Весы смерти (Смерть и золото) - Смит Уилбур (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Между столами неслышно двигались босые официанты в белых рубахах до щиколоток и высоких фесках; словно служители, совершающие какой-то древний обряд, они разносили подносы с искрящимися хрустальными бокалами.
В комнате был лишь один стол для покера – огромное сооружение из тикового дерева с вделанными в столешницу медными пепельницами, с углублениями для разноцветных фишек слоновой кости и подставками для стаканов. За столом сидело пятеро, и только Джейк был не в вечернем костюме, трое же новых знакомых были прожженными картежниками, такими, что Джейк с дорогой душой запер бы их в тюрьму и тем доставил бы себе неизъяснимое удовольствие.
Среди них был несовершеннолетний британский пэр, баронет, решивший здесь, в Африке, изведать прелести дикой жизни. Он недавно вернулся из внутренних областей страны, там его почтительно оберегал белый охотник, не выпускавший из рук крупнокалиберную винтовку, пока пэр изволил разить наповал несметное количество буйволов, львов и носорогов. Этот джентльмен страдал нервным тиком; как только на руках у него оказывались три карты одной масти или кое-что получше, правый глаз его начинал дергаться. Однако, несмотря на этот недостаток, он был единственным, кроме Джейка, кто выигрывал, поскольку карта шла ему прекрасная.
Еще здесь был кофейный плантатор с продубленным солнцем морщинистым лицом, который каждый раз, изобретая какую-нибудь хитрую комбинацию, невольно издавал легкий свист.
Справа от Джейка сидел пожилой гражданский чиновник с редеющей шевелюрой, явно потрепанный желтой лихорадкой, он покрывался легкой испариной, когда ему казалось, что он выигрывает ставку, – впрочем, ожидания его по большей части оказывались напрасными.
За час осмотрительной игры выигрыш Джейка перевалил за сотню фунтов, и он наслаждался ощущением тепла и довольства, переваривая вкусный и сытный обед. Лишь новый друг и благодетель причинял ему некоторое беспокойство.
Гарет Суэйлз чувствовал себя в высшей степени непринужденно, он беседовал на равных с пэром, иногда снисходил до плантатора и даже изъявлял сочувствие гражданскому чиновнику в его безнадежной погоне за удачей. Он не выигрывал и не проигрывал какой-либо значительной суммы, а карты тасовал с изумительной ловкостью. В его длинных тонких пальцах с ухоженными ногтями карты шуршали, мелькали, потрескивали, струились с такой скоростью, что сливались в глазах.
Джейк внимательно, но не показывая виду, наблюдал за майором Суэйлзом каждый раз, как тому выпадала очередь сдавать. Если не заглянуть в карты, когда сдаешь, то никаким, самым волшебным образом нельзя их пометить, но Гарет не поворачивал их рубашкой вниз. Он даже ни разу не взглянул на них, сдавая, – он непринужденно поглядывал на остальных игроков. Джейк немного расслабился.
Плантатор сдал ему четыре карты одной масти для открытого флеша, он прикупил еще шестерку червей. Гражданский чиновник, из свойственного ему неуемного стремления к удаче, поднял его на двадцать фунтов. Вздыхая и мрачно ворча себе под нос, он бросил костяные фишки на стол, и Джейк благополучно подгреб их, аккуратно расположив перед собой.
– Давайте возьмем новую колоду, – улыбаясь сказал Гарет. – Может быть, удача повернется к вам лицом.
Гарет подверг новую колоду тщательной проверке, вскрыл ее ногтем большого пальца, вынул нетронутые карты с велосипедными колесами на рубашке, развернул их веером, выудил джокеры и начал тасовать, одновременно рассказывая смешной и очень неприличный анекдот о епископе, который по ошибке попал в дамскую комнату на вокзале Чаринг-Кросс. Анекдот занял одну-две минуты, и под раскаты мужского гогота Гарет стал сдавать, бросая карты по зеленому сукну так, что они ложились кучкой перед каждым игроком. Только Джейк заметил, что под рассказ о душераздирающих приключениях епископа в дамской комнате Гарет разделил колоду на две части и вполне мог разглядеть карты за те крохотные мгновения, когда, тасуя, задевал то одну, то другую манжетами.
