Необыкновенные приключения Синего человека - Буссенар Луи Анри (книга бесплатный формат TXT) 📗

– Браво!

– Мне кажется, что достаточно будет обыкновенных кюлот note 225 в полноги.

– Не забывайте, где мы находимся. У нас все время исцарапаны икры.

– Так и быть! Пусть будут до щиколоток.

– А как с обувью? Наши башмаки давно уже просят каши.

– Нужна шкура майпури… Сделаем кураре и добудем шкуру.

– У тебя, Генипа, есть ответ на любой вопрос. Ты бесценный товарищ в походе. Ты собираешься приготовить кураре?

– Да, месье.

– При нас?

– Да, месье! Вы белые, это можно. Но паталосы не должны видеть.

– Дело твое! Но мы польщены доверием. А что до паталосов, то они, кажется, что-то уж слишком оживились.

Генипа пошептался с индейцами и улыбнулся.

– Ну, что там? – спросил Беник.

– Паталосы просят разрешения взять вашу старую одежду.

– Им нужны лохмотья?.. Странно, ведь у них есть простой способ сделать чудесные обновы.

– Они очень просят.

– Вот болваны! Впрочем, о вкусах не спорят. Мы спешим избавиться от старого тряпья, а им не терпится его на себя напялить! Ну и посмеемся! Настоящий карнавал.

На следующий день Генипа, как и обещал, приступил к изготовлению кураре.

Долгое время состав губительного яда оставался тайной за семью печатями. Терпеливые, а порой и небезопасные исследования, в конце концов, привели к некоторым любопытным результатам.

Раньше считалось, что в приготовлении снадобья индейцы используют компоненты note 226, неизвестные ни современной, ни античной фармакологии note 227. Однако доктору Крево и спутнику его по многим путешествиям М.Лежану, французскому фармацевту note 228, удалось вывести формулу кураре.

Эта формула почти полностью совпадала с той, что знал Генипа.

Паталосам приказали удалиться, пообещав каждому добрую порцию сухой рыбы. Такая перспектива их вполне удовлетворила, и индейцы не пытались приблизиться к Знатоку кураре и выведать его тайну. К тому же они так ликовали, получив вожделенные лохмотья, что готовы были выполнить любое приказание. Одежду Феликса присвоил вождь паталосов. Для пущей важности он изрисовал себе лицо и руки соком какого-то растения. На воздухе сок приобретал синеватый оттенок, так что дикарь представлял собой удачную карикатуру на Синего человека.

– Похож, просто вылитый! – решили все.

Собирая травы для яда, Генипа рассказывал друзьям, что индейцы Амазонки устраивают вокруг приготовления кураре особый ритуал с кривляниями, которые ему, Знатоку кураре, кажутся глупыми и смешными.

Прежде чем сорвать одну из трав, главный сборщик дает каждому из своих спутников горошину из стручка этого растения. Ее необходимо раскусить, разжевать и проглотить. А это все равно, что взять в рот раскаленный уголь.

Затем человек находит в земле нору черного скорпиона note 229, вытаскивает его за хвост и произносит: «Дьявол».

Согласно поверью, черный скорпион – хранитель яда, ему нельзя причинять зла. Поэтому индеец отбрасывает его подальше, чтобы ненароком не раздавить.

Генипа все это увлеченно рассказывал, как вдруг остановился и взглянул на мощную лиану, причудливо обвивавшую ствол орехового дерева.

– Урари, – бросил он спутникам, расковырял палкой корень, рубанул по нему своей саблей, собрал щепочки в плошку и, прикрыв корни листвой, отправился дальше.

То же самое происходило еще несколько раз, и всегда туземный фармацевт называл растение: аракупари, алимере, потпе. Собрав коренья, Генипа залил их водой и оставил вымачиваться на сутки. Когда двадцать четыре часа истекли, Знаток кураре и его помощники принялись рубить корни, извлекая середку. Европейцы старались не отставать от Генипы, точь-в-точь повторяя все его действия. Руки их стали желтые, будто смазанные йодом.

– Это не опасно! – успокоил друзей индеец.

