно обыскивали в поисках документов и карт. Как все истинные марксисты, партизаны были помешаны на идее все протоколировать. Захват архива, в сущности, и являлся одной из основных целей операции «Попай».
Шон, возглавлявший отряд, первым обнаружил штаб, находившийся в самом центре лагеря. Опознавательным знаком служил цветастый флаг, свисавший с флагштока перед хижиной.
Входить через дверь было опасно. Шон дал длинную очередь вдоль тростниковой стены и нырнул головой вперед в окно. В комнате оказался высокий чернокожий человек в голубых джинсах. Он вытаскивал пачки документов из ящиков, которые заменяли шкафы, и сваливал их на полу, очевидно, намереваясь поджечь. При виде скаута он бросил бумаги, которые держал в руках, и потянулся к кобуре.
Шон ударом ноги сбил его и, когда противник упал, огрел его прикладом пониже уха. Тотчас же рядом, словно улыбающийся гном, появился О'Датату и наклонился над потерявшим сознание партизаном, явно собираясь перерезать ему горло.
— Подожди, — удержал его Шон. — Он нам еще пригодится.
В этот момент в хижину ворвался Джоб, держа наготове тяжелый пулемет.
— Отлично, капитан, — сказал Шон и приказал: — Возьми людей, чтобы перетащить весь этот хлам. Через двадцать минут здесь будут вертушки.
Родезийским воздушным войскам отчаянно не хватало вертолетов, и для этой операции их было выделено только два. Один нагрузили захваченными документами. Почти пять тонн бумаги — списки террористических групп, их организация, основные объекты нападения, записи о поставках продовольствия, о денежном довольствии, тренировочные инструкции, коммунистическая пропагандистская литература, карты с планами операций и маршрутами отступления, планы борьбы армии повстанцев на будущее. Все это было самым настоящим сокровищем. Захват архива наносил повстанцам куда более ощутимый урон, чем несколько сот лежащих в русле реки убитых. Но это сокровище заняло драгоценный вертолет.
