Сокровища фараона (СИ) - Величкина Татьяна Осиповна (электронная книга TXT) 📗
— Ну что, Зухра моя, — Скотт крепко сжал ее в своих объятиях и засмеялся, — ты стала этакой восточной женщиной, кто бы мог подумать, что я такой специалист в области перевоплощения.
— Да уж, — процедила она сквозь зубы.
Тёрнер почувствовал недовольные нотки в ее голосе и, приподняв покрывало на ее лице, посмотрел ей в глаза. — Если ты понравишься Пабло и будешь хорошей девочкой, все будет о` кей, — он что-то сказал подъехавшему таксисту, и, распахнув перед Татьяной дверцу, пригласил ее садиться.
— Куда мы едем?
— В гостиницу «Шератон».
Татьяна смотрела, как проплывают мимо дома, улицы с множеством людей и стало так тоскливо, что она не выдержала и заплакала. Скотт не видел ее слез, так как ее лицо было скрыто покрывалом, но почувствовал, как она напряглась. Не в его правилах было уговаривать женщину, какая бы она не была. Скотт действовал всегда только в своих интересах, и по этому, поняв, что она плачет, не обратил на это внимания, полагая, что все это временно и скоро пройдет.
Татьяна понимала, что скоро все закончится и это будет ее наказанием за предательство сестры и ее друзей. Неужели они погибли, Генри и Саша? Генри не допустит этого, не должен… Она вспомнила, какой была жестокой и не могла понять, что ею двигало тогда. К своему несчастью, Таня и не подозревала, что находилась под тяжестью гипноза Тёрнера, и во многом ее поведение было продиктовано им. Я знаю, что Саша все равно бы простила меня, она такая, прощает даже то, что никогда нельзя. Но если бы она осталась жива, но разве это возможно, если я сама активировала эту бомбу.
Около гостиницы «Шератон» машина остановилась, это было высокое здание, этажей эдак в тридцать-сорок. Татьяна вышла вслед за Тёрнером из автомобиля и направилась к стеклянным дверям, которые плавно разъехались, пропуская гостей. Холл гостиницы был освещен матовым светом красивых шаров-светильников разных размеров, которые свисали с потолка, казалось, что они парят в воздухе. Татьяна запрокинула голову, и ей показалось, что светильники похожи на гигантские жемчужины, подвешенные к потолку. Обернувшись, Скотт протянул ей руку и, взяв ее крепко за пальцы, повел к лифту.
— Пошли, моя золотая, — к ним тут же подскочил носильщик и, взяв их вещи, направился вместе с ними в номер, который заказал Тёрнер.
Через час, они сидели вдвоем в теплой ванне с пеной, и пили шампанское. Заметив грустное выражение лица Татьяны, Скотт постарался приободрить ее.
— Не грусти, Танечка, я знаю, что тебе тяжело, и ты считаешь себя сволочью и убийцей. Не думай об этом, иногда приходится нажимать на курок, а потом горько сожалеть об этом, но это наша судьба. Когда-то я тоже жалел других, но тогда ни кому не был нужен. Меня пытались убить, мафия Сан-Франциско охотилась за мной как за опасным зверем. Не смотри на меня так, я знаю, что сейчас мне больше подходит определение убийца и вор, но я не всегда был таким. До одного момента я был полицейским, не смейся, ты мне не веришь? — Скотт укоризненно посмотрел на Таню, которая покачала головой, — меня, подставили, потому, что быть честным полицейским очень тяжело. Я не хотел закрывать дело одного богатенького ублюдка, который изнасиловал и убил дочь директора колледжа. Сначала мне предлагали деньги, но я же честный полицейский и, конечно же, отказался. Потом все произошло так, что я оказался за решеткой, в моем доме нашли наркотики, хотя всем было ясно, что это чистой воды подстава. А Пабло, сегодня вечером, я познакомлю тебя с ним, спас меня, взамен, он предложил мне работу в детективном агентстве, с тех пор я с ним и сотрудничаю.
— И ты скажешь, что никогда ни о чем не жалел? — спросила Татьяна, отпив глоток шампанского.
— Жалел, когда приходилось становиться подонком, и это было чаще, чем мне хотелось, но у меня не было другого выхода.
— Выход есть всегда, — Татьяна вылезла из ванны и, обвернувшись махровым полотенцем, вышла в гостиную, — тебе тоже заказать кофе? — холодно бросила она.
— Да! — Скотт, вынув пробку из ванны, взял полотенце и, обернув его вокруг бедер, открыл кран с холодной водой. Несколько раз умывшись, он посмотрел в зеркало. На него смотрел человек, который давно не вырывался из его прошлого, желающий покончить со всем. Но что дальше? Скотт, криво усмехнувшись, вытер лицо. Нет, с меня довольно разгребать чужое дерьмо своими руками, теперь пускай этим занимается кто-нибудь другой, Скотт Тёрнер достоин лучшего.