Когда операция была закончена, Генипа приступил к изготовлению специальной посуды для фильтрования и получения экстракта. Прежде всего требовалась воронка. Генипа сорвал пальмовый лист, свернул его фунтиком и аккуратно прошил своей иглой – воронка готова. Затем свернул из коры подставку, укрепил на ней воронку, а из пальмовых листков сделал несколько удобных сосудов.

Наконец Знаток кураре приступил к самому главному. Он долго мудрил над смесью: дробил корешки, давил сок, что-то подсыпал, что-то отсыпал. По всей округе разнесся характерный острый запах растений.

Генипа пробовал смесь на язык, на секунду замирал, пытаясь уловить на вкус, все ли в порядке. А затем вновь и вновь перемешивал, досыпал, колдовал.

После этого он сорвал несколько листков пальмы, измельчил их, отжал и влил сок в один из сосудов, смешав с водой. Получившаяся жидкость ничем не пахла, но пенилась, словно мыло.

Беник с широко раскрытыми глазами следил за Генипой и удивлялся его ловкости. Трудно было поверить, что какой-то дикарь может дать сто очков вперед лучшему европейскому фармакологу. Жан-Мари и Феликс не произносили ни словечка, а лишь внимательно наблюдали, силясь запомнить виденное. Ивон же, еще очень слабый, спал в гамаке.

– Ну как? Готово? – поинтересовался боцман. Операция показалась ему чересчур долгой.

Генипе оставалось только пожать плечами. Он лишь взглянул на Беника и не удостоил его ответом.

Начинался третий этап, самый важный, – получение сока урари. Индеец намочил корни в пенящейся жидкости, взял пригоршню и отжал со всей силой. Сок цвета табака начал капать в воронку, дно которой было предварительно выложено листьями, служившими фильтром. Генипа раз за разом повторял процедуру, пока густая масса не закончилась. Получилось приблизительно поллитра сока.

Затем «алхимик» разжег огонь и поставил на него горшочек с драгоценной влагой. Потом тщательно помыл руки, сел у костра и стал следить за своим варевом.

Через десять минут оно закипело.

– Кураре готов! – гордо провозгласил Генипа, снимая посудину с огня. У него был голос человека, обладающего грозным оружием.

– А эта чертова смесь точно действует? – спросил Беник.

– Да, – серьезно ответствовал Знаток кураре. – От нее нет спасения.

– Проверить бы!

– Увидишь.

– Когда?

– Немного терпения.

Неутомимый индеец сорвал листья пальмы ауара, оборвал черенки толщиной с палец и, твердые, как металл, разделил на равные части, расколол, заточил, обмакнул в яд и положил обсыхать на солнце.

Меньше чем за час он смастерил пятьдесят наконечников для стрел. Пока они сохли, Генипа слил приготовленный яд в бутылочную тыкву и повесил на шею.

– Ты все увидишь сам! – сказал он Бенику.

Как человек, у которого слово не расходится с делом, индеец стал искать глазами жертву и вскоре нашел.

– Видишь этого зверя?

На дереве, на высоте пятидесяти метров над землей, сидела черная обезьяна. Вождь вскинул лук, мускулы его напряглись. Стрела со свистом взметнулась вверх, ранила животное в плечо и, не удержавшись, упала на землю.

– И на том спасибо! – усмехнулся Беник.

– Не торопись! Погоди тараторить! – сказал Жан-Мари, который знал, что к чему.

Обезьяна вскрикнула, почувствовав укол, скроила жуткую рожу и запрыгала с ветки на ветку.

Генипа и его друзья, задрав головы и вытянув шеи, следили за ней.

– Придется стрелять снова, – не унимался боцман.

Индеец, казалось, не слышал его.

Не прошло и минуты, как животное остановилось, забеспокоилось и как будто разом ослабело. Обезьяна едва не упала, но зацепилась за ветку хвостом и повисла словно люстра. Спустя несколько секунд зверь издал короткий, страшный крик, и через мгновение безжизненное тело свалилось вниз головой.

С момента выстрела не прошло и трех минут.