Черная Индия - Верн Жюль Габриэль (читаем книги онлайн TXT) 📗
Беседуя таким образом, Джемс Старр и его проводник зашагали быстрее. Через час после выхода из Колландера они подошли к шахте Дочерт.
Даже самый равнодушный человек был бы растроган грустным видом, какой являла покинутая шахта. Это был словно голый остов того, что раньше жило полной жизнью.
На обширной площади, окаймленной несколькими чахлыми деревьями, почва еще была покрыта черной угольной пылью, но ни штыба, ни более крупных кусков угля уже не было нигде: все давно подобрали и сожгли.
На невысоком холме вырисовывался силуэт огромного копра, медленно разрушаемого солнцем и дождем. На вершине этого сооружения еще виднелось большое чугунное колесо или шкив, а ниже круглились, большие барабаны, на которые когда-то наматывались канаты для подъема клетей на поверхность.
В нижнем этаже можно было распознать разрушенный зал для машин, некогда сиявших стальными и медными частями. Обломки рухнувшей стены валялись на земле, среди сгнивших, позеленевших от сырости балок. Остатки коромысел, к которым прикреплялись поршни откачивающих насосов, треснувшие, покрытые грязью подшипники, шестерни с отбитыми зубьями, опрокинутые подъемные механизмы, несколько ступенек лестницы, еще державшиеся на подпорах, похожих на ребра ихтиозавра, рельсы на сгнивших шпалах с торчащими кое-где расшатанными костылями, подвесные канаты, которые не выдержали бы веса даже пустой вагонетки, — таков был унылый вид шахты Дочерт.
Растрескавшаяся каменная кладка по краям стволов исчезала под густым слоем мха. Здесь угадывались остатки клети, там развалины сарая, куда складывали уголь перед тем, как сортировать по размерам кусков и по качеству. Виднелись обломки бадей, на которых еще болтались обрывки цепей, остатки гигантских опор, стальные листы обшивки паровых котлов, исковерканные поршневые штоки, длинные коромысла, свисающие над краем насосного ствола, дрожащие от ветра эстакады, трепещущие под ногою мостики, растрескавшиеся стены, полуобвалившиеся крыши, над которыми поднимались трубы с рассыпающимся кирпичом, похожие на стволы пушек, у которых казенная часть опоясана массивными кольцами; все это создавало впечатление заброшенности, нищеты, уныния, которого не производят ни развалины старинного каменного замка, ни остатки разрушенной крепости.
— Какое запустение! — произнес Джемс Старр, взглянув на Гарри Форда, но тот ничего не ответил.
Они вошли под навес, прикрывавший устье ствола Ярроу; по лестницам можно было спуститься в нижние горизонты шахты.
Инженер склонился над устьем.
Здесь некогда ощущался мощный ток воздуха, всасываемого вентиляторами. Теперь это была немая пропасть, словно жерло потухшего вулкана.
Джемс и Гарри ступили на первую площадку.
В период работ в некоторых прекрасно механизированных стволах Эберфойла действовали остроумные устройства: клети, скользящие по деревянным направляющим, движущиеся лестницы, позволяющие рабочим спускаться без риска и подниматься без усталости.
Но с прекращением работ все эти усовершенствованные приспособления были сняты. В стволе Ярроу остался только длинный ряд лестниц, разделенных узкими площадками на отрезки по пятьдесят — шестьдесят футов. Тридцать таких лестниц, соединенных между собою, позволяли спуститься до самого нижнего горизонта, на глубину полутора тысяч футов. Это было единственным средством сообщения между поверхностью и нижними ярусами шахты Дочерт. Что касается вентиляции, то она происходила по стволу Ярроу, соединенному штреками с другим стволом, устье которого находилось на более высоком уровне; теплый воздух создавал естественную тягу в этом своеобразном опрокинутом сифоне.
— Я вслед за тобой, дружок, — сказал инженер, делая молодому человеку знак спускаться первым.
— Как вам угодно, мистер Старр.
— Лампа с тобой?
— Да, и дай бог, чтобы снова пришлось нам прибегать к безопасной лампе, которой мы пользовались когда-то!
— Действительно, — ответил Джемс Старр, — взрывов газа теперь нечего опасаться.