Громко гогоча, юный баронет взял карты и посмотрел на них. Следующий приступ хохота оборвался на середине, веко баронета задергалось, будто верша любовь с его носом. На противоположном конце стола с присвистом вдохнул плантатор и тут же поспешно закрыл свои карты, прижав их обеими руками к столу. Справа от Джейка засияло, как полированная желтая слоновая кость, лицо гражданского чиновника, пока он разглядывал карты, с его лысеющего лба сбежала капля пота, скатилась по носу и, незамеченная, сорвалась на крахмальную манишку.
Джейк посмотрел в свои карты, увидел краем глаза трех дам, вздохнул и начал свой рассказ: – Когда я был первым механиком на старой посудине «Харвест Мэйд», которая стояла на приколе в Колуне, шкипер привел на борт замечательного паренька, и мы все засели играть. Ставки росли и росли, так что к полуночи у этого парня на руках было целое состояние.
Джейка явно никто не слушал, все были слишком погружены в собственные карты.
– Под конец у шкипера оказались четыре короля, у меня – четыре валета, а доктор остался всего-навсего с четырьмя десятками.
Джейк переложил своих дам и умолк, пока Гарет Суэйлз выполнял заказ гражданского чиновника на две карты.
– Парень взял себе одну карту из прикупа, – продолжил Джейк, – и ставки полезли вверх как сумасшедшие. Мы ставили все, что у нас было… Спасибо, друг, я тоже прикуплю две карты.
Гарет бросил ему две карты через стол, Джейк, перед тем как взять их, положил на стол свои.
– Так вот… Как я говорил, мы поставили все, чуть ли не до подштанников. Я слегка перевалил за тысячу баксов…
Джейк взглянул на полученные карты – и едва подарил улыбку. Все дамы были теперь у него. Четыре прелестные дамы, как одна.
– Мы только вздохнули, мы заложили свое жалованье, а парню хоть бы что, свою ставку он не поднимал.
Гарет дал одну карту пэру, другую взял себе. Сейчас они уже слушали, переводили глаза с его губ на свои карты.
– …Ну, а как подошла пора открываться, мы только поглядывали друг на друга через банк, который вырос до потолка, а он тут– р-раз, и выдал нам полный флеш. До сих пор перед глазами стоит: три и восемь, трефы. Мы со шкипером полсуток в себя приходили, а потом додумались, что дело нечисто, такое само собой случиться не может, вероятность тут один к шестнадцати миллионам. Все говорило против того парня, и мы пошли навестить его. Нашли мы его в старом отеле «Пенинсьюла», где он тратил наши кровные денежки. Мы тогда готовились выходить в море. Котлы были еще холодные. Мы посадили его на один из них и раскочегарили! Конечно, пришлось его привязать, и через несколько часов его ягодицы поджарились как каштаны.
– Боже мой, – воскликнул юный баронет, – какой ужас!
– Совершенно с вами согласен, – кивнул ему Джейк. – Ужас, как он навонял у меня в машинном отделении.
Над столом повисло тяжкое молчание – все чувствовали, что ситуация стала взрывоопасной, что обвинение предъявлено, только большинству оставалось неясно, в чем и кого именно обвиняют. Они прикрылись картами, как щитами, подозрительно поглядывая друг на друга. В этой уютной комнате атмосфера настолько сгустилась, что сидевшие за другими столами невольно оторвались от игры и переглянулись.
– Я полагаю, – протянул Гарет Суэйлз столь отчетливо, что слова его были слышны в самом дальнем углу, – мистер Бартон хочет сказать, что здесь кто-то мошенничает.
В такой обстановке жесткое слово прозвучало так неуместно, оно было чревато столь опасными последствиями, что у этих сильных мужчин перехватило дыхание и кровь отлила от лица. Мошенничество! В клубе! Легче выслушать обвинение в супружеской измене или в вульгарном убийстве.
– Должен признаться, я вынужден согласиться с мистером Бартоном.
В ледяных голубых глазах вспыхнули гневные огоньки, и Гарет поспешно обернулся к ошеломленному члену палаты лордов.
– Я бы желал, если вас это не затруднит, разумеется, ознакомиться с точной цифрой вашего выигрыша.
Голос его прозвучал как удар хлыста. Пэр на мгновение оцепенел, потом полиловел и сердито заквохтал:
