Шестеро вышли в путь - Рысс Евгений Самойлович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Он встал на подоконник, согнулся и прыгнул в белый туман. Он так быстро исчез в нем, что даже нельзя было понять, полетел ли он вниз, на землю, или наверх. Он просто исчез, как будто его и не было.
Ольга села на стул. Она была так взволнована, что у нее подгибались ноги.
«Ну, слава богу, — думала она, — теперь все окончательно решено и подписано».
Ничего не было решено. Целых три часа оставалось еще до свадьбы.
Глава двадцать девятая
ПОБЕГ
В глубине души Ольга знала, что за эти три часа непременно что-то произойдет. Она томилась и уговаривала себя, что ждать нечего, что все решения приняты и все определено. Это, несомненно, и было так, но все-таки каждым нервом чувствовала она, что главное начнется только сейчас.
Время шло. Колыхался туман за окнами. Казалось, что комната плывет в облаках. Вся в тревоге, вся напряженная, металась по комнате Ольга. Кажется, время остановилось. Оно не могло, конечно, остановиться, Ольга понимала это. Значит, перестали идти часы. Ольга закрыла лицо руками и медленно, не торопясь стала вспоминать всю свою жизнь, подолгу останавливалась на подробностях, переживала, кажется, день за днем... Открыла глаза, а минутная стрелка передвинулась только на две минуты. Но все-таки время шло. Она услышала, как собирается на свадьбу Юрий Александрович. Кажется, он бреется, Вот он прошел в коридор и достал из шкафа черный костюм. Вот он опять пошел к шкафу и настежь открыл дверь в столовую, чтобы на него падал свет. Он охорашивался перед большим зеркалом в дверце шкафа. Старик любил полюбоваться собой.
Вот наконец он вошел в комнату. Он был чрезвычайно благообразен; как всегда, костюм сидел на нем превосходно, и галстук был завязан так тщательно, что производил впечатление завязанного небрежно. По-видимому, он говорил что-то Ольге. Губы его шевелились. Но шевелились они совсем беззвучно, как если бы он стоял за толстым зеркальным стеклом. Наверное, он сказал что-то трогательное и значительное, потому что на секунду его лицо скривилось — казалось, что он сейчас всхлипнет, но он взял себя в руки и улыбнулся. Ольга старалась, чтобы ее лицо выражало чувства, приличные случаю. Она улыбалась одними губами и изобразила растроганность, и, кажется, в общем, все прошло благополучно. Отец поцеловал ее и ушел. И Ольга осталась одна в доме. Дом плыл в белом тумане. Видно, высоко поднялся он от земли: ни звука не долетало сюда. И в доме ничто не шевелилось, только часы тикали, напоминая, что время все-таки движется.
Ольга на цыпочках вышла в столовую. Дверь к Булатову была закрыта. Ольга постучалась. Она решила проверить часы. Она не верит столовым часам — они часто врут. Пусть Дмитрий Валентинович скажет точно, который час. Ей никто не ответил. Она постучала еще раз. Опять тишина. Тогда она, задыхаясь, приотворила дверь и просунула голову. В комнате никого не было. Как же она не заметила, когда он ушел? Может быть, она в это время разговаривала с Мисаиловым? Ах, зачем, зачем приходил Вася! Булатов придет, когда будет уже слишком поздно. Она вернулась к себе в комнату.
Так кончиться не могло. Слишком это было бы бессмысленно. Как если бы книжка вдруг оборвалась, когда герой в смертельной опасности и неизвестно, любит ли его героиня. Сколько она ни читала книг, так не бывало ни разу. Все разрешалось, и все приходило к концу. Кто же это позволит автору так безобразничать?
Она сидела у окна, аккуратно сложив на коленях руки. Колыхался туман, и время снова остановилось. Это ничего. То, что должно произойти, произойдет, надо только не волноваться и терпеливо ждать. Она вспомнила какие-то стихи. Черт их знает, когда они запали ей в голову. Она совершенно не помнила, чтобы где-нибудь их читала. Просто они неизвестно откуда пришли и расположились в памяти. Глупые и очень наивные стишки:
Ведь мчится же по скрытой туманом дороге всадник на взмыленном коне. Что положено, все случится. Надо только терпеливо ждать.
Руки Ольги лежали на коленях такие спокойные, как будто она и не думала ни о чем необыкновенном. Наверное, она могла бы вязать или вышивать на пяльцах, С напряжением она вспомнила конец стихотворения:
Надо только сидеть и ждать. Она сидела и ждала. Она так была уверена, что то, что должно произойти, произойдет, что даже не удивилась, когда услышала в столовой торопливые громкие шаги Булатова. Наверное, усталый конь стоит привязанный у ворот и тяжело дышит, и пена падает в дорожную грязь.