У Гарри была только простая керосиновая лампа, которую он и зажег. В лишенной угля шахте больше не выделялся метан — следовательно, нечего было бояться взрыва и отгораживать огонь от окружающего воздуха металлической сеткой. Лампа Дэви, столь усовершенствованная в то время, была здесь не нужна. Но если опасности не было, то лишь потому, что исчезла ее причина, а этой причиной было горючее, составлявшее некогда богатство шахты Дочерт.
Гарри спустился по первым ступенькам лестницы, и Джемс Старр последовал за ним. Их обступил глубокий мрак, рассеиваемый лишь лампой, которую молодой человек держал высоко над головой, чтобы лучше светить своему спутнику.
Инженер со своим проводником прошли уже около десятка лестниц, спускаясь мерным, привычным для горняков шагом.
Лестницы все еще были в хорошем состоянии.
Джемс Старр с любопытством оглядывал видневшиеся в скудном освещении стены мрачного колодца, еще обшитые полусгнившими досками.
Дойдя до пятнадцатой площадки, то есть до половины дороги, они остановились на несколько минут.
— Да, ноги у меня не такие, как у тебя, — сказал инженер, глубоко переводя дыхание, — но все-таки еще служат.
— О, вы человек крепкий, мистер Старр, — ответил Гарри, — очевидно, прожить долго в шахтах что-нибудь да значит.
— Верно, Гарри. Когда-то, когда мне было двадцать лет, я мог спуститься одним духом, не останавливаясь. Ну, в путь!
Но в тот момент, когда они готовились сойти с площадки, в глубине ствола раздался отдаленный голос. Он приближался, как постепенно нарастающая волна звука, становился все отчетливее.
— Погоди. Кто там идет? — спросил инженер, останавливая Гарри.
— Право, не знаю, — ответил молодой человек.
— Это не твой отец?
— Отец? Нет, мистер Старр.
— Тогда какой-нибудь сосед?
— У нас в глубине шахты нет соседей, — ответил Гарри. — Мы одни, совсем одни.
— Ладно! Давай пропустим этого пришельца, — произнес Джемс Старр. — Те, кто спускается, должны уступать дорогу тем, кто поднимается.
Оба стали ждать.
Голос звучал великолепно, словно в большом акустическом павильоне, и вскоре Гарри различил несколько слов шотландской песни.
— «Песня озер»! — вскричал молодой горняк. — Ну, я бы очень удивился, услыхав ее от кого-нибудь, кроме Джека Райана!
— А кто такой этот Джек Райан, который так чудесно распевает? — спросил Джемс Старр.
— Прежний товарищ по шахте, — ответил Гарри. Потом, наклонившись с площадки, он крикнул; — Эй, Джек!
— Это ты, Гарри? — послышалось в ответ. — Подожди меня, я иду!
И песня полилась снова, громче прежнего.
Через несколько минут в полосе света, отбрасываемого лампой, появился высокий парень лет двадцати пяти, с веселым лицом, улыбающимися глазами и яркой, золотистой шевелюрой. Он вступил на площадку пятнадцатой лестницы и прежде всего крепко пожал руку Гарри Форду.
— Рад тебя встретить! — воскликнул он. — Но, клянусь святым Мунго, если бы я знал, что ты был сегодня наверху, я мог бы и не спускаться в ствол Ярроу!
— Мистер Джемс Старр, — сказал тогда Гарри, повернув лампу к инженеру, остававшемуся в тени.
— Мистер Старр? — отозвался Джек Райан. — Ах, господин инженер, я не узнал вас! С тех пор как я ушел из шахты, глаза мои отвыкли видеть в темноте, как раньше.
— А, я вспоминаю теперь мальчика, который всегда пел. Вот уже десять лет прошло с тех пор. Это был ты, конечно?
— Я самый, мистер Старр. Работа у меня теперь другая, а характер все тот же, как видите. Чего там! Смеяться и петь, я думаю, лучше, чем стонать и плакать!
— Конечно, Джек. А что ты делаешь с тех пор, как ушел из шахты?
— Я работаю на ферме Мельроз, близ Эрвина, в сорока милях отсюда. Но ферма не стоит наших Эберфойлских копей! Обушок мне больше по руке, чем лопата или мотыга. И потом в старой шахте были звонкие уголки, гулкое эхо, так весело отражавшее голос, — не то что наверху… А вы идете навестить старика Симона, мистер Старр?