Когда он вошел в гостиную, Таня лежала на диване, ее халатик был слегка наброшен на голое тело, и удобно устроившись перед телевизором, она переключала канал за каналом.
— А он кто Пабло? — апатично бросила она, — твой босс?
— Да, и твоя жизнь зависит от того, понравишься ты ему или нет. У нас еще есть время и я хотел бы, чтобы ты покрасила волосы, — Скотт кинул ей коробку с краской, — на вот, не будешь же ты все время ходить в парике. Хотя рыженькой ты мне нравилась больше.
Татьяна не стала с ним спорить, ей стало противно при мысли о том, что им придется ночевать в одном номере и спать в одной кровати. Запахнув халат, она направилась в ванную, оставив Скотта одного со своими мыслями.
Тем временем самолет да Силвы заходил на посадку. Пабло был немного раздосадован тем обстоятельством, что их в деле стало трое, появилась какая-то Таня, ко всему прочему родная сестра той девушки, которую искал Картер.
Тёрнер предположил, что Картер может появиться в Каире.
— Почему ты уверен в том, что Картер и эта девица не отправились к святому Франциску? — спросил да Силва, еле сдерживая клокотавший в нем гнев.
— Я хорошо изучил его и чувствую, что он мог справиться с моим хитрым подарком.
— Что за игры, Скотт, зачем тебе это было нужно? — окончательно возмутился Пабло. — И что это за девка с тобой, я не люблю, когда что-то выходит из-под моего контроля.
— Все будет путем, Пабло, позже я все объясню, сейчас… это не телефонный разговор.
— Ты меня интригуешь, Скотт, а это плохо действует на мое пошатнувшееся от этих передряг здоровье, — да Силва сухо рассмеялся и добавил:- Ладно, самолет скоро будет в Каире, по этому жди звонка, я позвоню из аэропорта.
Тёрнер помнил их последний разговор с Пабло и, глядя на беспечно настроенную Татьяну, понимал, чем все может кончиться, и ему становилось не по себе. Что-то человеческое, еще оставшееся в нем говорило, что нельзя эту девушку выбросить как использованную салфетку. Татьяна посмотрела на него с удивлением, казалось, он о чем-то жалеет или боится.
— Что с тобой, «Рембо», ты сам на себя не похож?
— О чем ты детка? — подмигнул ей быстро переменившейся Тёрнер, — одевайся, сейчас мы идем в ресторан, мне хочется, чтобы ты понравилась Пабло, потому что…
— Если я ему не понравлюсь, ты избавишься от меня? — перебив его, закончила Татьяна.
Тёрнер вынул из пачки сигарету и, холодно взглянув, добавил:
— Одевайся, я жду в холле.
Таня не понимающе посмотрела на уходящего Скотта и, резко встав, подошла к шкафу. Нащупав половину карты в потайном кармане своего пиджака, аккуратно зашитом, что дилетанту было бы совсем незаметно. Татьяна быстро распорола шов и вытащила карту. Она понимала, что должна хоть что-то запомнить из этих странных значков и символов, но ничего не получалось, Таня поняла, что находится в западне, где Тёрнер мало что решает. Но кто этот таинственный мистер Пабло, которому она должна понравиться? Хорошо, я постараюсь.
Татьяна оглядела себя в зеркале и, выбрав терракотовый костюм с большими перламутровыми пуговицами, занялась поиском платка. Теперь, раз она была Зухрой, он был необходим. Приталенная блуза с красивой драпировкой на спине очень ей шла, и делал фигуру Татьяны еще более аппетитной и привлекательной. Широкие брюки-шаровары из нежного шелка струились по ее ногам, Тане нравился этот ее новый образ, но вдруг ей стало страшно. А может отдать Скотту карту и отправиться домой, или остаться здесь… Она понимала, что в чужой стране, не зная языка, ей предстоит стать в лучшем случае проституткой. Таня долго смотрела на себя в зеркало и все еще не верила, что все кончено, и назад ничего не вернуть. Перед глазами проплыли картины недавнего прошлого, когда они с Сашей были лучшими подругами. До того момента, пока между ними не встал Генри Картер. Таня понимала, что ее пагубная страсть стала виной всему произошедшему. Если когда-нибудь мне придется встретиться с тобой сестренка и с тобой Генри, я сделаю все, чтобы вы меня простили. Она вспомнила, как издевалась над беспомощной сестрой в подвале, где ее заточил Тёрнер, и еще больше ненавидела себя и его. Пока она еще не догадывалась, что дело было в его гипнотическом влиянии на ее эгоистические желания. Да, какое-то время она завидовала Саше, но раньше и подумать не могла о том, что захочет навредить сестре, тем более желать ее смерти.