Она вскочила и стояла, чуть подняв голову, ожидая его.
Он открыл дверь без стука, будто знал, что она его ждет. Как она себе и представляла, он весь был забрызган грязью, будто для того, чтобы войти к ней, сто верст мчался сквозь непогоду.
Она забыла, что просто на улице грязь и трудно дойти до соседнего дома, не забрызгавшись.
— Простите, Ольга, — сказал он, как и следовало, называя ее без отчества, — долго говорить некогда. Меня преследуют. Напали на мои следы. Нашелся друг, предупредивший меня. Я должен бежать сейчас же. Пока еще есть возможность спастись. Я отправляюсь в трудное путешествие. Меня проведут через Ветреный пояс к Белому морю. Если я выиграю время, я буду спасен. Если потеряю время — погибну. Вы пойдете со мной, Ольга?
Она не могла говорить. Она только кивнула головой, глядя на него внимательно и серьезно.
— Конечно, — удалось ей наконец выговорить.
— Я так и знал, — спокойно сказал Булатов. — Можно прожить на земле тысячу лет и не встретить такую женщину. Собирайтесь.
— Что мне собирать? — спокойно и покорно спросила Ольга.
— Не знаю... А черт с ним! — Булатов махнул рукой. — Наденьте сапоги, куртку — дорога будет тяжелая. Одевайтесь.
Он вышел, пробежал к себе в комнату, и она слышала, как он швыряет чемоданы — видно, торопится, выбирая необходимое. Она быстро надела другую юбку, высокие сапоги, куртку и кепку. Ее не пугала грубая эта одежда, и она даже не посмотрела в зеркало. Она была всегда хороша и никогда об этом не думала. И, когда она стояла, сунув руки в карманы куртки, в кепке и сапогах, она уже понимала, что находится в другом мире, в мире неожиданных событий, в мире невероятном, и все, что было прежде, никакого значения не имеет. Она оглядела комнату — и вещи и стены ей показались такими чужими, будто принадлежали неизвестному ей человеку, ни в чем не похожему на нее. Она ничего не вспомнила о жившем здесь человеке: ни одной мысли, ни одного чувства. Она даже не удивилась бесцветной и скудной жизни бывшей хозяйки этой комнаты. Та была ей совершенна безразлична.
Булатов вошел с двумя рюкзаками. Один был туго набит. В другом лежал только один предмет, его очертания ясно проступали сквозь грубое полотно.
— В нем шкатулка, — сказал Булатов. — Ты его понесешь. Избавимся ли когда-нибудь мы от этого дьяволова сокровища! Идем!
Они прошли столовую, и вдруг Ольга, кинув Булатову: «Подожди», — быстро вернулась в свою комнату. Она сунула в карман пестрого попугая и бегом побежала обратно.
— Что такое? — спросил Булатов.
— Забыла одну вещь, — сказала Ольга.
Они вышли из дома. Булатов приотворил калитку и выглянул на улицу.
— Кажется, никого, — сказал он. — Иди по дороге на Сум-озеро. И ничего не бойся, я иду за тобой. Я тебя нагоню за кладбищем.
Ольга кивнула головой и вошла в туман. Он сразу скрыл от нее дома и деревья и всё, кроме узенькой полоски грязной дороги, кроме луж, попадавшихся под ноги. Она знала здесь каждую рытвину, каждый камушек и все-таки чуть не заблудилась. К счастью, под ноги ей попался валявшийся на земле обруч от бочки. Ольга вспомнила, что он лежит на площади. Значит, здесь надо свернуть налево. Отсюда дорога прямая — мимо кладбища до Сум-озера. Она повернула и пошла по этой дороге. Она шла по туману, и ей казалось, что, когда он поднимется, все кругом будет другое и вместо одинаковых деревянных домов будут совсем другие, замечательные дома и, может быть, окажется сразу за городом какой-нибудь необыкновенный лес. Она даже не думала обо всем, что оставила позади. Ей даже не пришла в голову мысль о том, что за праздничным столом сидят ее бывшие друзья и ждут ее, что сейчас за ней придут в ее дом, из которого она так легко ушла. Она не думала ни об отце, ни о Мисаилове. Это была не подлость и не жестокость. Она просто забыла, что они существуют. Она шла по белому облаку, облако это клубилось вокруг, оно не пропускало ни луча света, ни звука. Тишина и белый туман, и маленький кусочек грязной земли, чтобы было куда поставить ногу.
